В Бездонном море тысяча ночей (СИ) - Соул Таня

– «Лунная жена, пробуждаясь, получает трезубец», – закончил Глава. – Это писание из Лаан Гиугин. У Лунных жён не три, а четыре ступени. У Маиланы, из-за которой пало племя Лаан, не было трезубца. И у Рриану, которая вчера завершила третью ступень, тоже нет трезубца. Эта Лунная жена ничем не отличается от предыдущей и принесёт нашему племени лишь страдания.

Глава старейшин попросил взглянуть на писание, перечитал его несколько раз и согласился со словами Маварэга.

– Предлагаю завершить голосование, – сказал Глава племени.

Из отдалённого угла послышался протяжный мужской голос:

– Позволите ли Вы послу Ругоии ознакомиться с этим необычным писанием? – посол медленно плыл к кафедре. В пылу обсуждения никто не обращал внимания на представителя Скалистого города.

Рагавурр славился своей страстью к изучению древних писаний и разбирался в них лучше, чем все старейшины Улиан Гиугин вместе взятые. Ведь посол побывал во всех городах Бездонного моря и в каждом многократно посещал библиотеку. Ходили слухи, что дома у него была собственная коллекция ценнейших писаний.

Рагавурр склонился над каменной доской и стал читать. Он медленно вёл пальцем вдоль строк. Один раз, два раза, три раза. Он прочитал писание трижды, прежде чем поднял взгляд на собравшихся.

– Здесь ничего не написано про четвёртую ступень, – уверенно сказал он. – Ступеней только три.

– Тогда почему здесь сказано…? – торопливо заговорил Глава.

Рагавурр снисходительно улыбнулся и покачал головой.

– Это писание не просто из Королевского города. Текст нетипичный… Его писала женщина.

– Лунная жрица? – удивлённо спросил глава старейшин. – Но даже если так. Здесь говорится про четвёртую ступень. Смотрите: «Лунная жена, пробуждаясь, получает трезубец».

Рагавурр заулыбался ещё шире.

– Вы неправильно читаете, старец Игимур, и Глава тоже. Эта фраза звучит так: «И та Лунная жена, пробудившись, получит трезубец». Посмотрите на первое предложение писания. Оно в будущем времени. Это не свод правил и не история, а предсказание. Текст писала женщина, а как известно, среди Оиилэ только женщины могут видеть истинные дороги Луны. Здесь говорится о той жене, которая сможет восстановить потерянное в океане равновесие.

– Даже если это предсказание, – возмутился Глава, – у Рриану в любом случае нет трезубца! Это предсказание не о ней. Предлагаю начать голосование.

– Род Лаирэна ещё не высказался, – крикнул коренастый мужчина. – Мы хотим своими глазами увидеть писание.

Доску передали их роду. Прочитав, они пустили её по кругу, чтобы каждый совет мог самостоятельно ознакомиться с текстом. Гоин, глава рода Лаирэна, выплыл к кафедре.

– Еще не поднялось сороковое солнце со дня погружения наземной жены Аруога. А до тех пор, она не является одной из Оиилу Эилин. Ни один трезубец не выберет хозяйкой пришлую Гаанэ! Если предсказание действительно о ней, то она получит трезубец не раньше сорокового дня. Предлагаю тогда и провести над ней суд племени.

Глава не сдержался и зарычал. Во дворе снова начались обсуждения, но уже без драк и криков. Теперь в советах почти не было разногласий.

Ночь тридцать восьмая

Лэина взволнованно плавала по главному залу их магиу.

– Они не подведут нас? – спросила она.

– Нет. Род Эгвэра и Рэины поддержат нас и помогут провести обряд в Глубинном храме, Анарэн тоже. Но надо как-то передать Рриану сосуд со Слезой, – ответил Ривэирр.

– Отдай его мне.

Она взяла у отца сосуд с прозрачной жидкостью и спрятала в карман плаща. Род Лаирэна хоть и поступил по совести, но не хуже остальных знал, что без благословения предков дитя Солнца не может присоединиться ни к одному из племён Оиилэ. Чтобы у Рриану появился шанс, обряд в Глубинном храме должен быть проведён вовремя. А согласятся ли предки им помочь, только Луне известно.

