Кромешник и его светлое чудо - Лана Ежова
— Ночной король... Вирекс...
Кулон активировался.
Я рассмеялась. Боги, как просто и одновременно гениально!
— Госпожа Джун, поделитесь с нами шуткой, — попросил хмурый лорд Кимстар.
Переживал, что его протеже невольно оказался виноват.
— Перебираясь в столицу, Вирекс провел конкурс, в результате которого все мало-мальски хорошие художники получили артефакты, которые стирают одно конкретное воспоминание — внешность ночного короля.
— Интересный ход, прокомментировал король настоящий.
— Не то слово! — согласилась я. — Этот кулон активируется именем Вирекса. Вот почему никто не мог понять, что дело в артефакте.
Художник тоскливо вздохнул:
— Я так понимаю, мне его не вернут?
Вот шмырь, у него даже зависимость образовалась! Ни так и безобиден кулон, как казалось на первый взгляд.
— Я могла бы убрать негативное влияние, то есть активацию на имя Вирекса.
Лорд Кимстар кивнул.
— Хорошо, но только после того, как кулон перестанет быть вещдоком.
***
Придя вечером домой, я первым делом искупалась. Ванна всегда меня неплохо расслаблялся, а я в этом сейчас остро нуждалась.
День был... Насыщенным? Странным? Безумным? О! Самое подходящее слово.
В голове столько мыслей и воспоминаний! Кажется, еще чуть-чуть — и она лопнет.
Мое похищение, Вирекс с диким предложением, смертельно опасная шкатулка...
И Мэтт, самая приятная часть этого дня. Я увидела моего кромешника.
Откинувшись на бортик ванной, я закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало от воспоминаний о Мэтте.
Пришел ко мне на помощь, хотя не звала — я просто-напросто не подумала, что можно его позвать! Повезло, что он настолько чувствителен.
Странная связь между нами, но я рада, что она есть.
— Я тоже рад, Филиппа. Больно думать, что мог потерять тебя.
Я открыла глаза и обнаружила, что лежу — точнее, плыву? — в теплых водах озера.
Прозрачное, лишь у противоположного берега покачивались белоснежные лилии. Полупрозрачные цветы прекрасны, но сейчас мой взгляд магнитом притягивало к мужчине на берегу.
Красивый, как бог войны. Так говорят о настоящих воинах? Тело — литые мускулы, на смуглой коже несколько шрамов и татуировки из тьмы. Живые рисунки двигались хаотично, пересекаясь друг с другом, сплетаясь в немыслимой сложности узоры, убегали под пояс коротких купальных шорт.
У меня закололи кончики пальцев, настолько сильно захотелось потрогать, проследить путь каждой отметки Тьмы.
— Филиппа, иди ко мне, — мягко позвал Мэтт и протянул руку.
Как я могла отказаться?
Несколько гребков — и ноги коснулись песчаного дна.
Мой кромешник не утерпел, пошел мне навстречу.
Мы так спешили, что столкнулись.
— Ох...
Мэтт обхватил за талию и притянул к себе.
— Филиппа, — шепнул он, — я все еще не верю.
Он не верит, что мы вместе? Нашли друг друга? Я и сама все еще не верю.
Чтобы убедиться в реальности Мэтта, положила ему ладонь на плечо. Сжала пальцы. Ух!.. Горячее, гладкое и словно стальное. Потрясающие ощущения!
И Мэтт потрясающий. Черты лица кажутся суровыми: массивный, мужественный, с ямочкой с ямочкой, резкие линии рисунка губ, нос ровный, выдающийся. Под разлетом густых бровей черные глаза, в которых нежность соседствовала с голодом — он будто не мог на меня насмотреться. Странные впечатления, но совсем не пугающие.
Моя рука сама скользнула выше. Легла на щеку с отметинами, которые он долго скрывал. Мэтт, чуть повернув голову, поцеловал мою ладонь.
Мимолетный невинный поцелуй, а я губу закусила от неожиданного жара, пронесшегося по позвоночнику.
Наши с Мэттом взгляды встретились.
Нет, я ошиблась, темно-синие у него глаза, сейчас почти черные, как предгрозовое небо.
— Филиппа, — с чувством произнес, будто пробуя на вкус имя, мой кромешник.
— Мэттхольд, — отозвалась я в ответ.
Называть по имени дорогого сердцу человека — особое удовольствие. Оно звучит музыкой.
— Почему ты носил плащ, Мэтт?
Его брови взлетели вверх.
— Из-за ордена? На крыше был Эрик Вебранд, маг разума. Он сумел прочитать тебя в тот момент и сказал, что ты восстановлен в правах воина Тьмы.
Мэттхольд нахмурился — будто в ясный день смоляная туча резко набежала на солнце.
Отстранившись, он осторожно убрал ладони с моей талии и зачем-то взглянул на свою правую руку. Морщинка между бровей стала глубже.
— Мне нельзя быть рядом с тобой, Филиппа. Прости.
Шаг назад — и он исчез. Мой кромешник растворился в вихре из тьмы, как будто его и не было.
Я открыла глаза. В груди бешено колотилось сердце.
Ванная. Я лежу в собственной ванне, в которой почти остыла вода. Просто уснула!
Значит, ничего не было? Я не видела только что Мэтта?
Опустила взгляд.
Было. Видела. Наша встреча — реальность, и тому подтверждение — белоснежная лилия среди приунывшей пены.
Значит, ему нельзя быть рядом со мной? Ну, а мне-то никто не запрещал!
Пока мне не грозит опасность, он сам не явится. Сознательно рисковать жизнью не собираюсь, а ждать долго. Выходит, надо нагрянуть в гости самой. Только как это сделать?
Я думала два дня. Мэттхольд за это время не объявился, даже в сны не заглянул.
Пока искала решение проблемы, случайно придумала новый артефакт — лизалку. Чудная вещь, выход для одинокой девушки, которая не может расслабиться, а все думает о проблеме. Как найти Мэтта? Эта мысль полностью захватила, и я дважды посолила суп и переперчила. Даже Барт отказался есть, а это серьезный показатель неудачи. Вообще, я часто порчу блюда, которые готовлю. Сестра смеется, мол, пробовать надо. А я не люблю: еда горячая, обжигает чувствительные губы. Так что лизалка-мешалка — лучшая помощница в готовке. Опустила артефакт-ложку в суп — и видно, нужна ли соль.
Мне хорошо думается в мастерской, когда черчу или уже создаю экспериментальный образец. Делая лизалку, я и поняла, как отыскать Мэтта: нужно найти Поцелуйного маньяка. Прежде чем открыть на него охоту, нужно хорошенько подготовиться!
***
Началась моя подготовка со сбора данных,
