Мне не страшно теперь умирать - Любовь Дмитриевна Бурнашева
— Нужно ехать туда, — Слава поднялся, озираясь по сторонам в поисках своих вещей, — Собираемся.
— Не получиться. У нас через три часа выступление, это раз. Во-вторых, там, где их видели, этих турбаз и домов отдыха штук двадцать. Парень из охраны согласился мне помочь. Мы сделали их фото с камеры в холле. Он отправит его по всем турбазам. Их одна охранная фирма охраняет. Будем ждать, — Роман направился к двери, — Эту девушку я где-то видел. Не могу вспомнить? Ты не знаешь её? И машина их тоже кажется знакомой.
— Не знаю. Не до того мне было, девиц разглядывать, — Слава опять сел, — Я ничего не понимаю. Только подумаешь, что всё, на след напал. Еще немного и найду. А потом раз и опять неизвестность. Мистика какая-то. Рома, ты что думаешь, найдем?
— Найдем, главное верить, — Роман подошел, положил свою руку на его плечо, — Без веры никак. Пошли, надо аппаратуру проверить и установить.
— Мой милый Герой, душа моя кровоточит, — Над спящим Славой летала прозрачная птица, — Вылечи мои раны, — Она взмахнула крыльями, сверкнувшими красными каплями, они, стекая с перьев летели вниз и исчезали в легком колышущем тумане, накрывшим пол, — Загляни в моё сердце, там пустыня, вместо крови песок горячий. Верни меня к жизни своей любовью.
Слава открыл глаза и несколько минут лежал не понимая, это сон или на самом деле птица была тут. Сердце в груди бешено колотилось. Перед глазами стояла бескрайняя, безжизненная пустыня, обожженная раскаленным солнцем и сухой песок медленно тек по ней, подгоняемый горячим ветром.
Комната была залита желтым светом, смотревшей в окно огромной бледно-желтой, мертвой луны. Слава, все еще находясь во власти страшного сна не мог отвести от неё взгляд. Неожиданно за окном поднимая снег с земли завыл, засвистел ветер, погнал тучи по небу и закрыл ими луну. Через несколько минут за окном стало темно, только метель, наметая сугробы билась в стены и окна. Он снова закрыл глаза.
— Мой Герой, — Над ним опять стояла фигура из тумана, она протягивала к нему окровавленные руки, по которым стекали красные капли и падали на пол, — Крылья мои оторваны. Я не могу летать. Клетка заперта, открой мне дверь, — Прозрачная тень металась по комнате, — Я летать хочу, я устала петь, — Наклонившись над ним, сверкнула ядовито-зелеными огнями глаз. — Посмотри в окно там февраль, три свечи.
Слава опять открыл глаза. Туман таял с тихим шепотом.
— Это что такое было? — Сам с собой разговаривал Слава, — Февраль и три свечи. А клетка? Тебя где-то прячут? Как это понять? Это подсказки, я точно знаю. Лиля, девочка моя, — Он обратился к тому месту, где минуту назад растаял туман, — Я от твоих загадок с ума скоро сойду. Но ничего, моя милая, я попробую разгадать. Я должен их разгадать. Я обязан их разгадать.
Он уже не смог заснуть. Заказал себе виски в номер, и чтобы отвлечься от странных снов, продолжил писать письмо.
«Доброе раннее утро, моя лесная фея. Мне приснился сон. Ты плакала. Тебе плохо, моя милая? Позволь мне забрать всю твою боль, все твои слезы. Опять я на распутье, в какую сторону бежать искать тебя, не знаю. Только появляется малейшая надежда узнать хоть что-то о тебе, так её тут же ветром уносит. Но меня это не останавливает. Моя любовь к тебе дает мне силы. Сегодня во сне ты сказала несколько слов, тут я их писать не буду. Я знаю, это твои подсказки для меня. Я найду тебя. Клянусь тебе, всю землю перерою, но найду. Верь мне.»
Слава, дописав письмо, хотел отправить, но оно зависло. Он вышел в коридор, навстречу ему, освещая перед собой фонариком, шёл человек.
— Что случилось? — Спросил Слава.
— Пока не знаю, возможно из-за урагана провода оборвало, но вы не беспокойтесь. У нас есть генератор. Сейчас включу.
— А что случилось с интернетом? — Крикнул ему вослед.
Но тот уже завернул за угол. Слава, вернувшись в номер, стал смотреть в окно на разбушевавшийся ветер.
— Ты чего кричал? Разбудил меня, — В комнату зашел Роман, — Чего не спишь? Что опять случилось?
— Интернет пропал и света нет. Говорят, ветер провода оборвал.
— Свет есть, — Роман щелкнул выключателем.
— У них генератор, — Слава не отрываясь смотрел в окно, — Ты посмотри, как метет. Нам надо пораньше выехать. Пока доберемся до соседней турбазы по такой погоде, уже обед будет. Ваши жены вас уже там заждались. Ещё аппаратуру надо установить, как раз к выступлению успеть бы.
— Ты спал сегодня? — Роман тоже стал смотреть в окно, — Или так всю ночь тут стоишь?
— Спал, — Тяжело вздохнул, — Кошмары снились.
— Пойду узнаю, что там происходит, — Роман направился к двери, — Ты собирайся, попробуем через час выехать.
У Славы вдруг появилось острое желание остаться здесь, никуда не уезжать. Сердце заболело от предчувствия, что если он уедет, то случиться что-то страшное. Он не мог оторвать взгляда от разъярившегося бурана. Ветер выл, свистел, наметая сугробы кидал, не переставая снег на окна. Прислонившись лбом к холодному стеклу окна он, вслушиваясь в завывания ветра замер.
— Это кошмар, Слава, — В комнату ворвался Роман, — Все замело сугробами, ни одна входная дверь не открывается. Даже в окна вылезти нельзя, везде у них решетки стоят. Что делать будем? Нас ждут, а мы тут застряли, — Он стукнул по стене рукой, — Там жены наши нас ждут, у нас концерт там. Что молчишь?
— А с интернетом что случилось?
— Нет ни интернета, ни связи. Ничего нет. Попросили электричество экономить. Генератор у них слабый. Сколько мы тут будем запертые сидеть? Что делать будем? — Роман нервно заходил по комнате, — Ветер только усилился. Когда закончиться всё это, никто не знает.
— Ждать будем, — Слава повернулся к Роману. — Зови парней, завтракать пойдем, — Он устало прошел мимо Романа. На душе стало спокойно и почему-то радостно.
«Добрый день, душа моя. Новости такие. Метель метет второй день. Сугробы завалили все выходы. Выехать мы отсюда не можем. Завтра уже тридцать первое. Если нас не откапают, то праздновать новый год будет здесь. Сидим в потемках, экономим электричество. Нет интернета. Но я все равно пишу тебе. Отправлю, когда связь появиться. И привык я к этим письмам. Как будто с тобой разговариваю. Сижу в нашем номере. Один. Иногда парни заходят проведать, живой
