Юлия Набокова - Скандал в вампирском семействе
— Леся?
— Да. А кто это? — раздался в ответ веселый голос с характерным украинским акцентом.
— Леся, слушай меня внимательно. Твоему Коляну рассказали, как видели тебя с кудрявым интеллигентным мужчиной в очках.
— Это неправда! — пискнула женщина.
— Леся, — перебила я, — если хочешь жить, срочно собирай вещи и уезжай из города.
Я покосилась на лежащего без сознания Коляна.
— Два часа у тебя в запасе есть. Не больше.
— Да ты кто вообще? — запоздало встрепенулась она.
— Два часа, Леся, — повторила я, затем сбросила вызов и потерла лоб.
Вот и делай добро людям! Сначала не верят, потом обижаются. Но теперь моя совесть чиста. Все, что в моих силах, я сделала. Остальное зависит от Леси. Если умная, то сообразит и поторопится. А сглупит — сама виновата.
Наклонившись к Коляну, я прислушалась к его Дыханию. А он быстро отходит, нельзя этого допустить… Преодолев отвращение, я припала губами к ранке на запястье, втянула в себя пару глотков и сплюнула их на землю. Кровь потенциального убийцы жгла губы, и проглотить ее — все равно что выпить кислоты. Зато у Леси теперь есть время в запасе. Да, и вот еще… Я вытащила из кармана куртки бумажник Коляна. Отсутствие денег и проездных задержит его еще на некоторое время.
Оставив Коляна отдыхать, я заторопилась в сторону стоянки. Семнадцатилетним студенткам, конечно, не положено водить машину. Но поездки в метро я не вынесу, лучше припаркуюсь подальше, а потом дойду до дома Алекса пешком.
Проходя мимо палатки с хот-догами, я притормозила: сварливая продавщица отгоняла от витрины голодного бомжа.
— Держи. — Я сунула в заскорузлую ладонь бумажник Коляна.
Бездомный поднял на меня слезящиеся глаза, и я невольно отшатнулась, когда ко мне хлынули его воспоминания. Детский дом, орущая воспитательница, стылый подвал, брезгливые гримасы прохожих, мертвое лицо замерзшего в прошлую зиму товарища…
— Спасибо, дочка, — сипло выдохнул он.
Я торопливо зашагала прочь. Дочка… Да он лишь немногим старше Макса!
Доехав до нужной улицы, я оставила «ауди» на стоянке супермаркета и зашагала по знакомому маршруту. Ноги сами несли меня к дому Алекса. Вот его двор, вот лестница, по которой я взлетела на десятый этаж, забыв про лифт, вот его дверь… А что, если он не дома? Я приложила ухо к двери и улыбнулась, услышав плеск воды в ванной. Я приехала не зря. Палец уже лег на кнопку звонка, когда я внезапно отдернула руку. А что я ему скажу? После того как исчезла позавчера, не попрощавшись? Сбежала? Как все сложно… Сто лет назад я бы лучше сгорела на месте, чем пришла домой к молодому мужчине. По тем временам это было немыслимо, бесстыже, против всех правил! А сейчас я сама явилась соблазнить юношу, который младше меня на сотню лет. Так чего же я жду? У меня есть только один вечер… Я втопила кнопку звонка до упора. Сначала в ванной стихла вода, потом за дверью послышались торопливые шаги босых ног. Я быстрым жестом поправила волосы и выгнула губы в соблазнительной улыбке. Дверь открылась.
Я окаменела.
На пороге стояла худенькая блондинка в одном банном полотенце, которое она придерживала на груди. Ее милое, еще совсем детское личико разрумянилось от банных процедур, в голубых глазах застыл вопрос: кто я такая и что тут делаю? Меня бросило в краску. Какая же я дура! Нафантазировала себе черт-те что, поверила глупым снам. И даже мысль в голову не пришла, что у Алекса есть своя жизнь и место любимой в ней давно занято. Вот этой самой милой девочкой, которая так подходит на роль той, кого я видела в мыслях рядом с Алексом.
— Тебе кого? — ревниво спросила блондинка, поведя озябшим плечиком, на котором блестели капельки воды. И мне вдруг стало невыносимо больно при мысли о том, что Алекс покрывает поцелуями эти плечи. И те сладкие медовые поцелуи, что мне пригрезились сегодня, достаются ей. Черный кот, появившись на пороге, льстиво прижался к ногам блондинки и неприязненно зашипел на меня, давая понять, что я здесь лишняя.
— Простите, я ошиблась квартирой, — сдавленно пробормотала я и бросилась к лестнице.
Десять лестничных пролетов — как схождение в ад.
Все глубже в пропасть одиночества. Быстрей отсюда, домой, забиться в постель, укрыться с головой одеялом…
Я чуть не снесла с петель тяжелую подъездную дверь. Торопилась вырваться на улицу, как будто бежала из темницы. Скорее домой, забыть, вычеркнуть из памяти…
— Лиза?!
Ноги приросли к асфальту, разум вопит: «Бежать!», а сердце уже плавится от невинного прикосновения руки, которая твердо обхватила мое запястье, не давая тронуться с места.
— Что ты здесь делаешь? — Глаза Алекса серые, бархатные, такие родные. И в них нет испуга или неловкости. Только удивление и радость.
— Я искала тебя, — выдыхает сердце. Глупое, что же ты такое несешь? Разве можно вот так — правду?
— Правда? — Глаза Алексея затопляет радость, рука не торопится отпустить мою.
Кобель, вздыхает разум. У него в ванной голая блондинка, а он не упускает возможности и вторую подцепить.
— Я потеряла часы, — сухо добавляю я. — Думала, вдруг у тебя обронила.
Улыбка Алекса гаснет, как закатное солнце над морем. В Крыму закаты быстрые… В памяти вновь всплывает картинка из сновидения: загорелая кожа, перламутровое колечко на пальце. Какое это невозможное, какое колоссальное счастье — побывать с Алексом у моря во время каникул. У блондинки, которая принимает ванну в его квартире, на это есть все шансы. И от этой мысли мне хочется по-настоящему умереть.
— Тогда пойдем поищем? — Алекс потянул меня к подъезду.
Он что, забыл, что у него там… Ох, если он сейчас скажет, что к нему сестра из Мариуполя приехала!
Только тут я заметила в руке Алекса пакет из супермаркета, полный еды. Выходит, пока блондинка освежается в душе, он сбегал в магазин за продуктами для романтического ужина?
— У тебя там голая девушка, — сухо сказала я, отнимая руку.
— Голая девушка? — Лицо Алекса выражало такое недоумение, словно я сообщила, что у него в квартире высадился инопланетный десант.
— В полотенце, — добавила я.
— А! — Алекс задорно ухмыльнулся. — Это Зойка.
Он даже отрицать ничего не собирается. Мое сердце разбито в стеклянную пыль, как хрустальный фужер, который уронили с девяностого этажа небоскреба. Наверняка он зовет ее Зайкой. А я чужая на этом празднике жизни.
— Лиз, понимаю, как это выглядит и что ты подумала… — без тени вины в голосе начал он.
— Я ничего не подумала, — угрюмо перебила я.
— Лиз! — Он обезоруживающе улыбнулся, и у меня ослабли колени. Я была готова поверить во все, что он сейчас скажет. — Зойка — моя однокурсница. Навязалась ко мне в гости — говорит, у них воду отключили. Ну, я ее и пустил.
