Агент Хаоса (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

Сильные руки схватили меня, притянув ближе, и запах Роана окутал меня.

— Сосредоточься, Кассандра. Ты сказала мне, что у тебя есть план. Мне надо знать, что это за план.

От слёз всё перед глазами расплывалось, и те воспоминания выбирались из сырой и гнилой почвы: тело моей матери на полу. Завиток дыма от раскалённого железа. Само клеймо, череп под водой. Мысли, восставшие из-под земли, бушевали в моём сознании. Этот символ казался принадлежащим мне. Я слышала крики ужаса, когда шла по подземному Уолбруку, и они манили меня как давно потерянный любовник. Почему йомен назвал меня Владычицей Ужаса? Что ему известно? Знал ли он, что я пряталась под кроватью, питаясь страхом моей матери, пока мой отец вонзал в неё нож?

— Кассандра, — сильная ладонь, прикасающаяся к моей спине. — План.

— Я не могу мыслить связно, Роан. Не могу думать.

— Тебе надо сосредоточиться, Кассандра. Нам надо их вернуть.

Даже сейчас я отчётливо слышала последний резкий, хриплый вдох моей матери, укором впечатавшийся в мой череп.

— Я позволила своей матери умереть. Я питалась её страхом. Я позволила ей умереть, и я пряталась под кроватью.

— О чём ты говоришь?

Я не могла остановить дрожь своего тела.

— Я могла бы спасти её! Но я этого не сделала. Я просто пряталась под кроватью. Я чувствовала её страх, рябью проносившийся по дому. Я не знала, что происходит, но я... я испугалась и спряталась под кроватью, как трусиха, и чувствовала её страх. Как лич ужаса. Я никого не могу спасти, Роан.

Воздух сделался разреженным, и я почувствовала, как его пальцы на моей спине напряглись.

— О чём ты говоришь? Это бред. Ты тратишь моё время впустую.

«Безрадостная». Я посмотрела в его глаза, стискивая свои колени.

— Когда-то я верила, что зло — это то, чему ты обучаешься, а не нечто врождённое, — мне нужно было верить в это. Иначе кем тогда получаюсь я, учитывая, кем был мой отец? Но я больше не могла убедить себя в этом вымысле. — Я думала, что монстрами становятся, а не рождаются. Всё дело в воспитании, а не в природе, — мои пальцы крепче сжали колени, ногти впились в кожу. — Это было до того, как я узнала о фейри и существах, которые питаются ужасом. Это было до того, как я узнала, кто я такая — Владычица Ужаса. Лич ужаса, злая и трусливая. Я процветаю, когда другие страдают. Я никому не помогаю...

— Довольно, — произнёс Роан тихим и сдержанным голосом, с лёгким намёком угрозы. Он терял терпение. — Ты не зло. Ты всего лишь вымоталась и жалеешь себя. Ты варишься в собственных страданиях, — он выразительно показал на лилии, которые теперь закрывались, потому что небо темнело. — Это Озеро Крови, где фейри теряют рассудок. И ты видела то, что должно было сломать тебя. И это работает. Кроме того, ярость битвы выветривается.

— Почем она выветривается?

— Лилии закрываются, и их чары покидают воздух. Последствия оставляют тебя опустошённой. И само собой, ты, похоже, спала далеко не достаточно, чтобы справиться со всем этим. Ты вечно уставшая, голодная или замерзающая. Я честно не понимаю, как ты до сих пор остаёшься в живых.

Я угрюмо посмотрела на него. Воздух похолодел градусов на десять, мои зубы стучали, тело дрожало. Солнце уже опускалось за деревья, отбрасывая длинные тени в лесу, вокруг нас стало прохладно. В Триновантуме дневной свет и температура, похоже, не подчинялись нормальным правилам.

В любом случае, я определённо чувствовала себя опустошённой.

— Я наполовину человек, наполовину лич ужаса. И с твоей стороны мило говорить, что я не зло, но ты же сам первый назвал меня так. Помнишь?

В его глазах сверкнуло нечто свирепое.

— Ты не зло. Ты вернулась за мной в недра тюрьмы Триновантума. И ты храбрая. Я видел, как ты перерезала горло Риксу. Я назвал тебя личом ужаса до того, как узнал тебя. Теперь всё иначе. Возьми себя в руки.

Я вытерла щёки тыльной стороной ладони.

