Хроники Драконьей империи. 2. Не единственная (СИ) - Углицкая Алина

Стараюсь не показывать свое нетерпение, пока Моран изучает раму. Он ощупывает ее, хмуря брови, дергает за ручку, ковыряется в шпингалете.

– Заржавел, – говорит со вздохом.

– И что, ничего не сделать?

А у самой сердце екает.

– Ну почему ничего? Сейчас что-нибудь придумаю, светлейшая льера.

Поплевав на ладони, кладет руки на шпингалет и зачем-то зажмуривается. А я не могу понять: мне показалось, или под ладонями парня действительно на пару секунд возникло сияние?

– Вот и все! – он дергает створку, и та нехотя, с ворчливым скрипом открывается. – Надо только петли смазать.

Вечерний ветер тут же врывается в комнату, треплет занавески и шуршит бумагами на столе.

– Как ты это сделал? – разглядываю шпингалет, который так и остался в запирающем положении, но окно между тем открылось. – Магия?

Моран приосанивается.

– Ну, я же дарг.

Я уже знаю, что все дарги в большей или меньшей степени владеют разными магическими силами, но никогда не видела, чтобы ее использовали так запросто. Даже Лохан, хоть и маг, но дырку в моем Луннаре сверлил вручную, а не с помощью магии.

– А что ты еще можешь? – любопытствую не просто так.

Мне нужно знать, на что способен мой охранник, а по совместительству и соглядатай.

– Да немного, – парень скребет макушку. – Я же простого роду, у таких, как я, магический резерв очень маленький. Могу починить одежду, очистить воду в чашке, создать «светлячка»…

Моран перечисляет, загибая пальцы, а меня понемногу отпускает напряжение. У него в основном бытовая направленность, но все равно я должна быть осторожной. 

Благодарю за помощь и отпускаю его.

– Светлейшая льера, я буду в коридоре всю ночь, если понадоблюсь, просто постучите в двери – я услышу, – напоминает Мор.

Нет, мой хороший, уж кого-кого, а тебя я точно звать не буду. Сама как-нибудь справлюсь.

Он тоже не рад, что придется торчать всю ночь в коридоре, в то время как основная часть гарнизона утопала в пустыню Праха, как называют местные то поле, покрытое пеплом.

Оставшись одна, готовлюсь к ночной встрече. Меня тревожит, что солнце давно погасло, а ночного визитера все еще нет. В голову лезут разные мысли, одна страшнее другой: а вдруг малыша заметили стражники, а вдруг его ранили или убили?

Тут же откидываю их подальше. Если бы в крепости поймали мантикору, это было бы уже всем известно. Такой переполох бы поднялся, что даже глухой услышал бы!

Кстати, мантикора женского рода, а мой товарищ, судя по прорезавшимся рогам, самый настоящий самец. Мантикор? Мантикорыш?

Стараясь не шуметь, достаю из шифоньера мужские бриджи и рубашку.

Прости, Дар, но спускаться по стене со второго этажа удобнее в штанах, а я не виновата, что женщины у вас тут не прогрессивные, не эмансипированные и брюки не носят. Если честно, мне уже надоело путаться в подоле. Изображать местную жительницу оказалось труднее, чем я думала.

Как и ожидалось, одежда Дариона мне великовата, но это дело легко поправимое. Рукава закатать, штанины тоже, бриджи затянуть потуже лентой для волос, а то, не ровен час, спадут, пока буду карабкаться вниз по стене.

Я еще днем прогулялась вдоль наружной стены здания и оценила крепость плюща, что заплел ее от фундамента до самой крыши. Толстые цепкие плети очень похожи на виноградные, но порвать я их не смогла, как ни старалась.

 Надеюсь, меня они выдержат, во мне весу-то шестьдесят килограммов, ну, может, шестьдесят пять, если считать с проглоченным ужином и сапогами. А если и оборвется какая, то тут лететь недалеко, метра четыре, и земля под окном покрыта мягкой травой.

К тому же в институте я отлично лазила по канату. Авось не убьюсь.

Еще пару часов жду, пока стихнут последние звуки, и зажжется окно в стражницкой. Если не считать постоянного дозора на стенах, то в самой крепости караульные совершают обход каждые два часа, а в промежутках сидят в своем флигельке и режутся в местный вариант нардов. У меня будет достаточно времени, чтобы спуститься вниз, главное, сделать это тихо.

