Тайна Верховной жрицы - Виктория Виноградова
Поэтому, если сейчас Кыр и Элика откажутся принимать участие и потребуют свою долю, то это конец. Можно сразу пустить пулю в лоб афере, чтобы не мучилась бедняжка, и спешно похоронить.
Устраивать поминки для гениальной идеи Рурыку не хотелось, тем более что он настолько прикипел душой к задуманному, что скорее согласился бы отправить в пещеру Рамона любого, кто рискнет встать на пути, чем отказаться от плана.
— Скажите: за счет чего живут маленькие страны? — интригующим тоном произнес лже-король. Он точно знал, что Элика, как и любая женщина, не в силах сопротивляться любопытству.
И верно: девичьи глазки мгновенно вспыхнули, и светловолосая напарница включилась в игру:
— За счет торговли? — предположила она.
— Мимо. Для этого нужны товары и продавцы, а на нашем острове ни того, ни другого. Еще варианты?
— Заключить союз с каким-нибудь государством? — прилежно гадала Элика. — С Савенией! Против Иривии.
— Снова промазала. Какой для Савении толк от острова? У нас ни армии, ни военной мощи. Только маленький клочок земли и скалы. Господа, включите фантазию! Даю подсказку: вы сталкиваетесь с этим регулярно. Ну, хорошо, может конкретно вы и не так часто, но рядовой горожанин, занимающийся неким делом, вынужден постоянно обращаться в это учреждение.
— Суд? — ляпнул Кыр.
Оратор подивился ответу. Забавные ассоциации были у герка на слова «постоянно» и «учреждение».
— Да какой суд? Что с вами? Вы совсем не хотите подумать! Я говорю о налоговой!
Рурык ожидал восхищенного вздоха хотя бы от Элики, но девчонка продолжала смотреть с недоумением. Ситуация становилась скверной.
— Это так просто! — сокрушался мошенник. — Карликовые страны зарабатывают на оффшорах! Оффшоры, понимаете?
Тягостное молчание было ему ответом.
— Надеюсь, вы знаете, что это?
Парочка синхронно помотала головами.
— Вы что, в своей Иривии ничего не слышали об оффшорах? Серьезно? — Рурыку на самом деле казалось поразительным, что в ту пору, когда многие савенийские предприниматели давным-давно оценили эту нехитрую уловку, в Иривии до сих пор жили по старинке.
— Удивительно… — протянул новоявленный король. — Целая империя неразвращенных умов. Чистых и невинных. Прелестно, прелестно… Господа и дамы, я объясню! Суть проста: мы позволим иривийским предпринимателям вести свою деятельность через нас. Фирмы останутся на территории Иривии, а бухгалтерия будет проходить через нашу страну. Никаких военных налогов и прочих выплат. Ловко, а? К нам сбегутся со всей округи и послушно встанут в очередь, с благоговением ожидая, когда мы осчастливим их столь выгодной сделкой! Толпы богачей станут умолять спасти их бизнес от непомерных сборов! Только вдумайтесь в идею! Это же гениально!
Слушатели должны были взорваться громом аплодисментов, но купе по-прежнему находилось в плену тишины. Лишь стук колес отбивал: все зря — все зря, все зря — все зря. И чайные ложечки вторили: им плевать, им плевать, им плевать.
— Эм… — смущенно протянула Элика. — А нам-то с этого какая выгода?
— Не нравится мне эта затея. Я, пожалуй, не стану в этом участвовать, — «добил» Кыр.
Рурык с отчаянием обвел взглядом купе, ища поддержки у столика и деревянных стенок, ситцевой пожелтевшей занавески и баулов, закинутых на верхние полки. Все шло совсем не так, как он себе представлял. Если сейчас герк откажется, то Элика последует за ним. А денег нет… Спасать положение. И начинать с герка. Его надо переубедить во что бы то ни стало.
— Кыр, вот представь: у тебя свой бизнес. Скажем, ты владеешь гостиницей.
— А че это вдруг гостиницей?
— Да какая разница! Не суть! Сказал владеешь — значит владеешь! Каждый месяц ты трудишься не покладая рук. Казалось бы, постояльцев много, доход имеется. Пусть он будет равен пятидесяти тысячам алынов. Хорошие деньги, верно?
— Еще бы! — ухмыльнулся герк.
— А теперь давай посчитаем: тысяч пятнадцать у тебя уйдет на одну только зарплату персоналу. Еще десять придется отдать за аренду. Прибавим к этому оплату тепла и света, покупку продовольствия, траты на ремонт, прачечные, порошки-шампуни… Тысяч сорок на одни только расходы, но даже с ними у тебя на руках все равно останется чистая прибыль в размере десятки. Не так много, но вполне солидная сумма. Так ведь?
— Ну! — Кыр не понимал, куда клонит Рурык.
— А теперь вспомним о налоге. Обычный, да к нему еще и военный прибавляется. Итого процентов пятнадцать-семнадцать наберется от дохода. Так что где-то тысяч восемь тебе придется отнести государству. Просто так. Считай, ни за что. Восемь в казну — две тебе. Разве это справедливо?
— Нет, конечно! — возмутился герк — его тронула история про гостиницу. — Хитро как устроились! Вкалываешь, вкалываешь, а они ишь! Себе столько, а мне дулю с маком!
— Вот и я о том же! И так из месяца в месяц. Бьешься, бьешься, надеешься повысить доход, зарабатывать больше, а все равно прорву денег приходится отдавать императору.
— Шиш им, а не деньги! — Кыр так вжился в образ, что искренне расстроился из-за непомерных налогов и низкой прибыли.
— И вот, ты уже готов закрыть гостиницу и разогнать персонал, как вдруг узнаешь о чудесной возможности больше никогда не платить налоги!
— Как так? — охнул гер и даже зачем-то вцепился ручищами за край дивана.
— А вот так! Достаточно зарегистрировать свою фирму в другой стране. Причем, твоя гостиница останется на том же месте, у тебя точно так же будут работать горничные, ты останешься жить в Иривии, ничего в твоем бизнесе не поменяется кроме одного! С этого дня никаких налогов! Ты согласишься?
— Ясен пень! Тут и думать неча! Дело-то выгодное!
— Даже если бы тебе пришлось выложить за регистрацию фирмы тысяч двадцать? — коварно уточнил Рурык.
— Двадцать? — Кыр призадумался.
— Всего один раз платишь двадцать тысяч и больше никаких налогов.
— Совсем?
— Совсем!
— Ну… если только один раз, тогда конечно! Уж лучше за регистрацию один раз отдать, чем каждый месяц Альбергу отстегивать! — Кыр решительно хлопнул ладонью по дивану. — Хоть заживу нормально!
— И да узрел он суть божьего замысла! Ваше здоровье, милейший! — с этими словами Рурык осушил стакан остывшего чая.
Скептичный герк перешел на его сторону — можно выдохнуть и немного расслабиться.
— Я вот только одного не пойму, — вмешалась
