Кудеса для Евы - Елена Ликина

– Что такое обращёнка? – Варвара не могла взять в толк, о чём её спрашивает шишига.

– Перекидка иначе, – объяснил непонятное непонятным дворовый. – Когда с одного на другое заклятка перекидываетси.

– Вы так уверены, что это обращёнка? – Матрёша деловито склонилась над камешком.

– На цвет посмотри, вишь, как бликует золотистым? Словно весь из блестящих полосочек соткан.

– И стучит, – Варвара тронула пальцем гладкую поверхность и снова почувствовала слабое трепыхание. – Всё время постукивает.

– Стучит? – вытаращила глаза шишига. – Это кто ж постарался, чтобы живое в неживое обратить?

– Ничего не понимаю. – призналась Варвара смущенно. – Как происходит перекид? Как такое возможно?

– Не понимаю… – фыркнул дворовый и почесался. – От тепла все мОзги развезло?

Варвара не среагировала на подколку, и кот энергично замахал лапами, изображая действие перекида.

– Оно идет… а ты такая – шорк! Коснуласи невзначай… или глянула глазочком любопытным… а приколдованное – р-р-раз и прилепилоси!

– А понятнее можно? Кто-нибудь, переведите пожалуйста эти перлы!

– Есть такой вид порчи, – объяснила Матрёша. – Очень действенный и сильный. Под такой, бывает, всю жизнь живут, нет способа её снять.

– Человек под этой порчей видится по-другому и сам себя считает не собой. – добавила Лукична. – У Пеструхи один такой в главных помощниках числился. Шлёп-нога.

– Не собой – это как? С ума сходит?

– После того, как обращёнка легла, порченный забывает своё естество, – подключилась к разговору шишига.

–Шлёп-нога у ведьмы вроде каменного слуги был. И чувствовал себя, и вёл – соответственно. На него нельзя было смотреть, понимаешь? И касаться нельзя. Заклятье могло отрикошетить.

– То есть, этот золотистый кругляш не камень вовсе? – изумилась Варвара. – Но… кто же тогда?

– Камень, камень, не сумлевайси! – заверил кот. – Повторная заклятка во многие разы усиливаетси. Живое от неё в неживое обращаетси!

– А какое живое-то? – Варваре сделалось не по себе. Поёжившись, она повторила вопрос. – Вы можете узнать, кто там?

Шишига обхватила камешек ладонями и, прикрыв глаза, стала вслушиваться в тихие сигналы.

– Сердце слышу… Сильное, звонкое, молодое… Чёрная тень на нём. Зарубка от большой обиды… – зашептала она. – Молодое… сильное… обидой помеченное. Человек! Там скрыт человек!

– Евка-а-а! – схватился за уши дворовый. – Точно она! Ох, дура девка!

– Походу котеич прав, – согласилась Матрёша. – Всё губы крутила, дулась не пойми на что.

– Кто ж её так приголубил? Егибиха??

– Вот уж нет. – шишига слегка постучала по камешку. – Егибиха нейтралитет держит, ни во что без надобностей не влезает. И камень не зря тебе отдала. Хотела, чтобы девушку назад обернули.

– Это возможно? Что нужно делать? – Варвара никак не могла поверить, что в крошечном камне скрывается живой человек.

– Здесь я вам не помощница. – с сожалением покачала головой мамаша Герасима. – Тут покумекать надобно, обсудить со знающими.

– Пожалуй, нам пора в Ермолаево! – Матрёша прошествовала к двери вихляющейся походкой манекенщицы. – Подключим Оню с Грапой, может и Мура подтянется. Всем миром что-нибудь сообразим!

– И то правда! – потянулся за ней дворовый. – Загостилиси мы. Пора к родному шалашу.

Варвара осторожно взяла со стола камешек. Скрытое внутри сердечко стучало теперь взволнованно и часто, словно Ева и правда слышала их и ждала, что её спасут.