— Ладно.

— Ладно?

— Ага, — измождение захлестнуло меня. Я не до конца понимала, о чём мы спорим, и на что я только что согласилась, но в данный момент я слишком устала, чтобы переживать на этот счёт. Я чувствовала, как мои веки опускаются. Воздух холодел, свежий ветерок проносился над озером, развевая мою юбку и вызывая мурашки. Я внезапно осознала, что на мне нет нижнего белья, и подтянула ноги поближе к себе. Задрожав, я опустила голову на колени, и слёзы продолжали катиться по моим щекам.

Когда слезинки закапали на колени, я почувствовала, как мощные руки Роана окружают меня и притягивают на его колени, к его обнажённой груди. От его тела исходил жар, согревавший меня.

Я открыла глаза и посмотрела на него.

— Что ты делаешь?

— Поспи здесь. Когда проснёшься, расскажешь мне о своём плане. Ты для меня бесполезна, пока не поспишь.

Я сморгнула слёзы, уставившись на смертоносные татуировки, покрывавшие золотистую кожу его груди — свирепые линии огамической письменности, завитки, заканчивавшиеся острыми пиками. Один из узоров возле его сердца особенно привлёк моё внимание, и я нежно провела по нему кончиками пальцев. Татуировка выглядела почти как три листика с колючими краями.

— Что это? — спросила я, с трудом удерживая глаза открытыми.

— Листья дикой земляники, — я видела, как на его лице что-то промелькнуло — почти неуловимый проблеск боли.

Я хотела спросить его о видении в озере, но это казалось слишком рискованным. Слишком много боли таилось прямо под поверхностью.

Роан нежно провёл пальцами по моему горлу и прошептал что-то на своём языке фейри. Я постепенно почувствовала, как острое покалывание в укусе на шее стихает.

— Здесь, в лесах, ты, должно быть, проводишь много времени в тишине, — сказала я. — Разве тебе не бывает одиноко?

— Ммм. Почему у меня складывается ощущение, что ты ненавидишь тишину?

Тут он попал в яблочко. Мои веки отяжелели, и я прислонилась к его груди. Его сердце ритмично билось под моим ухом. Его ладонь поднялась выше по моей спине и легла прямо за моей головой.

Я ещё не доверяла ему. Не так давно он едва не убил меня, и он хранил больше секретов, чем я могла себе вообразить. И всё же его кожа ощущалась изумительно, а его аромат опьянял. Моё тело расслабилось в его руках.

— Ты сказал, что привязан лишь к Эльрин. Что случилось с остальной твоей семьёй?

Роан крепче обнял меня сильными руками, согревая раковину моего уха своим дыханием.

— Спи, Кассандра. Ты в безопасности.

Мои глаза постепенно закрылись, и я погрузилась в глубокий сон на обнажённой татуированной груди Роана Тараниса, и мне снилась дикая земляника, росшая на краю лесной тропы.

Глава 26

Я несколько часов проспала в руках Роана, наверняка пуская слюни на его обнажённую грудь. Он не жаловался. Когда я проснулась, чувствуя себя взбодрившейся, прошло шесть часов. Полчаса мы шли через лес, чтобы добраться до дубового портала. Быстро сходив в отель за нижним бельём, своей одеждой и рюкзаком, я направилась в Западный Лондон. По дороге я зашла в несколько магазинов, чтобы купить кое-какие вещи для грядущей напряжённой ночи.

Когда я добралась до посольства, почти наступила полночь. Я могла лишь надеяться, что лондонское отделение ЦРУ к этому времени почти пустовало. Я полагала, что какие-то оперативники работали допоздна, но мне придётся смириться с этим риском. Я и так проспала намного дольше, чем собиралась. Теперь каждая минута, потраченная впустую — это минута, в которую похитительница может потребовать от меня очередного задания. Я должна сделать это немедленно.

Стоя перед посольством, в тени на другой стороне улицы, я вытащила небольшое зеркальце из рюкзака. Я всмотрелась в него, молясь, чтобы похитительница не связалась со мной сейчас. Наладив контакт с отражением и почувствовав, как оно сцепилось с моим разумом, я нащупала отражения в офисах фейри-подразделения ЦРУ.

Ничего. Я чувствовала несколько отражений в здании, но представляя офис, в который меня отвела Скарлетт, я не ощутила отражающих поверхностей.