Марина Ефимова - Влюбленный призрак
В студии хранились десятки портретов, возможно, знакомых мастера, обнаживших спрятанные внутри сущности, были тут и случайные встречные. Рабочий стол тоже был завален карандашными набросками. На рисунках Алексей запечатлел существа, похожие на клоки разодранного материала.
Не зря художник был в депрессии, не случайно держал в тайне новую студию! Стоило кому-либо обнаружить подобные наброски – мастера бы моментально заклеймили печатью безумца. Наверняка его обожаемая мать первой бы настояла на госпитализации в санаторий для душевнобольных. Они, непосвященные, просто не понимали, что с нами делало проклятое кольцо.
Нас обоих, сначала Алексея, а потом и меня, терзало прозрение!
Художника мучили человеческие тени и видения незнакомой женщины. Сводили с ума, разъедали изнутри. Он ждал моего появления, только, вероятно, не догадывался, что встреча случится уже после смерти. В нашей истории не произошло ни одного случайного события. Абсолютно все было предопределено заранее!
Вытащив из кармана мобильный, я набрала номер Марка, но вызов автоматически переводился на автоответчик. Разговаривать с пустотой и оставлять бездушному эфиру сообщения в столь серьезной ситуации не хотелось, поэтому следующий звонок соединил меня с рабочим кабинетом личного помощника архитектора:
– Владислав? – я вдруг поняла, что у меня осип голос. – Я не могу дозвониться до Марка, соедините меня с ним…
– Не думаю, что сейчас это удобно, – перебил референт. – Нам только что сказали, что тело Алексея отдают семье. Скоро состоятся похороны.
Глава 14
Прозрение
В день похорон Алексея Протаева город накрыла пурга. Дороги превратились в снежное месиво, на шоссе и проспектах растянулись многокилометровые пробки. За окном кружило и вертело, снег налипал на стекла. Царили серовато-грязные сумерки.
Еще накануне мы договорились с Владиславом, что он довезет меня до кладбища, находящегося в самом центре города. Рядом с главным входом было не пробиться – дорогу оккупировали телевизионщики и автомобили публичных персон. Нам пришлось бросить машину и, кое-как прикрываясь от ветродува, добираться на своих двоих. Летящий в глаза снег залеплял надетые для маскировки очки, сыпал за шиворот, отчего шее делалось сыро и холодно.
Несмотря на то что официальное прощание с известным художником длилось неделю, проводить гения в последний путь, кажется, собрался весь город.
– Зоя, постойте! – окликнули меня, когда мы с референтом Протаева пытались прошмыгнуть на кладбище.
– Что? – я резко развернулась и тут же отшатнулась назад, прижав к груди пару поникших розочек. Оказалось, что на нас с Владиславом уставились объективы десятка видеокамер. В нос нацелились разноцветные микрофоны с эмблемами известных телеканалов.
– Расскажите, как проходили поиски тела Алекса! – потребовал кто-то из корреспондентов.
– Вы участвуете в расследовании убийства? – проорал другой.
– У вас были близкие отношения с Алексом Протаевым? – выкрикнули из глубины журналистской толпы.
Как обычно, в самый неподходящий момент на меня напала немота. Щурясь от снега, я молчала, точно рыба.
– Без комментариев! – не растерялся Владислав, утягивая меня за ворота кладбища, куда не пустили ни одну камеру.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я, когда мы спрятались от навязчивой прессы. – Теперь понимаю, что поехать вместе было правильным решением.
– Вы говорили Марку Федоровичу, что приедете?
– Нет, – сухо вымолвила я, давая понять: не лезь в чужие дела!
– Я думаю, он будет благодарен за поддержку…
– Владислав, – раздосадованно перебила я, – вы крайне деликатный человек, но иногда бываете исключительно непонятливы. Ваш босс не имеет никакого отношения к моему появлению. Я приехала сюда не к нему, а к его брату.
Рассерженная, я пошла чуть быстрее, а потом и вовсе затерялась в густом потоке людей, следовавших к месту захоронения.
До сегодняшнего дня я ни разу в своей жизни не присутствовала на похоронах. Скорбное действо обходило меня стороной. Даже тетю, завещавшую мне квартиру, родители провожали в последний путь, оставив нас с Аней, тогда еще совсем малюткой, дома.
Нужное место было легко найти по толпе поклонников, желавших попрощаться с кумиром. Среди разношерстной публики где-то утопала в снегопаде Аня, пришедшая вместе с сокурсниками отдать последнюю дань художнику. Мне не хотелось бы случайно столкнуться с сестрицей в сутолоке. Особенно после того, как я с трудом убедила впечатлительную студентку, что никогда не разговаривала с мертвыми и не занималась поиском пропавших людей с помощью экстрасенсорики. Она полагала, что сейчас я сижу дома и просматриваю сайты с рабочими вакансиями, а не участвую в похоронах человека, к которому якобы не имела никакого отношения.
Панихида длилась бесконечно долго. Я окоченела на морозе и извелась от волнения. Помимо близких Алексея здесь собрались многочисленные звезды шоу-бизнеса, публичные люди и прочие персонажи, по какой-то причине часто мелькавшие в телевизоре. Известные личности и совершенно незнакомые мне персоны говорили в микрофон теплые слова о погибшем. Кто-то разглагольствовал неприлично долго и пафосно. Другие ограничивались парой скупых, коротких фраз.
Меня преследовало чувство, что все эти люди, пришедшие на кладбище, совершенно не знали моего художника! Я была знакома с Алексеем гораздо ближе и интимнее!..
Объявили скорбную минуту молчания. Толпа примолкла. Кладбище, охранявшее покой тысяч заснувших душ, погрузилось в тишину. Даже злой ветер в одночасье затих. Снег крупными хлопьями медленно опускался на землю.
Внезапно меня посетило ощущение его присутствия. Призрак стоял в одном шаге от меня. Он смотрел не туда, где собирались предать земле его тело, а в упор на меня. Мне стало не по себе из-за того, что на целом кладбище только я видела главного героя похорон.
В голове закрутился десяток мыслей. Почему он смотрел так, словно испытывал жуткое разочарование? Я выполнила его желание, помогла попасть в покойное место, чем еще он недоволен?!
– Не смотри так! – чуть слышно фыркнула я, обращаясь к призраку. Потусторонний гость моментально исчез, зато незнакомый мужчина удивленно оглянулся. Пришлось извиниться: – Простите, я не вам.
Толпа шевельнулась и двинулась по направлению к могиле. Гроб уже опустили в землю, и теперь все присутствующие прощались с покойным, бросая горсть земли…
От предвкушения скорой развязки у меня бешено колотилось сердце, в кончиках пальцев неприятно покалывало. К тому времени, как людской поток принес меня к месту, где стояли венки и землю покрывали охапки ярко-алых роз, у меня перехватывало дыхание.
