Змеи Неба и Пламени - Ребекка Кенни
Телизе приносит старую простыню из одной из сумок и помогает мне собрать сверток с плащом, одеждой и другими припасами. Затем мы усаживаемся на её кресло, напоминающее трон, потягиваем вино и беседуем о женщинах, которых мы знали, о мужчинах, которых мы целовали, и о драконах, которые претендуют на наше будущее.
17. Киреаган
— Ничего нельзя сделать! — в сотый раз повторяю я группе драконов-самцов. Они столпились вокруг выступающей скалы, на которой мы с Варексом устроились, а Эшвелон и Фортуникс заняли позиции по бокам. — Заклятие необратимо.
— Мы должны убить чародейку! — раздаётся рёв Саэвела, дракона с зелёной чешуёй. — Она разрушила нас и обрекла нашу расу на гибель!
Из глотки Эшвелона вырывается злобное рычание. Чёрт, он явно потерял голову из-за этой женщины. Я не понимаю, как такое возможно.
— Эшвелон признал чародейку своей спутницей жизни, — объявляю я. — Я сам скрепил их связь. Поэтому она теперь под защитой клана, и её нельзя тронуть. Он принимает на себя полную ответственность за её будущее.
— Включая любые её новые разрушительные заклинания? — выкрикивает Хинаракс.
Чёрт. Об этом я не подумал. Что помешает Телизе продолжать вмешиваться в нашу жизнь с помощью магии?
— Я принимаю полную ответственность за всё, что связано с ней, — говорит Эшвелон. — Если кто-то из драконов хочет оспорить это, пусть попробует бросить мне вызов.
— Он опасный противник, — добавляю я. — Не советую вызывать его без веской причины.
Собравшиеся драконы недовольно гудят.
Варекс выходит вперёд, его когти царапают камень.
— Братья, давайте успокоимся и дадим себе время привыкнуть к новой реальности. Нам нужно поговорить, поделиться опытом пребывания в человеческом теле и подумать о возможных преимуществах этой перемены.
— Преимуществах? — раздаётся злобное шипение.
— Да, преимуществах, — в голосе Варекса звучит нотка энтузиазма. — Мы сможем лучше ухаживать за скотом. Сажать сады и поля. Ковать доспехи, создавать машины, писать книги…
— Ты хочешь изменить нашу культуру? — Фортуникс грубо протискивается между мной и моим братом, его шрамированное крыло задевает моё плечо. — Стать похожими на людей, которых мы ненавидим? На тех, кто совершил это преступление против нас? Прости, юный принц, но я нахожу это невыносимым. Кто здесь помнит времена охотников на драконов? Едва ли кто-то, потому что тогда погибло так много наших. Затем была чума. Потом война и убийство наших самок. А теперь мы должны видеть плюсы в том, чтобы ежедневно принимать это слабое, человеческое тело? Я не могу воспринимать это иначе, чем оскорблением нашей природы, вызовом самому Создателю Костей. Приняв это, мы плюём на черепа предков — на твоего собственного отца, Варекс. На Костяного Короля, Арзалинга. Что бы он сказал об этом?
Глухое рычание вырывается из глотки Варекса.
— Не смей упоминать моего отца, — говорит он, его голос угрожающе низок. — Ты будешь говорить о нём с уважением или вовсе замолкнешь.
— Ты, вылупыш, учишь меня правилам почтения? — рычит Фортуникс.
— Хватит! — рявкаю я с такой силой, что оба отступают на шаг. — Как мудро заметил мой брат, нам нужно время, чтобы осмыслить все стороны этой перемены. Всем непросто, но ссоры бессмысленны. Сейчас как никогда мы нужны друг другу.
Над собравшимися драконами повисает тишина. А потом Варекс произносит:
— Кстати, у кого-нибудь ещё человеческий член оказался пугающе маленьким?
Всплеск возгласов пронёсся по группе — в основном это было ужасающее согласие. Моё сердце наполняется гордостью, когда я наблюдаю, как Варекс спрыгивает с выступа и начинает ходить среди других, обсуждая с ними странные человеческие гениталии. Также упоминаются и другие ощущения, но я не слушаю — моё внимание приковано к Фортуниксу. Он улетает прочь, вероятно, чтобы остыть.
Возможно, я не должен был говорить так резко. Он ведь старший, в конце концов. И он помог Эшвелону принести сюда чародейку, так что, вероятно, чувствует себя в какой-то степени ответственным за случившееся.
Я оставляю брата разбираться с кланом, а сам лечу за Фортуниксом, намереваясь извиниться.
Но он не направляется к своей пещере. Вместо этого он парит над одним из пиков и резко уходит на северо-запад. В том направлении расположены земли, густо населённые воротрицами и болотными волками. Что могло его туда повести?
Инстинкт подсказывает мне, что я должен оставаться незамеченным, пока не узнаю его цель. Воспользовавшись попутным ветром, я набираю высоту и прячусь в туманных облаках, чтобы частично скрыть своё присутствие. Он летит низко, прислушиваясь к моему предупреждению для клана.
Ищет ли он уединения? Охотится? Или, может, ищет хищника, чтобы сразиться с ним и выплеснуть свою ярость?
Я понимаю его гнев. Сам я злюсь и сбит с толку. Но у Фортуникса больше причин ненавидеть людей, чем у большинства. Отец рассказывал мне, что в молодости Фортуникс был благословлён любовью двух спутников жизни — мужчины и женщины. Их троица была легендарной среди драконьего рода. Во время охоты на драконов оба его спутника были убиты, с них была содрана кожа. Поскольку шкуры отделили от тел до рассвета, когда они могли бы обратиться в пепел, чешуя и шкуры остались целыми. Такие трофеи дорого ценились среди богатых людей.
Сдирание кожи или расчленение тела дракона — святотатство в самом ужасном проявлении. Считается, что такой акт препятствует возвращению духа дракона в круговорот вселенной. Неудивительно, что Фортуникс хранит в своём сердце такую ненависть к людям.
Возможно, где-то у него спрятаны кости спутников, и он направляется к ним, чтобы отдать дань памяти. В таком случае я не должен шпионить за его горем. Я уже собираюсь повернуть обратно, как вижу, что он ныряет в Некротрещину — тёмный разлом, где когда-то гора раскололась надвое. Драконы редко летают туда — трещина слишком узка для крыльев, да и место проклятое, где случались страшные трагедии. Забраться в Некротрещину — всё равно что просить Создателя Костей наложить на тебя проклятие.
Снижаясь, я следую за ним, погружаясь в разлом. Я осторожно лечу на некотором расстоянии, стараясь парить так, чтобы крылья не выдали меня, синхронизируя взмахи с его.
У меня нет причин преследовать его. Нет причин не доверять ему. И всё же… Он договорился о встрече с королём Ворейна без моего или Варекса запроса. Оставался, чтобы «сгладить ситуацию», но так и не рассказал, о чём шла речь после моего ухода. Сейчас он подорвал наш с Варексом авторитет перед кланом. И вместо того чтобы оставаться с остальными, обсуждая наше положение, он здесь, в Некротрещине.
Когда ущелье сужается, Фортуникс приземляется, складывает крылья и продолжает
