Наталья Косухина - И замкнется круг
Мы же, совершенно обнажённые, лежали на полу, а я все глядел и не мог наглядеться. Даже в таком недееспособном состоянии во мне бушевала буря эмоций и желаний.
От любования отвлекли голоса и, из последних сил удерживаясь в сознании, я закрыл Веру собой. Никто не должен ее видеть!
Чувствуя под собой нежное хрупкое тело единственной желанной женщины, я понял, что это счастливейший момент моей жизни. Возможно, самый лучший.
В этом состоянии счастья меня и поглотила тьма.
Глава 13. Очарую
Вера Разинская
В один из дней корпорация решила дать нам передышку и не отправлять ни на задания, ни на… «осмотр достопримечательностей». Но дабы бравые ребята и милые девушки не простаивали без дела, нас всех пригнали в тренировочный зал. Чтобы мы ближе узнавали друг друга в обычных условиях.
Угу. Да в ходе всех этих вылазок и неприятностей мы уже практически сроднились друг с другом. И сейчас, привычно устроившись на лавочке, я смотрела, как кто-то играет в теннис, кто-то разговаривает, бегает или, объединившись в группу, занимаются аэробикой. Обособленность исчезла.
Рядом на скамейку приземлился Марио.
— Ты поговорила с Евой?
— Нет, но сегодня утром я покопалась в ее чувствах и эмоциях. Отчасти кое-что стало понятным.
Марио склонился поближе ко мне.
— Не поделишься?
Мне сложно было сконцентрироваться на просьбе мужчины, так как я в это время смотрела на тренировку Калеба и Роберто. Сейчас они прервались и о чем-то тихо разговаривали. Однако Родригес в майке и легких спортивных штанах производил на меня неизгладимое впечатление.
Внутри против воли все горело и плавилось, желание накрывало с головой. Отрицать очевидное было глупо — я хочу Родригеса. Никогда еще в моей жизни ни один мужчина не пробуждал во мне подобных чувств.
Калеб неожиданно вскинул голову, словно к чему-то прислушиваясь, и посмотрел на нас с Марио. Я мысленно стукнула себя по лбу, надо же сдерживаться!
— Вера, отвлекись от своего творца и скажи то, что меня интересует.
— Я… — постаралась собрать мысли в кучку.
О чем мы сейчас говорили?
— Вера, ты не против, если я сейчас заберу у тебя Марио на полчасика?
— Э-э-э… — покосилась я на распорядителя, который с настороженностью посматривал на творца.
— Видишь ли, Роберто мне сейчас поведал, что он числится в запасе у безопасников, но давно не проходил тренировок и не сдавал нормативы. Вот заодно, раз выдался свободный день, мы это и исправим. А то время сейчас неспокойное.
Марио посмотрел на меня с осознанием бедственности своей участи и обреченностью.
— Если он не против… — пожала плечами я.
— Я против. Но кого интересует моё мнение? — скривил губы, вставая, распорядитель.
Буквально через пять минут я наблюдала тренировочный бой. Продолжался он тридцать минут, и за это время я заподозрила Калеба в предвзятом отношении. Видимо, творец все еще имеет на него зуб из-за Каталины и отчасти я могла это понять, но принять то, как он методично избивал мужчину, который явно уступал ему и в навыках, и в мастерстве, мне было сложно.
Встретившись глазами с Калебом, выразительно поморщилась и покачала головой. Тот лишь бросил еще более злой взгляд на нашего распорядителя. Теперь отчасти я поняла, как Калеб может быть жестоким. Что ж… В любви и на войне все средства хороши.
После окончания тренировки Марио тяжело опустился рядом со мной на лавочку и сообщил:
— Завоевание Евы придется отложить, пока не заживет лицо. Но от твоей помощи в роли моей девушки я вынужден отказаться. Буду благодарен, если дашь совет.
— Из-за чего перемены?
Помолчав, распорядитель ответил:
— Есть у меня опасение, что это отпугнет Еву. Поэтому только советы и желательно, чтобы никто об этом не знал.
Я пристально смотрела на Марио, было у меня стойкое ощущение, что тот не сказал всей правды.
— Хорошо. Тогда лови первый. Используй свои раны и надави на жалость. Попроси помочь в обработке.
— Думаешь, поможет?
— Если вежливо попросишь, то да. Это сгладит ваши прошлые разногласия, и ты сможешь притупить ее бдительность перед осадой.
— Если бы это была нормальная женщина, я бы согласился с тобой, но Ева… В любом случае попытка не пытка.
Марио поднялся и тяжело заковылял к качающей пресс Еве, а меня вызвали в медицинский корпус.
Впервые Западная корпорация обратилась ко мне за помощью, хотя я не раз подчёркивала, что всегда готова к сотрудничеству. Может, боялись оказаться в долгу у моего филиала, может есть еще причины… Но чувствую, раз уж они решились, то случилось что-то из ряда вон выходящее.
Я постучала и осторожно приоткрыла дверь, но это было лишнее, на меня никто не обратил внимания. Все суетились около раненого человека, лежащего на столе и истекающего кровью. Его била сильная дрожь, а тело содрогалось от судорог, мешающих врачам работать.
— Вера, вы очень вовремя! — воскликнул Алонсо, который сидел в кресле у стены, я сразу его и не заметила. — Нам нужно, чтобы вы успокоили Даниэля, пока он не умер от кровопотери. Врачи уже несколько минут не могут к нему подобраться. Сегодня у него было первое задание и Южная Лемнискату…
Кивнув, я решительно подошла к столу и, пододвинув ближайший стул, разместилась у головы пострадавшего. Абсолютно голый мужчина сейчас лежал на столе, скрючившись, и был практически неадекватным, мучась от адской боли.
Положив руки ему на голову и прикрыв глаза, старалась достучаться до сознания. На меня моментально обрушились потоки боли, огромной и всепоглощающей, сознание творца забилось в самый дальний уголок, не желая сражаться с ней в одиночку. Тело же… тело умирало, и ему вторил голос врача, который твердил это Алонсо.
А я была не согласна. Что они знают, эти врачи? Что они могут понять в нашей природе? Совсем молодой парень, который, наверное, лишь недавно стал совершеннолетним, вот так просто закончит жизнь на этом столе?!
Не дам! Не позволю!
Внутри поднялась волна протеста, и она толкнула меня на решительный шаг. Сконцентрировавшись на теле, я ускорила процессы обновления и регенерацию, вливая в него свои силы и поддерживая его.
Внутренние повреждения организма начали затягиваться, а вот мое сознание уплывало и удержаться мне помогли лишь знакомые и такие родные руки, что сжали плечи, вселяя уверенность и давая опору.
Затянув самые глубокие раны и уменьшив боль, я начала выманивать сознание, которое от болевого шока и ужаса никак не хотело всплывать. Я помогала как могла, отогревала внутренним теплом и неохотно человек начал бороться самостоятельно.
