Мама для дракончика или Жена к вылуплению (СИ) - Максонова Мария

— Но вы ведь говорили, что пьете отвары... — я вновь почувствовал свою вину.

— Но они не дают ста процентов уверенности, как оказалось! И что мне нужно было делать?!

— Вы могли сообщить мне сразу! Вы могли...

— Я испугалась! Как вам не понятно — я слабая женщина, я была растеряна, обескуражена и одинока. Я рисковала всем! Если бы в свете узнали, то это лишило бы меня всего!

— Вы могли уйти от мужа и выйти за меня замуж, я ведь предлагал...

— Выйти замуж только из-за вашего чувства вины и ответственности перед ребенком? — она грустно рассмеялась. — О, нет, спасибо, такого счастья мне не нужно. К тому же, как бы я после развода посмотрела бы в глаза своим старшим детям, когда они приехали бы из школы? Как пережила бы остракизм общества...

— То есть между старшими детьми и новорожденным вы выбрали первых, что ж, это ваше право, — мой голос похолодел на несколько градусов. — Выбор сделан. Все, довольно, прошлого не воротишь, — я попытался отстранить ее от себя.

— Я только хочу знать, кому ты отдал ребенка? — сбилась она с высокого слога на фамильярную манеру. — В какую семью пристроил? Хочу иметь возможность хоть изредка видеть его, бывать в доме, дарить подарки... — у меня в глазах потемнело от перспективы, что Ребекка будет являться в мой дом, чтобы потетешкать дракончика. Как я должен буду объяснить это Камилле и самому ребенку?! А если малыш почувствует что-то, энергию родной матери, что будет с ним каждый раз, когда она будет уезжать?!

— Ты с ума сошла! Довольно, ты уже навредила этому малышу, бросив его. У него есть другие родители, ты поняла? Другие, и ты ему не нужна!

Неожиданно она бросилась мне на грудь:

— Я всего лишь хочу видеть своего ребенка, Эйдан! Ты же понимаешь, я же его мать, я его родила! Возьми у меня что хочешь, хочешь ударь или даже убей, только не лишай меня возможности хотя бы изредка видеть моего ребенка! Умоляю, — и тут она сползла передо мной на колени.

— Ребекка, что ты делаешь?! — запаниковав, я принялся поднимать ее с колен.

— Эйдан, за что ты так жесток ко мне?! Семья, что его приютила, они ведь живут на твоих землях, ведь так?! Почему тебе можно будет навещать ребенка, а мне нельзя? Так ведь все делают в свете, чем я хуже других?

«Все делают, все подкидывают своих внебрачных детей арендаторам, а потом лишь навещают изредка, это нормально для них», — пролетело в голове. Я резко подхватил Ребекку подмышки и поставил-таки на ноги, встряхнул за плечи:

— Драконы так не делают! Драконы не подкидывают свои яйца посторонним людям, для нормальных драконов дети священны, Ребекка! Никто не подкидывает свои яйца к чужим порогам, не снабдив их ни одним амулетом! Мне в голову не пришло бы переносить яйцо без амулета обогрева, магической ауры, защиты от падений и травм!

— Но ничего ведь не случилось, оно же вылупилось, ребенок жив! — возмутилась она. — И я не подбросила ребенка, а послала свою доверенную служанку, чтобы она передала корзинку тебе лично в руки, ей строго-настрого было велено корзинку не ронять!

— А если бы она споткнулась? А если бы меня не оказалось дома, ты подумала об этом? Да, ребенок выжил, но никто так не делает! Младенца тоже можно оставить на улице в холодную погоду одного на пару часов — вероятно, он не умрет, только заболеет, но нормальные люди так не поступают.

— Это другое! Ребенок живой, а это просто яйцо, просто предмет! — ее логика не укладывалась у меня в голове. Яйцо — это не предмет, это живое существо, тот же младенец, только в тонкой непрочной оболочке, даже более хрупкий по меркам драконов.

— Ты не представляешь, что ты натворила! Драконы чуют свою кровь, чуют родственные связи, и ребенку для нормального формирования нужны родители. Ты почти погубила нашего ребенка своим поступком, как ты не понимаешь?!

— Что? Нет... — только тут она немного растерялась.

