Во власти зверя - Людмила Александровна Королева
– Просто не хочу лишний раз раздражать тебя своими просьбами. Ты же с трудом терпишь меня в своей стае. Избегаешь меня, словно тебе неприятно мое общество. Понимаю, что ты видишь во мне убийцу брата. И я привыкла со своими проблемами справляться сама, – ответила с набитым ртом.
Одди с шумом втянул в себя воздух, сжал кулаки до хруста.
– Ты понятия не имеешь о том, что творится у меня на душе, – ледяным тоном ответил он и отошел в сторону, нервно провел рукой по волосам.
Вожак следил за периметром, прислушивался, пытаясь уловить чужаков, но было тихо. Видимо, мы смогли оторваться от воинов Серафима. Из-за деревьев показался Актазар. Красивый, самоуверенный, но не избранник моего сердца. Полукровка подмигнул мне и сел рядом, достал из-за пазухи дикие яблоки.
– Я тебе притащил угощение, – сказал он, вручив мне фрукты. – Проклятье, а вот мясо пожарить не догадался, – огорчился Актазар, метнув взгляд на вожака, а потом снова на меня.
– Спасибо за яблоки, – искренне поблагодарила, улыбнувшись другу в ответ.
Заметила, как Одди подобрался, скользнул по мне непроницаемым взглядом, а потом ушел прочь, не сказав ни слова.
– Он знает о нас? – спросила шепотом, стараясь не смотреть в глаза Актазара.
К щекам прилила краска. Я до сих пор испытывала неловкость, стоило затронуть эту тему.
– Ага, – беззаботно ответил он, растянувшись на земле и устроив свою голову у меня на коленях.
Плен нас очень сблизил. Я застыла, перестала жевать оленину.
– Ты ему рассказал? – прошептала с отчаянием.
Аппетит сразу пропал. Мне не хотелось, чтобы Одди был в курсе нашей с Актазаром близости. Однако понимала, что утаить подобное все равно бы не получилось, рано или поздно, вожак бы узнал. Почему я волновалась по этому поводу? Одди ведь мне никто! Но почему-то возникло такое чувство, будто я его предала. Волчий бред! Если мы истинная пара с Одди, тогда почему же он держится на расстоянии? Или опасается гнева Мэл? А может, ему противна мысль, что я отдалась его брату? Я понятия не имела, как жили волчицы в стае. Делили они постель с одним волком или им было разрешено менять мужчин? Я выросла среди людей, мама воспитала меня по человеческим законам. Она мне не раз говорила, что женщина должна принадлежать только одному единственному мужчине. Замуж мои подруги выходили невинными. Чистота невесты была обязательным условием брака. Были, конечно, и исключения, как у моей матери. Она отдала свою невинность Арману, а потом год прожила в логове врага и не по своей воле делила постель с волком, который и стал моим отцом. Однако Арман принял мою маму, женился на ней и ни разу не упрекнул в том, что она была с волком. Потому что понимал, что иного выхода у нее не было. Глядя на родителей, я осознавала, что любовь способна преодолеть все преграды. Арман ведь знал, что воспитывал полукровку, но ради мамы сохранил этот секрет. Его любовь к моей матери настолько сильна, что Арман признал меня родной дочерью, хотя по сути, я дитя его заклятого врага. Папа никогда не считал меня чудовищем. Может, если мы с Одди начнем общаться, познакомимся поближе, между нами вспыхнет огонь, который затянет все раны и исцелит наши души? Очень хотелось в это верить.
Вот только как приблизиться к вожаку, если он держится на расстоянии? Удивительно, что сегодня подошел, и мясо для меня приготовил. Знать бы, что творилось в его голове.
Актазар тяжело вздохнул, нежно провел рукой по моей голове. Заметила, как в его взгляде вспыхнул огонь желания. У меня невольно краска прилила к щекам, когда осознала, что этот волк даже без зелья желал меня.
– Одди поинтересовался о том, что хотел от нас Серафим, и я поведал ему обо всем, что случилось, – пожал плечами Актазар, выдернув меня из размышлений.
– И что Одди? – спросила, затаив дыхание.
Интересно, разочаровался? Разозлился? Ненавидит меня еще сильнее? Он ведь просил меня удерживать Мэл, но я не справилась и погиб его брат, просил не подпускать к себе Актазара, и снова я подвела.
– А что он? – вскинул брови полукровка. – Ревнует, хоть и старается скрыть свои истинные чувства, – усмехнулся Актазар. – Одди понимает, что от него ничего не зависит. Пару выбирают самки. Чтобы дать этому миру разумное потомство, волчица должна быть сильнее самца, иначе появятся волчата, которые не смогут контролировать своего внутреннего зверя. Ты победила и меня, и Одди. Так что, кого бы из нас ни выбрала, стая одобрит такой союз. Но сначала надо разобраться с Мэл, а потом уже думать про все остальное.
– Но наш с тобой союз может дать жизнь первородному волку, – возразила я.
– Это всего лишь легенды, – хмыкнул Актазар.
– Я правильно тебя поняла? Если захочу обзавестись мужем по волчьим законам, мне всего-то стоит бросить вызов волку и в присутствии стаи одолеть его? Тогда получу благословение остальных оборотней? – уточнила на всякий случай.
– Ага, – кивнул Актазар. – Нам с Одди часто бросали вызовы волчицы, но мы всех одолели. Мы же во время боя не можем поддаваться, звериная сущность полностью вытесняет человеческую часть души. Пока ты единственная, кто смог побороть нас, но это ритуалом не считалось, потому что у нас была настоящая битва не на жизнь, а на смерть, а не поединок. Но я уверен, что если повторить все это в присутствии стаи, ты снова одержишь победу.
– Тогда мне помогала Мэл. Если уничтожим ее, не уверена, что мне хватит сил одолеть вас снова, – призналась я в своих страхах.
– Не сомневайся в себе. Ты и без Мэл очень могущественная, главное принять себя такой, какая ты есть, и тогда ощутишь внутреннюю силу, а если будешь сопротивляться, только хуже себе сделаешь. Мэл – всего лишь разумное создание внутри тебя, уничтожив ее, ты не перестанешь обращаться. Ведь в твоих венах течет волчья кровь.
– Спасибо за поддержку. Все же надеюсь, что смогу стать человеком, хочу вернуться к маме, – заявила я.
Откусила яблоко, но вкуса не почувствовала. Меня терзали сердечные муки, стоило лишь
