Эпоха сияния - Шари Л. Тапскотт
— Все эти люди — не твои марионетки, которых ты можешь использовать против меня. Я тебе не позволю.
— Хочешь сыграть в игру, Серафина? — спросил Мейлор, и я вновь ощутила искру его злости. — Я сыграю с тобой. Победи, если сможешь. С нетерпением жду нашего противостояния.
Он неожиданно обернулся филином с медным оперением и тёмно-карими глазами. Он сильно выделялся на фоне закатного неба. Этот облик знаком мне не хуже основного. В юности мы много летали вместе, до того как всё запуталось и привело лишь к боли.
«Я скучал по тебе», — телепатически шепнул он и взмыл в небо, оставляя меня стоять одну посреди улицы.
Синяя роза упала на землю, брошенная и забытая.
28
АЭРОН
Когда Серафина вернулась из больницы, её переполняло слишком много странных эмоций. Я поймал её у ступенек перед входом в дом.
— Что-то с Триндоном? — спросил я. Он был в порядке, когда я навещал его ранее, но вдруг его состояние резко ухудшилось?
— Нет, — тихо сказала она. — Завтра он уже сможет ехать с нами.
— Тогда что случилось?
Она замотала головой, как будто не могла об этом говорить, настолько всё ужасно.
— Серафина, — я схватил её за плечи, — скажи мне.
Её глаза заблестели от слёз, она сделала рваный вдох.
— Он вернулся. Нет, хуже: он никуда не уходил.
— Кто?
— Мейлор.
Имя звучало знакомо. Я вспомнил его не сразу, но когда вспомнил, резко втянул воздух.
— Тот самый? Фейри, спровоцировавший войну между Дрейганом и Реновой?
Она слабо кивнула.
— Он поймал меня на улице. Захотел поговорить.
— Он здесь, в Йу?
— Да.
— Идём внутрь, — сказал я, поведя её ко входу. Она послушно пошла. Я посадил её на кухне. Чайник с кипятком стоял на печи, оставленный Гейджем. — Будешь чай?
Серафина кивнула, но вид при этом у неё был болезненный.
— Это всё из-за…
— Если ты скажешь, что это всё из-за тебя, я не стану делать тебе чай.
Я вскинул бровь. Она грустно улыбнулась.
— Но, Аэрон, это правда… Мейлор так и сказал.
— Ты здесь ни при чём. Ты не можешь контролировать других… будь то человек или фейри. У него своя голова на плечах, он сам принимает решения и несёт ответственность за свои действия.
— Мы с ним когда-то были друзьями, — тихо призналась она.
Я налил кипяток в чашку с чайными листьями, немного напрягшись от слов Серафины.
— Я так и понял во время нашего прошлого разговора.
— Очень близкими друзьями. Из того типа друзей, которые сходятся ещё в детстве и вырастают вместе. Но я не любила его. Не так, как он меня.
Поставил чашку перед ней и занял соседний стул.
— Мне кажется, в этом вся причина, Аэрон, — тихо добавила она. — Из-за того, что я выбрала Киана.
— Ты говорила, он всегда недолюбливал людей. Возможно, ревность усугубила его отношение к ним, но точно не породила.
Серафина отпила немного горячего напитка и поморщилась.
— Ты сказал «к ним», — отметила она.
Осознав свою ошибку, я нахмурился.
— Я уже не знаю, кто я и где моё место.
— Твоё место рядом со мной, — мягко ответила она.
Я взял её за руку.
— Расскажи мне о вашей сегодняшней встрече.
Она начала говорить, а я внимательно слушал. Но с каждой минутой мне становилось всё сложнее сохранять самообладание. Когда она закончила рассказывать, я уже горел желанием отыскать этого фейри, чтобы убить.
— Так он отравил короля?
— Напоил зельем кенилафе. Это тёмная магия, гнусная и извращённая. Теперь, когда отец Амалии и Бритона выпил зелье, Мейлор получил безграничную власть над ними.
— А противоядие к нему есть?
Серафина покачала головой.
— Чары невозможно снять, пока Мейлор жив. Но с его смертью погибнет и король. Он теперь связан с Мейлором. У нас всегда считалось, что лучше умереть, чем жить пленником в теле, которое теперь действует против твоей воли. Наказание за изготовление и применение данного зелья — смертная казнь. Мейлор совершил немыслимое преступление.
Что-то разбилось сзади. Мы резко обернулись.
Побледневшая Амалия, стоя на пороге, смотрела на нас с широко распахнутыми глазами. Осколки чашки разлетелись у её ног.
Серафина вскочила с места. Она, как и я, была настолько поглощена нашим разговором, что не заметила появления реновийской принцессы на кухне.
— Амалия… — начала Серафина, но не знала, что ещё сказать.
— То есть его никак не спасти? — спросила Амалия, выглядя так, будто ей только что влепили пощёчину. — Неужели нет никакого способа?
— Мне очень жаль, — единственное, что смогла сказать Серафина.
— А Кир знает? — шёпотом уточнила Амалия.
— Думаю, да. — Серафина нахмурилась сильнее. — Теперь, когда мы знаем, что в деле замешан Мейлор, нужно действовать вдвое осторожнее. Он пойдёт на всё, чтобы не дать Бритону занять трон.
Я встал и направился к выходу из кухни.
— Ты куда? — спросила Амалия, поймав меня за руку, когда я попытался пройти мимо.
— К твоему брату. Нужно возобновить его тренировки.
— Ты ведь присмотришь за ним, да? — прошептала Амалия. — Знаю, поначалу вы не ладили, но сейчас… умоляю, защити его. Пока к Ризу не вернётся зрение, ты единственный, на кого я могу положиться.
Мы долго смотрели друг на друга, и в какой-то момент я осознал, что это не приказ моей королевы, а отчаянная просьба девушки, простившей нас, несмотря на предательство, и всем сердцем верящей нам.
Я церемониально склонил голову.
— Клянусь.
29
АМАЛИЯ
Аэрон прошёл мимо меня. Я прислонилась к кухонной стене, пытаясь собраться с мыслями. Я только что узнала слишком много нового, и это надо как-то уложить в голове.
— Иди сюда, присядь, — мягко позвала Серафина.
Она что-то говорила, но я не слышала. Как будто она была под водой, и все звуки размывались.
Мне знакомо это чувство — примерно так же я чувствовала себя, когда мне сообщили о смерти Бритона. Тогда мне казалось, что в мире всё продолжает идти своим чередом, а я застыла на месте, не в силах двигаться дальше.
Риз вытащил меня из того странного состояния. И пусть его намерения были далеки от благородных, он, сам того не зная, спас меня.
— Серафина, — перебила я её, — почему ты ему не помешала?
Фея притихла, беспомощно глядя на меня.
— Ты знала меня и Риза, когда мы вошли в твой лес. Ты даже знала, что Кесс заразится чумой. Если ты способна видеть будущее, почему не помешала ему? Даже не предупредила нас…
— Я не могу видеть будущее, — осторожно ответила она. — Я понятия не имела, что