– Сейчас аиста посвищу, – молчавший до сих пор Фёдор направился к двери. – Все за раз не поместитесь. Поедете в два захода.

– Я тут тебе подарочек приготовил. – Герасим бочком приблизился к Матрёше и робко протянул неказистую серенькую шаль с узкой бахромой по краю.

– Вот это вот – мне?? – вознегодовала Матрёша. – Я женщина яркая, видная! Блёклые тряпки не мой стиль!

Вырвав из рук неудалого кавалера не понравившийся подарок и накинула его на голову безразличной ко всему Светки.

То ли от неудачного движения, то ли от Матрёшиного напора несчастная качнулась и стала заваливаться в бок.

– Осторожнее! Зачем ты так! – Герасим перехватил её, растерянно спросил у шишиги. – Куда её девать, ма?

– А никуда не надо! – чему-то ухмыльнулась мамаша. – Пущай у нас останется!

– С какой это стати? – удивилась Матрёша и осеклась, вытаращив глаза.

Под шалью шевельнулись и всхлипнули…

– Пипец котёнку! – дворовый в волнении прижал уши к голове. – Никак ожила??

Герасим опустил Светку на лавку, стащил с головы отвергнутый Матрёшей подарок.

Светка попробовала было приподняться, да не удержалась, рухнула обратно. Держать равновесие она еще не могла. Только лицо прояснилось и ожили глаза, осмысленно взглянули вокруг.

– Что… случилось?.. – слова дались ей с огромным усилием.

– Да так. – небрежно хмыкнула Матрёша. – Ответочка кой-кому прилетела, бумеранг за шалости.

При звуках Матрёшного голоса Светка сделалась пепельной и снова попыталась встать.

– Сиди уже, непутёвая. – сжалилась Матрёша. – Не буду за космы тебя таскать. И без меня повылазят.

– Но как?? – изумилась Варвара. – Как она ожила??

– Шаль помогла. – подмигнула довольная шишига. – Непростая потому как. Прабаба моя на зорьке выткала, в росе вымочила. Она-то из домовых кикимор была, деревенская, знающая…

Шишига звонко хлопнула в ладошки, и невидимые моргулютки поставили перед Светкой миску густого да ароматного супа. Деревянная ложка будто сама собой зачерпнула варево, зависла перед лицом.

– Прими бульончику, – прогудел Герасим. – Потихонечку и сила вернётся.

Светка послушно глотнула и попросила ещё.

– Может, и его обратим? – Матрёша брезгливо кивнула на немчуру.

– После им займусь, – шишига аккуратно свернула прабабкину шаль. – Оставляйте его у нас. На мельнице рабочие руки в цене.

– Лидку скисшую возьмёте прицепом? – дворовый со вздохом покосился на уменьшающийся в миске суп. Светка вошла во вкус и теперь сама орудовала ложкой, с каждым глотком чувствую себя всё лучше и увереннее.

– Лидию Васильевну мы с собой заберем. Верно, Матрёш? Пусть покажет, где спрятала тетрадь Пеструхи.

– Не надейся, Варя. – откликнулся от порога вернувшийся Фёдор. – Она в таком состоянии, что ничего не сможет вспомнить.

– Похоже, ты прав, – согласилась шишига, взглянув на блаженно-умиротворённое лицо старушенции. – Лидка теперя в своём мирке обитает, не достучитесь до неё.

– Но как же тетрадь??

– Свою напишешь! Я ж говорила.

– Пора? – спросила у Фёдора Лукична.

– Карета подана, – улыбнулся тот и пошире открыл дверь.

– Как обустроишься, зови в гости. – наказала шишига Варваре.

– Где обустроюсь? – удивилась та.

– Дак во Мхах.

– Но я не собираюсь там оставаться! Я вернусь в город.

– Не зарекайси, девка, – подмигнул кот. – За тебе уже всё давно решено.

– То