Лебединые одежды (СИ) - Гордиенко Екатерина Сергеевна

Хильд на черно-белом экране вздрогнула и обернулась. Официант присел, собирая с пола осколки посуды, телохранители проснулись и быстро подошли к Хильд. Кьяртан взял ее за локоть и потянул наружу. Камера отчетливо запечатлела, с какой болью этот Агнар смотрел ей вслед. Добро пожаловать в наш клуб, придурок. Если бы ты прикоснулся к моей женщине хоть пальцем, я бы содрал с тебя шкуру живьем.

Впрочем, этот вопрос можно будет рассмотреть еще раз.

После ночи, когда они вместе пили из Чаши, Хильд ни намеком не дала понять, что хочет оставить его, но эта тоска в ее глазах будила в нем угрызения совести. Да, он всеми силами пытался искупить прошлые грехи, но приступы паники накатывали так неожиданно, что пугали его самого. Что, если она втайне до сих пор мечтает о нормальном парне? Орвар прекрасно отдавал себе отчет — он мог быть каким угодно, властным, жестоким, нежным, но только не нормальным.

Был ли их брак, заключенный по обычаю человеческому и звериному, достаточно сильными узами для его жены? Орвар, не колеблясь, сказал бы «да», если бы Хильд была оборотнем или человеком. Но валькирия? Дочь самого Всеотца? Спасибо, «папа», ты очень мне помог.

За ужином Хильд все время отводила от него глаза, а поднявшись затем на второй этаж, сбежала в ванную комнату и заперла дверь. Заперла дверь! От него, от своего мужа. Орвар мог выбить ее одним пинком, но останавливало одно: им не нужно было спорить и ссориться, им нужно было поговорить.

Из ванной Хильд вышла через час с тщательно расчесанными и высушенными волосами и в туго завязанном махровом халате, больше напоминающем доспех. И с покрасневшими веками. Из-за кого она плакала? Если из-за этого дебила Агнара, то у Орвара появился прекрасный повод свернуть ему шею.

Он, не спеша разделся и сел на край кровати, но Хильд не торопилась присоединиться к нему. Она копалась в косметичке, затем зачем-то взяла с полки книжку.

Довольно. Орвар подошел и забрал книгу у нее из рук.

— Кто это был?

— О ком ты говоришь?

По промелькнувшему в ее глазах страху он понимал, что она знает, о ком идет речь.

— С кем ты встречалась сегодня утром в кафе?

— Я не встречалась с ним. Мы столкнулись случайно. Это просто… человек из прошлого. Я не видела его пять лет.

— Почему ты мне о нем не сказала?

Хильд сжала зубы. В этом был весь Орвар, он хотел контролировать каждую ее мысль, каждый вдох.

— Не хотела тебя беспокоить, у тебя и так…

— Я беспокоюсь только о том, чего я не знаю. Когда я знаю о проблеме, я ее решаю.

Вот именно, этого-то она и опасалась. Но как объяснить этому упертому медведю, что Агнар не был проблемой. Он был… он был ее радостью, скрасившей одинокое детство, ее единственным и настоящим другом, которого она предала в один миг, и все ради одной улыбки этого тупого собственника.

— Агнар не проблема! Он мой друг детства. Просто друг.

— Какого хрена он сюда притащился?

— Он здесь работает, экологический проект.

Орвар смотрел на нее сквозь щели прищуренных глаз.

— Что он тебе сказал?

— Ничего особенного. Мы даже толком и поговорить не успели, потому что Кьяртан утащил меня из кафе.

— Не успели? И все-таки ты теперь всячески избегаешь меня.

— Я не избегаю! Просто мне надо побыть одной. Мне надо подумать…

— О чем тебе думать? Ты моя жена, Хильд. Ты можешь думать только обо мне.

Лицо Хильд вспыхнуло внезапным гневом. Она даже толкнула его в грудь ладонями. Конечно, Орвар не отступил, но попытку засчитал.

— Ты серьезно? Я должна думать только о тебе? Дышать только тобой? И докладывать тебе о каждом своем шаге?

— Да, да и да. А еще я хочу знать, что ты чувствуешь.

— Ты серьезно?

Судя по его взгляду, Орвар был серьезен, как инфаркт.

— Ну, хорошо. Я удивилась.

— Еще.

— Мне было грустно.

— Еще.

— И стыдно.