Мне сегодня везет. Плотная облачность закрыла луну и звезды, на улице темно, хоть глаз выколи. Ни одного фонаря, ведь дарги и их чешуйчатые собраться отлично видят в темноте.

Дарги видят… а я-то нет! Приходится действовать наощупь. Мысленно перекрестившись, вываливаюсь из окна. Радуюсь, что догадалась перчатки надеть, иначе изранила бы все руки.

Цепляясь за плети и упираясь пятками в стену, начинаю медленный спуск. От напряжения закрываю глаза. Никогда высоты не боялась, а тут дыхнуть не могу, так горло сжимается. Кажется, что одно неосторожное движение – и сорвусь, рухну вниз, распластаюсь морской звездой на радость караульным.

А завтра местным кумушкам будет что обсудить: супруга самого лаэрда вывалилась из окна в мужских портках. Вот позорище!

***

Мой спуск превращается в эпопею, претендующую на отдельный роман, но и он заканчивается. Когда до земли остается около полуметра, я отпускаю руки и приземляюсь в траву.

И, кто бы мог подумать, подворачиваю лодыжку!

Мысленно чертыхаясь, ковыляю вдоль стены. Осматриваюсь, не рискуя выглядывать из зарослей боярышника. К моему счастью стражников пока нет, зато их гогот доносится со стороны флигеля.

 – Хороши охраннички! – бормочу себе под нос. – Враги нагрянут – всю крепость вынесут и вас вместе с крепостью.

Впрочем, невнимательность стражи мне только на руку. Здание, которое облюбовал мой мантикорыш, темнеет через площадь. Я могу добраться до него двумя путями. Самый безопасный, но длинный, это обойти площадь по кругу, прячась в тени домов. Более короткий, но и более опасный – перебежать открытое пространство. При этом я буду видна как на ладони, и если кто-то в этот момент глянет в окно стражницкой…

Откуда-то сверху доносится тихий скрежет, обрывая мои рассуждения.

Я застываю ни жива ни мертва. Только сердце колотится как сумасшедшее.

Звук повторяется. Мне на голову сыпется мусор.

Оборачиваюсь и поднимаю глаза. Чувствую, как они расширяются вдвое. Прямо надо мной, прильнув к карнизу крыши, свешивается лобастая голова, увенчанная кошачьими ушками с кисточками и маленькими пиками рогов.

– Э-э-э… – вырывается из меня. – П-привет…

Неуверенно протягиваю руку.

– Кис-кис… Или как там тебя?

Мантикорыш с тихим шипением планирует вниз. Мягко приземляется на все четыре лапы буквально в паре шагов от меня. Складывает крылья и принюхивается, смешно шевеля вибриссами.

Чувствую себя идиоткой. Котеночек-то ростом с теленка! Такой боднет – и от меня одно мокрое место останется! Не погорячилась ли я, покинув безопасную комнату?

Но крылатая киса, судя по всему, не намерена причинять мне вред. Мантикорыш открывает пасть, полную острых зубов, издает тоскливый мявк и вдруг садится на мохнатый зад, даже не сделав попытки приблизиться.

Его глаза с вертикальными зрачками горят желтым потусторонним огнем. Жутким таким, но мне почему-то нестрашно. Страх исчез, будто его и не было, осталось лишь любопытство.

– Привет, – повторяю уже увереннее, но по-прежнему тихо.

Нам ведь зрители не нужны.

Не сводя с меня внимательного взгляда, мантикорыш наклоняет голову. Будто ждет чего-то. Знать бы еще, чего!

Вспоминаю, что рассказала Нериль об этих существах. Я ее сегодня расспросила так ненавязчиво, чтобы не вызывать подозрений.

Мантикоры одни из самых кровожадных и жестоких обитателей Бездны. Выходят на охоту по ночам. Солнечный свет не любят, а в темноте видят как днем. Питаются мясом и кровью. Не едят мертвечину. Чувствуют магию и способны накапливать ее, поэтому считаются лучшими фамильярами.

Но вот как инициировать такую зверюшку, Нериль не знает. Этот секрет известен только ведьмам…

Что-то подсказывает, что я действую правильно. Мантикорыш тот же кот, только большой, рогатый и крылатый. А коты хорошо реагируют на интонации человеческого голоса.

– Хорошая киса, – продолжаю шептать, делая незаметный шажок в сторону зверя. – Красивая…