Параллели - YeliangHua
И, прекрасно это понимая, испытывал не отвращение, а невыносимую тоску, замешанную на тщательно сдерживаемой страсти, нашедшей выход в не самый лучший момент, в совершенно неприемлемых обстоятельствах.
Он в самом деле наслаждался тем, что никогда ему не принадлежало — и не могло принадлежать.
Он мог бы лгать Мо Жаню и самому себе сколько угодно, что ничего не чувствовал… он мог бы обмануть кого угодно, сделав вид, словно ничего не произошло.
Вот только всё притворство этого мира не способно было стереть с его губ ощущение дикого жара, от которого плавилась вся его решимость… и, вероятно, здравый смысл.
Он с трудом что-то отвечал на вопросы Мо Вэйюя, не совсем понимая, что несёт, пока в барабанных перепонках продолжал грохотать пульс.
Спрятал дрожащие руки за спину.
С трудом, но всё-таки вспомнил, как дышать.
Он знал, что оставаться с этим Мо Вэйюем под одной крышей будет сложно — это было и так понятно. Но даже не предполагал, почему…
В отличие от своего младшего двойника, Мо Жань этого мира был для Чу Ваньнина вне досягаемости. Его сердце в буквальном смысле принадлежало другому.
Насколько же Чу был отчаявшимся, что находил его поцелуи для себя неким образом приятными?..
Принимать его знаки внимания на свой счет было низко, потому что они предназначались другому.
“У тебя есть задача — найти профессора Чу. Всё остальное не имеет значения. Ты сам вызвался помочь,” — напомнил он себе, надеясь, что хоть так сможет привести голову в порядок.
Но сеансы самовнушения и разговоры с самим собой едва ли помогали.
Не помогли и несколько часов непрерывного изучения записей профессора, от которых у Чу всё чаще создавалось странное ощущение дежа вю и всё сильнее болела голова.
Перед глазами всё уже давно смешалось. Казалось, этот хаотичный почерк принадлежал ему — но в то же время сами заметки были чужими.
Даже когда Ваньнин, окончательно выбившись из сил, лёг в постель — и впервые за эти два дня ощутил себя дома — он продолжал прокручивать в голове прочитанное, но всё ещё толком ничего не понимал. Рассеянно глядел в пустое пространство потолка, безуспешно пытаясь уснуть… и так прошло полчаса.
В итоге он нашарил под подушкой смартфон, чтобы хоть как-то отвлечься, и на засветившемся после разблокировки экране всплыли очередные уведомления из чата.
TxJ: “Ты в порядке?”
TxJ: “Если не можешь говорить, отправь хоть смайлик.”
TxJ: “Я всё ещё жду…”
Чу Ваньнин вздохнул. Интервал между первым и последним сообщениями составлял несколько часов.
Он всё ещё не понимал, что именно должен ответить — казалось, все слова сожрали чувство вины и усталость.
Раскрыв чат, Ваньнин несколько раз пролистал тред вдоль и поперёк. В итоге он всё же набрал максимально сдержанный текст:
YH: “Я в порядке.”
Мо Жань, похоже, был в этот момент оффлайн, а потому, подумав ещё немного, Чу решился на второй месседж.
YH: “Я собираюсь помочь твоему двойнику найти профессора.”
Он решил не рассказывать, что согласился остаться с ним под одной крышей — это было бы уж слишком неловко и вызвало бы новую порцию неспокойных сообщений.
Что же, Ваньнин признавал разумность мысли держаться от Мо Вэйюя подальше… вот только было слишком поздно поворачивать вспять.
Как он мог отступиться от человека, который, очевидно, действительно по-настоящему тосковал по исчезнувшему возлюбленному все эти три года?
Разве мог он оставить Вэйюя этого мира наедине с его болью?..
Он ведь видел, как она пожирает его заживо.
Он…
…На этой мысли Чу Ваньнину пришлось себя оборвать.
Вероятно, он слышал боль, тщательно скрытую между строк, когда Вэйюй внезапно начинал злиться, или, напротив, менял тему.
Но что с того?
Должно быть, всему виной была навязчивая мысль о том, что он должен нести в некотором роде ответственность за поступок профессора Чу — как если бы это он сам бросил Вэйюя однажды.
Как если бы вся та злость, которую испытывал Вэйюй, срываясь на нем, была вполне заслуженной… Что, мягко говоря, совсем не соответствовало истине.
“Ты винишь себя в том, чего не делал, — пробормотал Чу сам себе. — Испытываешь неоднозначные чувства к человеку, которому ты сам интересен разве что как замена его пропавшему любовнику… что дальше?”
“Что, если у тебя не выйдет его найти?..”
“Как скоро ты начнёшь винить себя ещё и в том, что не в силах помочь человеку, который на тебя понадеялся?”
Увы, потолок над кроватью не знал ответа на эти вопросы.
К тому же, подобными разговорами едва ли можно было что-либо решить.
Чу Ваньнин уснул лишь к рассвету, окончательно изведя себя сомнениями и в итоге признав, что иного выхода, кроме как смириться, что он сам загнал себя в ловушку, нет.
Он понимал, что ему придётся отыскать ответы для Мо Вэйюя — но верил ли он и вправду, что сможет что-то найти?
Потому что, чем больше он вчитывался в заметки профессора, тем сильнее ему становилось не по себе. Казалось, в какой-то момент он может окончательно потерять себя и поверить, что сам всё это написал…
***
…Дни летели незаметно, и чем больше времени Чу Ваньнин проводил в обществе чужих записей, тем больше у него возникало вопросов, которые задать было некому.
Он продолжал собирать ключевые моменты, пытаясь понять, в каком же временном промежутке существовал профессор, но толком ничего не получалось. Казалось бы, мужчина мог бы вести заметки последовательно — в конце концов, он ведь был грамотным человеком — но на деле он продолжал игнорировать любую логику, описывая разные периоды на одной странице.
Иногда даже складывалось впечатление, словно делал он всё это намеренно.
Чтобы запутать след.
“Вздор какой…” — Чу Ваньнин отодвинул от себя очередную затёртую тетрадь, сочетавшую упоминания Мо Жаня-студента, Мо Вэйюя — сожителя, и Ши Минцзина.
— Вздор?.. — откликнулся Вэйюй. — Что ты там такого прочитал-то?
Вместо ответа Чу Ваньнин протянул Мо Вэйюю свои записи, в которых пытался схематично отобразить временную последовательность. Он даже обращал внимание на такие мелочи, как угол наклона почерка, цвет чернил и нажим, но… всё равно ничего не сходилось.
Он потратил на всё это несколько дней, и всё ещё готов был биться головой об стену, потому что понять, каким образом профессор Чу мог в один быть в нескольких временных промежутках, не представлялось возможным.
Похоже, он действительно параллельно жил в двух реальностях.
—
