Дрозд и малиновка - Марианна Красовская
— Юри, пошли к нам!
— Нашла дурочку. Мне совершенно не хочется скакать козой, — грубо ответила Юракай.
— Но бабушка сказала…
— Ей надо, пусть она и прыгает.
Девушка прищурилась, гневно фыркнула и побежала к светлоликой — явно жаловаться.
— Сказала бы, что нога болит или голову напекло, — укорила я Юракай.
— Вот ещё, врать буду. Сама решу, играть мне или нет.
Какой у неё характер! Да, сложная ученица. Такой нельзя приказывать, только просить или объяснять.
— Игра в мяч развивает ловкость и силу. А ещё учит работать в команде.
— Вот это? — хмыкнула Юри.
Я пригляделась и поняла, что она имеет в виду. Какая там ловкость! Девушки просто спокойно и неторопливо кидали друг другу мяч, даже не пытаясь провести обманные броски или как-то облапошить соперницу.
— А мои ученицы играют по-другому, — вспомнила я. — С мячом так много игр! Можно кидать в кольца, можно в «горячий мяч», можно в увороты.
— Увороты — это как? — заинтересовалась девушка.
— Нужно мяч обязательно поймать. А если не можешь — увернуться так, чтобы он не коснулся тебя. Если коснулся — проиграла и выбываешь из игры. Остаются самые ловкие обычно.
— Это мне нравится, это интересно, — одобрила Юракай. — А кольца? Это ведь мужская игра?
Мне было интересно болтать с этой девочкой. В конце концов, я привыкла именно к таким собеседницам. Двадцать лет я нахожу с девочками общий язык и «разгадываю» их таланты. Юракай забавная, но не более. Нет в ней ничего злого, или подлого, или глупого. Девочку явно перехвалили когда-то, она, скорее всего, очень умна и учеба давалась ей легко. Теперь же ей просто стало скучно. Ну и любовь ее глупая мешает. Однако объект она выбрала весьма неплохой, у неё есть вкус.
— Лея, не желаешь присоединиться? — подошла ко мне девушка в красном.
— Пожалуй, нет. Я привыкла к более активным играм. К тому же я не очень хорошо умею носить кимоно, — спокойно ответила я. — Боюсь, что запутаюсь и упаду.
— Ясно, — девушка явно растерялась, прикусила губу и жалобно на меня поглядела. — Может быть, в утку и лягушку?
— В салочки? — сообразила я. — Пожалуй, я сначала понаблюдаю.
Девушка отошла от нас в совершенной растерянности. Юракай мстительно захихикала.
— Жаль, что бабушка запретила Журавлей. Я бы тебя уговорила. Вот это действительно весело.
Я вздохнула. В Журавлей я точно не умела, это все же скорее боевое упражнение, чем игра для девушек. Там несколько человек на ходулях соревнуются в скорости и ловкости, а ещё толкают друг друга и пытаются повалить. Тайхан всегда побеждал в этих соревнованиях.
К полудню солнце палило так яростно, что одна из девушек потеряла сознание. Я укрывалась под зонтиком, но все равно было нелегко. Светлоликая поднялась со своего трона, взмахнула рукавом и все отправились вглубь парка под сень старых клёнов, где прямо на траву были поставлены столики, а рядом брошены подушки. Юракай ухватила меня под локоть и увлекла прямо к тому дереву, где сидела светлоликая и ещё несколько женщин в белом. Я пыталась сопротивляться, мне явно было там не место, но девчонка оказалась сильнее и упорнее.
— Это лея Мальва, она учительница, — гордо представила меня внучка светлоликой.
— Хозяйка школы для девочек, — скромно поправила ее я.
— И моя личная гостья, — окончательно возвысила меня императрица. — Отчего ты не играла, лея?
Я тихо вздохнула и снова сказала, что привыкла к более сложным упражнениям. К счастью, никто не поинтересовался — к каким именно.
Обед был скромен, даже скуден: немного риса, несколько кусочков жареного мяса с соусом. Но это и хорошо, в такую жару есть почти не хотелось. Зато лимонный чай со льдом очень освежал. Я выпила три чашки и почувствовала себя почти счастливой.
***
К вечернему представлению я готовилась очень тщательно. Две девочки-служанки пытались запихнуть меня в темно-лиловое, расшитое желтыми хризантемами кимоно — и едва не плакали от отчаяния. Грудь никак не хотела выглядеть прилично. Ворот топорщился, и даже широкий желтый пояс не помог исправить ситуацию. Пришлось утягивать завязки на корсаже. Не слишком удобно, зато выгляжу вполне прилично.
С волосами ещё сложнее. Буйные кудри не удержать шпильками, прическа разваливается. Под конец закрутили, закололи шгребнями, намазали какой-то мазью и даже похлопали в ладоши: дескать, какие они молодцы! Я взглянула в зеркало и согласилась: выгляжу строго и элегантно.
Накрасить меня как положено, к счастью, уже не успели. Только брови и веки подвели и скулы припудрили чем-то золотистым. Никаких белил и алых губ сердечком. Прекрасно!
Кимоно до отвращения узкое, мне приходится семенить, быстро перебирая ногами. Слуга, ожидающий меня в коридоре (как его там? Кьян? Кирьян? А, Киан), выглядит несколько недовольным моей «неторопливостью», но ничего, конечно, не говорит. Великие журавли, что я вообще тут делаю, зачем? Как я узнаю новости про Кейташи, если его тут вообще нет? Какие ещё интриги? Смешно и грустно.
Ну, зато увижу великолепную Вейко хоть раз в жизни. Возможно, меня отпустят сомнения, которые поселились в душе после разговора с дочерью. Я едва не сломала ей жизнь. Как так вышло? Ошибка ли это была или тайная, подсознательная ненависть к нежеланному ребёнку? Нет, я ее не ненавижу. Я ее очень люблю, теперь понимаю это. Но если ошибка, сколько ещё я их наделала? Скольким ученицам сломала судьбу, заигравшись во всемогущество и всеведение?
Стыдно, как же мне теперь стыдно за свою слепоту и равнодушие!
Киан ведёт меня между высокими колоннами в большой зал. Здесь уже много гостей. Они сидят на полу за невысокими столиками. Мое место сбоку от помоста, на котором, очевидно, будет выступление. Не самое удобное, но и не плохое. Все будет видно и слышно, хоть и не в центре. За столиком уже сидит кто-то… мужчина. Я кланяюсь и опускаюсь на подушку. В зале темно и довольно душно, окна закрыты чёрными бумажными
