Дж. Уорд - Поцелуй Крови
Она заняла один из высоких стульев.
— К твоему сведению, мой супруг будет здесь в любую секунду. Поэтому ты только что спас себя от позорной смерти.
Лэсситер направил пульт на экран ТВ и включил кабельное меню.
— Пффф, плевать. Я с ним управлюсь.
— Сильно сомневаюсь.
— На самом деле, на остаток ночи у меня нет занятий поинтересней. Поэтому если он захочет драки? Я не против размяться.
Марисса рассмеялась, услышав надежду в его голосе, и, откинувшись на спинку, позволила Фритцу поднимать крышки, описывая, со всей грацией и точностью официанта из «Нобу»[64], что он подал.
— Большое спасибо, — прошептала она, взяв вилку и попробовав рисовый плов.
— Мммммм.
Она не съест и половины, но это, казалось, никогда не беспокоило дворецкого. С другой стороны, ему больше всего нравилось обслуживать.
— О, Боже, — выдохнул Лэсситер, резко садясь.
— Что? И если это снова марафон «Пляжа», то можешь сразу забыть об этом. — Она потерла центр груди свободной рукой. — Я не стану смотреть, как кто-то умирает, пусть и на экране.
И без того смертей достаточно. Милостивая Дева-Летописеца, что, если у них не получится выяснить…
— «Мелроуз Плейс»[65]. Обожаю эту серию… в нем Кимберли слетела с катушек.
— Подожди, она же по жизни истеричная?
— Ну, это да, но в этой серии она снимает парик и показывает шрам. Одна из самых важных и влиятельных сцен в истории телевидения.
— Только подумать, а я-то думала, что это высадка на Луну или что-то в этом духе.
Лэсситер посмотрел на нее:
— Стой, бесхвостые крысы первыми добрались до Луны? Ты шутишь. Они не в состоянии определиться, который час, туда-сюда переводят время в разные времена года. И еще чепуха с их здоровьем, мол, съешь это и будешь жить дольше… а нет, ошибка вышла, от этого ты умрешь, поэтому ешь другое. Интернет-тролли. Тупые проповедники и политиканы. И, знаешь, не вынуждай меня упоминать про выбоины. Почему они не разберутся с дорогами?
Запрокинув голову, Марисса рассмеялась.
— Ты даже не сидишь за рулем. Тебя все это не волнует.
Падший ангел пожал плечами, золотые пирсинги и цепи сияли при движении.
— Просто повторяю то, о чем говорят в вечерних новостях.
Марисса покачала головой, улыбаясь. И только она собиралась спросить, чем еще он занимался, не считая того, что он затмевал своей выдающейся личностью дневное солнце, просиживая штаны на диване перед телевизором… но он встретил ее взгляд, и его глаза были невероятно серьезными. Потом, когда он снова обратился к экрану, Марисса осознала, что ангел уловил ее состояние и всячески пытался помочь ей.
— Лэсс, ты хорош, — сказала она тише. — Знаешь это?
— Я более чем просто хорош. Я шикааааааарен, — пропел он. — Значит, я могу записать на тебя дюжину моих календарей?
С любым другим домочадцем она бы списала все на шутку. Но с ним?
— Нет, не можешь. Я даже не знаю, на что это похоже, поэтому мой ответ «нет».
— Ладно, полдюжины, — парировал ангел. — Они всего по пять баксов. Я должен покрыть расходы на печать. Хорошие новости? На фотографа больше не трачусь… я снимаю себя на селфи-палку.
Она опустила ложку с насаженным на нее куриным филе.
— Ты серьезно сделал календарь со своими фотографиями?
— А почему, по-твоему, я тут хожу без штанов?
— Лэсс, правда. Ты сделал двенадцать обнаженных фотографий…
— Ракушка. Я был в ракушке, забыла? Я только закончил снимать у огня для декабря. Я настолько горяч, что камин нервно курил в сторонке.
Марисса окинула взглядом комнату и задрожала, примечая вещи, на которых мог побывать его голый зад перед тем, как оказаться у очага.
— Кто надоумил тебя на это?
Лэсситер закатил глаза.
— Сколько ночей осталось в году? Мне нужно забрать их из фотосалона до тридцать первого декабря.
Она внезапно представила какого-то бедного человека в офисе «ФедЭкс», печатавшего обнаженного донельзя падшего ангела.
Мариссу сотряс такой приступ смеха, что на глазах выступили слезы. Приятные слезы.
И когда она сдалась на волю ангельскому каламбуру, Лэсс просто сидел на диване, смотря серию «Мэлроуз Плэйс» с лукавой, спокойной улыбкой на красивом лице.
Он настоящий ангел, подумала она. Настоящий.
Глава 29
Когда Бутч вышел из потайной двери под главной лестницей особняка, его единственной целью было найти свою супругу.
