Черные лабиринты. Книга 3 - Эмили Ли
На неё уставились несколько пар глаз. Разные были взгляды. От откровенного злорадства до сочувствия. Ичаро же на неё не стал больше смотреть, вернулся к тренировке. Меари растерялась. Она почувствовала себя голой, стоящей посреди площади, наполненной людьми, где каждый держал камень, чтобы бросить в неё, и не было никого, кто защитил бы. Хотя нет. Есть на земле такой человек…
Как добиралась не помнила, вернулась в реальность уже у двери. Меари постучала в комнату и с замиранием сердца ждала ответа. Если Туён не будет на месте, то…
– О! Хан! А я как раз собиралась тебя искать, ребята собрались… Что случилось? – воскликнула подруга, рассмотрев наконец-то состояние Меари.
– Я беременна… хотела избавиться… не смогла… – отрешенно заговорила Меари, снова теряя все свои эмоции. – Сказала Ичаро… думала… не знаю, о чем думала… сказала и сказала… отец же… должен знать… а он… предложил выбрать из тех, с кем спала… а я же только с ним была… а потом и вовсе… сказал всем… ай…
Туён обняла её за плечи и завела в комнату.
– Что я могу для тебя сделать?
– Больше ничего не спрашивай. Просто обними, – попросила она, по щекам снова потекли слезы.
Туён с опаской посмотрела куда-то в сторону, и Меари повернула голову. Оказалось, в комнате были Даин, Натаниэль и… Джихо.
– Прости меня, – всё так же отрешенно прошептала она брату, который потрясенно смотрел на неё. – Если бы я могла исчезнуть и никогда не быть, то я так бы и сделала…
Джихо сорвался с места и выбежал из комнаты.
– Джи! – воскликнул эльф и бросился догонять друга.
Келлен тихо ругнулся и поспешил следом, понимая, что сейчас будет.
– Пойдем, – ласково прошептала ей Туён и повела в сторону кровати. – У меня есть успокоительное, осталось со времен смерти Кван Чи, вот, выпей…
– А вдруг это вредно малышу? – тихо спросила Меари, поднимая на неё потерянный взгляд.
– Ему сейчас вредна мама, которая нервничает, поэтому пей…
Меари послушно выпила, потом, повинуясь рукам подруги, легла и закрыла глаза. То, что сказала брату, не было лукавством, ей именно этого и хотелось сейчас – не быть.
***
Рядом кто-то был, от этого и проснулась. Она открыла глаза. Возле, прямо в одежде, спала Туён. Тревожная складка глубоко залегла между бровей, выдавая беспокойство, которое не оставило ту даже во сне. Меари кольнул стыд. Она всем приносит только проблемы. Хотелось бы дать себе ещё одно обещание: отстраниться от всех, чтобы больше никого не разочаровывать, – но понимала, что совсем одна не справится.
Она села на кровати, призывая свою силу духа в подмогу, убивая зародыши жалости к себе. Нужно продолжить жить дальше, как есть. В конце концов, она не единственная женщина-танэри, которая забеременела. Нет никакой трагедии.
Скоро начнется её смена. Перед этим не мешало бы переодеться и поесть. Затем рассказать иритану. Скорее всего, он захочет её отослать. К чему ему слухи и беременная секретарь? И всё закончится. Ещё один день позора и всё. Переживет как-нибудь.
– Меари, как ты? – сонно спросила Туён, поворачиваясь, чтобы рассмотреть подругу.
– Так себе, но жить буду. Прости, что я пришла к тебе. Не знала к кому ещё… – она быстро погасила слезливость и уже иронично добавила: – Даина из собственной кровати, считай, выгнала, – Меари осмотрелась. – Где он, кстати?
– Меари… Ночью кое-что произошло…
– Мне не нравится твой тон, – настороженно произнесла Меари, оборачиваясь.
– Джихо сильно избил Ичаро. Тот не приходит в себя…
– Где он? – потрясенно прошептала Меари, чувствуя, что стены в комнате пошатнулись.
– Ичаро в лазарете…
– Какой, к черту, Ичаро? – закричала Меари, подскакивая. – Где мой брат?!
– Под стражей, в камере, как Натаниэль и Келлен, и ещё половина обитателей в крепости.
– Что-о-о-о? Почему?
– Джихо начал драку, насколько я поняла, без предупреждения. Кто-то из друзей Ичаро заступился за самого Ичаро, Наэль и Келлен постарались разнять, подключились остальные, и как обычно понеслось… гвардейцы против танэри… и всё равно кто виноват и зачем дерутся… в общем, масштаб понимаешь…
– О Боги! Ты видела Джихо? Он не сильно пострадал?
– Видела всех троих. В одной камере же сидят.
– Пойдем, отведешь меня!
Меари резко рванула Туён за руку.
– Посмотри на время, тебя не пустят.
– Это мы ещё посмотрим! Вставай!
Как Туён и говорила, им были не рады. Задремавший на входе в тюремное отделение танэри при звуках их шагов, проснулся и сердито буркнул:
– Вы сегодня все по очереди ходить будете?
– Остынь, я ненадолго, – ответила ему Меари.
– Таких как ты здесь знаешь сколько было? Каждая пока своего проверила, и так и ночь закончилась.
– Слушай, я видела, как ты спал на посту… – с угрозой произнесла Меари, прищуривая глаза.
– И что? Заложишь меня…
– Нет, ты же позволишь на пару минут увидеть брата…
– Нахалка, – буркнул он, отодвигаясь, и тихо добавил уже себе под нос, – иритановская…
Меари на мгновение улыбнулась, услышав. Слово вызвало у неё приятное тепло. Она давно уже поняла, что втайне гордится, что ей и Джи-Хуну приписывали такие сплетни. Жаль только, что они не соответствовали действительности… Обычно она себя одергивала после таких размышлений, испытывая беспокойство, сегодня же просто стало грустно. Чтобы она себе там не думала раньше и сейчас, какая разница… Даже если и был маленький шанс на… теперь уже неважно.
Мужчины в камерах сонно заворочались, смотря к кому пришли. Меари широко распахнутыми глазами обводила большое пространство с заполненными камерами и ужасалась… Как много её сослуживцев… Многим сильно досталось. Синяки и кровоподтеки… костяшки пальцев сбиты… Боги, страшно представить в какой ярости иритан, его армия…
Туён сжала в поддержке локоть Меари, почувствовав состояние подруги.
– Всё образуется, – тихо сказала она.
Образуется? Ка-а-а-а-ак?
Туён указала рукой на самую дальнюю камеру, Меари подошла. Даин лежал отдельно, отвернувшись к стене и спал. Даже с такого положения была видна большая ссадина на его щеке. Меари с раскаянием глянула на подругу, опасаясь увидеть в глазах осуждение, но та прижалась к прутьям решетки и смотрела только на возлюбленного.
Брат и Натаниэль спали рядом, растянувшись на сдвинутых матрасах. Светлое одеяние эльфа было изрядно порванным и грязным, других, видимых повреждений на лице или руках не было видно. Видеть Натаниэля за решеткой было так странно… Как если бы солнце взошло на небо прямо посреди ночи, эффект от зрелища был такой же.
Джихо лежал на спине, уставившись в потолок и скрестив руки на груди. Губы сердито поджаты. Несмотря на