— Почему?

Он просто выворачивал ее наизнанку.

— Потому что я бросила его пять лет назад без объяснений. Просто встала и ушла. Он этого не заслуживал, он хороший человек. Тебе не о чем волноваться.

— Хороший человек, — без всякого выражения повторил Орвар.

Он выглядел не более взволнованным, чем кирпичная стена. И это разозлило Хильд еще больше. Орвар не был хорошим, он даже человеком — то не был, а сколько гонора!

— Да! Он хороший человек! Знаешь, что это такое? Я бросила его без единого извинения, и знаешь, что он хотел узнать первым делом? В порядке ли я. А ты? Ты сразу схватил меня за горло.

Глаз Орвара дернулся.

— Ты его любишь?

Его веки опустились так низко, что взгляд больше напоминал лезвие скальпеля. Хильд словно окатили холодной водой. Она с пронзительной ясностью поняла, что от ее ответа зависит очень многое.

— Нет, я его не люблю.

Орвар несколько секунд внимательно взгялдывался в ее лицо. За это время ее сердце, наверное, успело сделать миллион ударов.

— Хорошо. Идем в постель.

В его голосе не слышалось ни любви ни нежности. Только угроза и обещание. Опять наставит засосов, сообразила Хильд. И ходить завтра смогу только по стеночке. Конечно, она знала, что Орвар был собственником. Но именно сейчас она не собиралась признавать себя его собственностью.

— Нет. Я же сказала, что мне нужно подумать. Так что можешь смело надевать трусы, потому что никакого секса тебе сегодня не будет.

Хильд выскользнула из-под руки Орвара и снова взялась за книжку. За ее спиной стояла тишина. Секунд через тридцать, когда молчание стало невыносимым, она осторожно оглянулась. Орвар успел надеть не только белье, он уже застегивал пряжку ремня, на котором держались ножны меча. Его боевые ножи уже были пристегнуты к плечу и бедру.

— Орвар!

Он даже не замедлился.

— Орвар! Куда ты собрался?

Снова молчание.

— Я твоя жена! Не смей меня игнорировать!

Он повернулся и полностью сосредоточился на ней.

— Куда ты идешь? — Повторила она.

— Я вызову твоего Агнара на поединок.

— Это бред. Он ничего тебе не сделал.

— Он оставил на тебе свой запах.

— Это нелепо, он же человек, он не живет по вашим законам.

— Но ты знаешь наши законы. Ты позволила ему приблизиться.

— Значит, виновата я.

— Я не могу наказать тебя. Поэтому отвечать придется ему.

Железная логика. Может, он заодно перебьет всех официантов, таксистов и даже бездомных, которым она давала мелочь?

— А как насчет тех женщин, которых ты трахал, пока жил со мной? Мне тоже сейчас идти их убивать, да?

Хильд и моргнуть не успела, как оказалась прижатой спиной к стене.

— Они ничего для меня не значили. Я буду горд, если ты захочешь сразиться за меня. Перебей хоть всех, мне плевать.

Его теперь широко открытые глаза светились темным янтарем, он нависал над ней, словно увеличился в росте. Возможно, так оно и было.

— Пусти меня…

… пока я еще могу хоть как-то соображать. Ее рука вяло хлопнула его по плечу, а потом плетью упала вниз.

— Никогда. — Он уже дышал ей в шею, потом прикусил клыком кожу под ухом. — Тебе не нужен хороший человек. Я убивал, убиваю и буду убивать врагов, но ты все равно любишь меня.

— Орвар…

Он уже развязывал пояс халата.

— Я вернул тебя силой и угрозами, но ты ни разу не попыталась отомстить мне.

— Не…

— Ты чуть не погибла из-за меня, — его пальцы гладили дорожки шрамов на ее плечах, — но не попыталсь перерезать мне горло во сне. Ты всегда говоришь в глаза, когда не согласна. Ты отвечаешь ударом на удар, но никогда не бьешь в спину. — Его рука скользнула по ее животу вниз, и Хильд чуть не до крови прикусила губу. Ты создана для меня, я никому тебя не отдам.

— Я не пытаюсь уйти, Орвар.

Его пальцы скользнули внутрь нее, и Хильд сделала последнюю попытку выкрутиться из-под его тела.

— Но ты отдаляешься от меня. Ты не хочешь со мной говорить. Из-за него, Хильд!