И ее смех стал одновременно и локатором, и источником высокооктанового облегчения. Она была такой расстроенной, когда очнулась после беспокойного сна, тяготившие ее мысли, казалось, тащились за ней, словно фортепиано. Но он пообещал ей, что найдет что-нибудь на ту женщину, как-нибудь, и он уже был готов отчитаться перед ней.
Пройдя по мозаичному изображению яблоневого дерева в полном цвету, он зашел в бильярдную и…
Лэсситер сидел в развалку на диване, вскинув обе руки.
— Я же все-таки надел штаны. Я был пай-мальчиком.
У Бутча зачесались клыки и дернулась верхняя губа.
— Прощу прощения? И хорошенько подумай, прежде чем объясниться. Ты чертовски близко подошел к границе.
Марисса сделала глоток воды.
— Все вполне невинно.
— Я сделал обнаженный календарь, — начал ангел.
— Он был в «ракушке».
— Все отснято на селфи-палку.
Они перебивали друг друга, и у Бутча возникло внезапное желание заткнуть оба уха, закрыть глаза и запеть «ла-ла-ла».
— Знаете, мне все равно. Мне, правда, лучше ничего не знать.
Про кривляния Лэсситера. У него был талант усложнять все простое и превращать обыкновенное в безумное.
Божий дар.
Спросите у падшего ангела. Так он и ответит.
— Ты оставишь нас на минуту? — спросил Бутч, подойдя к Мариссе и поцеловав ее в лоб. Боже, ее чудесный запах наполнил его нос, и, вау, ее слаксы и блузка были похожи на бальное платье. — Я должен поговорить со своей девочкой.
— Ага, черта с два, я смотрю «Мэлроуз».
— Ангел, это не просьба.
— Что-то случилось? — спросила Марисса, вытирая губы дамасской салфеткой. — Кого-то ранили в учебном центре?
Он выдвинул стул и сел рядом с ней.
— Лэсс, ты уходишь.
— С хрена ли.
Поморщившись, Бутч еле как выдавил из себя предложение:
— Ты можешь устроиться на диване в Яме.
— Когда вы вернетесь, то заставите меня переключить канал?
— Ты уйдешь сейчас, если я скажу «нет»?
— Ты говоришь «нет» сейчас?
Ради всего святого, Лэсситер мастерски играл в теннис словами и вопросами, хоть до рассвета… или пока одна из сторон не свалится от истощения и обезвоживания.
— Да, я говорю «нет».
— Погоди, что это значит, я могу смотреть «Мэлроуз» или нет? Двойное отрицание сбивает с то…
— Господи Иисусе, ты уйдешь или нет…
— Сколько раз повторять, это не мое имя, — бормотал Лэсситер, поднимаясь на ноги.
— Мне нужно выпить. — Когда падший ангел скрылся с глаз, Бутч встал и зашел за бар. Налив себе Лагавулина, он не стал ходить вокруг да около, зная, что шеллан это не нужно. — Кажется, у меня есть зацепка.
— Правда? — Марисса положила вилку на тарелку. — Что это? Какая?
Он кинул два кубика льда в низкий стакан и устроил им ванну имбирного цвета.
— Тот кусок металла — это ключ, и он служит в качестве пропуска в частный клуб, в который пускают только людей.
— О, Боже, если мы достанем членский лист, то может, получится найти ее имя.
Дорогая, это не сельский кружок по интересам, подумал он, сделав большой глоток.
— Откуда ты это узнал? — спросила она.
— Один из наших учеников посещает этот клуб. Он возьмет меня с собой при удобном случае… мне просто нужно согласовать расписание с Братьями на следующую пару ночей. Думаю, если я сдвину занятия, то смогу освободить пятницу.
— Тогда и пойдем! Потрясающе! — Когда он застыл со стаканом на пол пути ко рту, Марисса нахмурилась: — Почему ты смотришь на меня так? Бутч? Серьезно, я иду с тобой.
Он покачал головой и проглотил спиртное.
— Нет, я сам разберусь. Не волнуйся, я сразу расскажу, как что-то выясню…
— Я иду с тобой.
Изучив линию ее подбородка, он поставил скотч на барную стойку.
— Марисса, мимо такого места тебе не стоит даже на машине проезжать, не то, что заходить. Это секс-клуб.
— И?
Он моргнул.
— Милая, это не…
— Тебе нужно напомнить, что мы сделали вчера после фильма? Четыре раза подряд?
— Марисса.
— Бутч.
Чтобы сдержать ругань, он опрокинул стакан и налил себе новую порцию.
— Ты не готова к чему-то подобному. Там будет куча народу, трахающихся тут и там, делающих друг с другом извращенные вещи. Ты не вынесешь это.
— Или, точнее, ты не вынесешь моего присутствия там.