Лэина накинула капюшон и выплыла из дома. Она бросила взгляд на клумбы, которыми не занималась уже несколько дней, вздохнула и отправилась в сторону площади, пересекла её, проплыла мимо Риа Ораил и оказалась у особняка Главы племени. По периметру дежурила охрана, примерно двадцать Оиилэ. Попасть во внутренний двор магиу Главы можно было только через главный вход.

Она приблизилась к охраннику у входа и попросила аудиенции у Главы.

– Глава племени не принимает сегодня посетителей, – ответил охранник.

– У меня очень важный вопрос.

– Не положено никого пускать, госпожа. Приходите завтра.

Она оттолкнула его и прошла в дом. За ней вереницей потянулась остальная охрана. Один из них схватил её за руку и стал тащить назад, Она ударила его со всей силы, но он лишь немного сдвинулся в сторону. После происшествия с колье её силы до сих пор не восстановились. Поборовшись с охраной ещё немного, она сдалась. У неё бы не получилось совладать с ними в одиночку. Она раздосадовано бросила взгляд на коридор, ведущий во внутренний двор, выдернула руку из хватки охранника, и сама покинула магиу.

Лэина с силой сжала пузырёк у себя в кармане. Приходя в одиночку, она рисковала только своей репутацией. Остальных членов рода вмешивать в это было нельзя, иначе бы это привлекло внимание, и обряд в храме мог так и не состояться.

Она вернулась к своему дому и поплыла в сад: ей нужно было время подумать. Дорожки, выстеленные мельчайшим песком, петляли среди высоких водорослей, и Лэина не плавала, а бродила по ним задумчиво. Сама того не заметив, она оказалась на своей любимой поляне, где не так давно высадила диковинные мосс-шары. Она вздохнула и стала расхаживать по поляне, туда и обратно, от досады до боли сжимая кулаки. Тонкая кожа метки на её левой ладони порвалась от нажима одного из когтей. Лэина испуганно взглянула на выступившую кровь. Она случайно открыла Связь.

В зарослях послышалось движение. Кто-то дёрнул её за руку, и она уткнулась носом в мужскую грудь. Подняла голову – перед ней стоял Рагавурр. Она попыталась вырваться, но он держал её, как всегда, слишком крепко.

– Ты звала меня, милая Лэина? – спросил посол, легонько поглаживая её по лицу.

– С чего бы мне звать тебя?! – рыкнула она. – Ты что следил за мной? Да отпусти ты, – она снова дёрнулась.

Он улыбнулся и немного отстранился. Скользнул взглядом по её лицу, опустил глаза на шею и остановился на ожоге от колье. Он нежно, почти боязливо, коснулся обожжённой кожи, и Лэину обдало жаром то ли от боли, то ли от самого прикосновения.

Он достал из кармана колье и серьги и протянул ей.

– Я подарил их тебе не для битв. Возьми.

Она нехотя забрала украшения и положила в левый карман плаща. Сама Лэина больше не собиралась их надевать, но в свете последних событий знала, что с ними делать. Эти серьги и колье ещё пригодятся их роду.

Когда она убирала украшения в карман, случайно задела открытую метку, и Рагавурр поморщился. Он быстрым движением взял её левую руку и глубоким тёмным взглядом предупредил, что лучше не сопротивляться. Она позволила ему поднести свою раненую ладонь к губам. Лёгкое касание его губ пустило жгучий и пьянящий разряд тока по её венам. Голова закружилась, и дыхание ускорилось. Она ненавидела себя за эту реакцию. От каждого его взгляда её словно простреливало, она прирастала ногами ко дну и не могла пошевелиться.

Он отпустил её руку, как только рана затянулась, провёл кончиками пальцев по предплечью и плечу, поднимая волну мурашек, медленно переместился ей за спину, не прерывая касание и опуская его вдоль позвоночника. Лэина поёжилась и услышала, как он усмехнулся.

Опустив руку на правый карман её плаща, он склонил голову к самому её уху и прошептал:

– Я знаю, что в этом сосуде, Лэина-ламэ*.

*Милая и прекрасная Лэина.

Она ничего не ответила, и он продолжил:

– Я могу передать его в нужные руки…

Она горько усмехнулась. Передать в руки девушки, которую он сам заточил в темницу.

– Подумай. Кроме меня, тебе некому помочь.

Он был прав. И она это знала.