— Да! Ты оборвала магическую связь между собой и яйцом слишком рано, и наш малыш еще даже не способен к обороту. Он пострадал из-за тебя, и тебе нельзя вновь подходить к нему. Это не игрушка, это ребенок, нельзя все время создавать с ним ментальную связь и тут же обрывать ее!

— Но мне сказали, что драконы оборачиваются в младенцев буквально через пару дней после вылупления!

— Но наш не обратился. Он не смог превратиться в человека из-за всего, что пережил, ты понимаешь?

— Он не может оборачиваться? Возможно, он даже никогда не сможет стать человеком?! — она ужаснулась.

Мне не хотелось так думать, но я все же сказал правду:

— Возможно.

— Какой ужас! — ее прекрасное лицо исказилось в брезгливой маске. — Это отвратительно!

— Что?.. — я даже растерялся.

— Мой ребенок вырастит каким-то неразумным монстром, не способным принять человеческую форму? Боги... почему я просто не разбила яйцо, когда могла...

— Ты с ума сошла?! — ахнул я.

— Что ты теперь собираешься делать? Будешь растить его в подвале на цепи, как какое-то чудовище?

— Это ребенок, — попытался объяснить я. — Даже если он находится в форме дракона, он разумен.

— Это огромный огнедышащий монстр-дракон, — в ее глазах плескался ужас, и я вспомнил, что Ребекку воспитали люди. Она родилась в человеческой семье, вероятно, проснулась какая-то капля драконьей крови, многократно разбавленная. Из-за этого она поздно обрела вторую ипостась и никогда не любила оборачиваться. Даже когда я предлагал полетать вдвоем, она всегда отшучивалась, но я не знал, что она настолько не принимает свою вторую форму. — Отвратительно.

— Это ребенок, — повторил я. — Даже если он никогда не обернется, я буду любить его, это же мой сын, — попытался объяснить я. Мы с отцом огромное количество времени проводили вместе в драконьей форме, пока он учил меня летать, охотиться, контролировать свое пламя. Это часть нашей природы, мои самые светлые детские воспоминания. — Но я все же надеюсь, что когда-нибудь малыш сможет обернуться.

— Как пожелаешь, — она передернула плечами, и я только теперь заметил, что держу ее за плечи, и убрал руки. — Я... не буду претендовать на этого ребенка, раз все так сложилось. Не ожидала, что это так опасно. Когда я решила родить в драконьей форме, то думала, что это будет удачным выходом из ситуации, чтобы никто не заподозрил, что это мой ребенок. Я так долго мучилась, находясь в ужасном зверином теле и только для того, чтобы породить на свет монстра?! О, впредь я буду умнее!

Я смотрел на нее и не верил, что в этой жесткой и даже жестокой женщине когда-то видел нежный идеал. Камилла, которая никогда не имела дел с драконами, приняла малыша таким, какой он есть, сразу взяла на руки, была неизменно ласкова и не делала различий между ним и Дэни. А родная мать-драконица кривила лицо, будто ей под нос сунули что-то отвратительное. Впрочем, какая она мать!

— На этом я считаю наш разговор оконченным, — пробормотал я и, обойдя женщину стороной, вышел из алькова.

Защита от прослушивания за моей спиной лопнула, будто мыльный пузырь, и я лишь мельком отметил, что она была какая-то необычная. При схлопывании я заметил какую-то едва заметную странность... но тут же отбросил эти мысли и поспешил к месту, где обычно предпочитал сидеть Клен Опавший Лист, чтобы найти Камиллу.

Впрочем, я наткнулся на нее еще раньше, углядев золотую вуаль в темном углу за одной из колонн. Камилла стояла, прижавшись к стене спиной, а напротив нее горой возвышалась полная женщина с рыжими кудряшками в розовом, похожем на торт платье и, шипя, выговаривала:

— Следовало ожидать, что такая златоискательница, как вы, быстро сумеет найти себе удачную партию. А притворялись такой невинной... я сразу раскусила вашу алчную натуру! Интересно, герцог Роквистер попался на ту же удочку, на которую вы едва не подцепили моего сына? Как жаль, что его матушка уже мертва и не смогла уберечь его, я бы ей рассказала...

— Дорогая, я везде искал тебя, — небрежно вклинился я в разговор.

— Ваша светлость, — незнакомка немедленно одарила меня вежливой улыбкой, совершенно не сочетающейся с ее злобным взглядом, сделала реверанс и растворилась в толпе, даже не попросив Камиллу нас представить.