Я тебе посылаю любовь. Книга первая - Марина Васильевна Ледовская
— Это была моя роковая ошибка. За нее я заплатила синяками на лице и на руках.
— Но я люблю тебя! — Антон полз к ее ногам. Он уже начал выть. Бесконечно повторял, что любит Викторию, что умрет без нее. Просил прощения и умолял дать еще один шанс.
Подобные ситуации случаются. И обе стороны в незавидном положении. Тот, кого отвергают, готов на все, чтобы вернуть былое. Ему невозможно понять и принять тот факт, что отношения изменились, что чувства стали другими. Как же так? Ведь он по-прежнему испытывает любовь и желание быть рядом. Другая сторона испытывает неловкость и непреодолимое желание избавиться от груза, который называется «бывшая любовь». Его унижения заставляют чувствовать досаду и неприязнь, необходимо как можно скорее покончить с объяснениями и безоглядно вычеркнуть человека из своей жизни. Надо идти дальше, нельзя оглядываться на прошлые неудачи. Они, напоминая о себе, влияют на настоящее и ничего хорошего не сулят.
— Прекрати истерику! — Виктория крикнула так, что Антон оторопело замолчал. Он поднял голову и увидел в ее глазах отвращение. Самое настоящее! И больше ничего. Ни единого шанса, что Виктория изменит свое решение. Антон поднялся с коленей, ладонью вытер слезы.
— Как же я тебя ненавижу! — сказал тихо, но твердо. Ушел, хлопнув дверью.
Ксения выскочила за Антоном из дома. Она видела, как он спускался по лестнице, догнала его уже возле машины.
— Антон, может, Вам не стоит сейчас ехать? — обеспокоено спросила девушка. Она понимала, в каком он состоянии.
— Оставьте меня в покое! — рявкнул Антон и нажал на газ.
Глава 35
Три дня до отъезда Лизы были насыщенными и самыми удивительными. Она давно не ощущала такого эмоционального подъема и желания нравиться. Несомненно, что Иван был искусным любовником, незнающим никаких запретов, моральных барьеров, он не имел понятия о сдержанности. Его страсть после долгого ожидания, наконец, вырвалась наружу и поволокла Лизу в бурлящий водоворот потаённых желаний, которые стали осуществляться. Порочность Ивана была очевидной, Лиза понимала это, но устоять не смогла. Слишком сладким оказалось искушение. Кроме того, обходительность Ивана тоже не могла оставить ее равнодушной. «Я готов целовать песок, по которому ты ходила!» Примерно так. Иван на работе звонил Лизе каждый час, ждал ее в обед в столовой, вечером — на выходе из здания.
Он был неутомим, активен, задорно смеялся над остротами и колкостями Лизы, прищуривая один глаз больше, чем другой. Лизе это нравилось. Хотя она и убеждала себя в том, что такого рода отношения — лишь временная интрижка. Все закончится, когда закончится командировка. Они оба вернутся каждый в свой мир, забудут о безумствах и не станут оглядываться.
В последний день перед отъездом Иван договорился с местными жителями по поводу верблюдов. Да, эти замечательные «корабли пустыни» тоже здесь жили. И за определенную плату на них разрешали прокатиться. Как в Египте.
Лиза посмотрела на жующую морду животного, глаза с философской поволокой и … наотрез отказалась от удовольствия кататься на верблюде. Такой экстрим не для нее. У Лизы было сильно развито чувство самосохранения. Но Иван стал настаивать, описывая в ярких красках все то удовольствие, что она сможет получить.
Пожилой узкоглазый казах с беззубой улыбкой наблюдал за ними. Лицо круглое как луна, кожа желто-коричневая, обветренная. Верблюд перестал жевать и тоже стал наблюдать за происходящим с интересом.
Лиза упиралась, как могла, но Иван, благодаря своей настойчивости, всегда получал то, чего хотел, почти всегда.
— Никогда не отказывайся от того, чего не испытывала, — назидательно сказал он. — Многое в этом мире приобретает ценность и значимость лишь после практического применения.
— И в чем же ценность поездки на верблюде? — Лизе стало неуютно. Она поняла, что почти уступила. Такое было с ней впервые. Что крылось за этой уступчивостью и все более ослабевающим сопротивлением? Обычно у женщин подобное связано с состоянием влюбленности. Только не это! Самое худшее, что можно сделать — влюбиться в Казанову!
— Ценность в новизне ощущений. Это главное. Все, что происходит в нашей жизни, мотивы большинства поступков — желание познать неизведанное. Это ускоряет даже научно-техническое развитие.
— Следовательно, для меня катание на верблюде — движение прогресса?
— Практически — да, — серьезно подтвердил Иван и подошел к животному — верблюд опустился на колени. Иван сел между горбами и позвал Лизу. Она взобралась впереди своего спутника, почувствовала, как он крепко обнял ее за талию. Верблюд поднялся двумя рывками. Лиза охнула, посмотрела вниз, высоко!
Верблюд тряхнул головой и пошел, важно переваливаясь.
Трясло ощутимо, и Лиза подумала, что верблюд ей нравится только тогда, когда она не сидит у него на горбу. Зато младшая сестра Надя оценила бы эту поездку. Она любила необычное, поэтому и попадала во всякие переплеты и нелепицы. Словно нарочно их искала на свою голову. Лизе иногда было ее очень жалко, она много раз пыталась вразумить сестру, объясняла, авторитетно указывала на ошибки. Но толку никакого. Надя обижалась, сложно воспринимала критику. Впрочем, себя она критиковала нещадно, может, этого и вполне достаточно.
— Нравится? — над самым ухом прозвучал голос Ивана. — Не торопись с ответом, пока сполна не вкусишь всю прелесть. Есть еще и послевкусие, как у хорошего вина. Иногда именно ради него… — верблюд увеличил скорость, степной ветер унес конец фразы. Лиза попыталась не обращать внимания на неудобство, тряску, она смотрела далеко в степь, пыталась ощутить послевкусие.
На следующий день почему-то болели мышцы ног. Лиза вспомнила подобные ощущения после своей первой и последней поездки на лошади. Впрочем, сегодня было некогда думать об этом. День отлета. Утром самолет прилетел из Москвы, вечером — обратно. Его помыли, стали проверять все системы, готовить к обратной дороге.
Лиза торопливо собирала вещи. Вчера, конечно же, было не до этого. После прогулки на верблюде вернулись в гостиницу поздно, Иван, ни слова не говоря, зашел в комнату Лизаветы, выдержал отговорки и ссылки на усталость и завтрашний отлет. Полез целоваться и остался до глубокой ночи. Казалось, он обладал настоящим юношеским пылом. Даже помолодел внешне. Наверное, находясь на пике чувств, он получал дополнительную энергию, мощный поток адреналина, который его омолаживал. Кроме того, женщина для него была как увлекательная книга для книгочея.
— Как только прилетишь, позвони мне, — потребовал Иван. Он явился сразу после обеда. Сияющий, начищенный, вкусный.
Лиза осматривала полочки в ванной.
— Еще чего! — сказала из вредности и нежелания зависеть от кого-либо. Она терпеть не могла отчитываться, врать не любила. И вообще, сейчас плохо себе представляла, как вернется домой и
