Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Юлия Марлин
Я густо покраснела.
Нет, я, конечно, видела голых мужчин, но все они были либо высечены из мрамора, либо изображены на картинах именитых художников. Чтобы вот так «в живую» — никогда.
Да и где бы мне видеть?
Пока родители были живы, они тщательно берегли честь дочери для супруга. А когда я перебралась в таверну тетки Матильды, мужчины перестали воспринимать меня всерьёз. Никому не интересна грязная, безропотная служанка, подающая напитки. Разве, что сын барона иногда поглядывал. Но это только с целью лишить меня невинности, а потом благополучно забыть.
Облизнув сухие губы, сообразила, что продолжаю любоваться убийственно красивой внешностью полудемона.
Рэн притягивал взгляд, чаровал. И дело не только в его идеальном молодом теле. В нем была какая-то загадка. Пугающая и влекущая. Он тоже хранил свою тайну. Может, потому, с таким уважением отнесся к — моей.
Мужчина шевельнулся. Ресницы затрепетали.
Испугавшись разоблачения, я попятилась назад, как вдруг на всю спальню раздался стон. Томный такой, глубокий, с мягким горловым урчанием. Покрывало приподнялось, на свет выскользнула холеная женская ручка с острыми ноготками. Нащупала бицепс Рэна и обвилась вокруг мужского торса.
Дальше на мужское плечо пристроилась голова с гривой рыжих волос. Черты лица хищные, но красивые. Глаза закрыты, порочные губы изогнуты в улыбке.
Сильвия Золейман?
На женщине не было одежды. Глаза зацепились за обнаженную грудь, которой она бесстыдно жалась к мужскому боку. Потом изгиб спины и голые сливочные бедра.
Я отшатнулась.
Доктор не один! А я, идиотка, явилась и любуюсь им, будто мне что-то обещали.
Подумаешь, видел меня голой. Он, вон и ее каждую ночь видит голой. А заодно приятно проводит время.
Теперь ясно, из-за кого Мальер постоянно такой уставший. Думала, все дело в работе, а оказывается в одной распутной девице, что не даёт уснуть до рассвета.
Растерев лицо ладонями, я кинулась из спальни.
Меня не должна задевать личная жизнь доктора. Я ругала себя последними словами, трясла головой, сглатывала слёзы. Но даже после того, как уткнулась лицом в подушку и закусила наволочку зубами, грудь все равно распирала тянущая боль.
Так и давилась тихими всхлипами, пока меня не окликнули.
— Анжелина?
Рэн стоял около кровати и с интересом рассматривал мою оттопыренную пятую точку. Рухнув на кровать, я не позаботилась о том, как смотрюсь со стороны. Обтянутая брюками попка выглядела до бесстыдства притягательно. Я смутилась.
— У тебя глаза красные, — произнес мужчина вкрадчиво. — Ты плачешь?
Села и как истинная леди закуталась в одеяло.
— Просто слезятся.
— Почему?
Пожала плечами.
— Болит голова.
Рэн нахмурился. Он был в своей обычной одежде: дорогой шелковой сорочке, темных брюках. Волосы собрал в низкий хвост.
— Ты приходила ко мне утром?
Вопрос выбил из легких воздух. Чего-чего, а такого не ждала.
— Что?
— В мою спальню.
— Нет.
— Я тебя почувствовал.
— Вам показалось.
Янтарные глаза опасно сузились. С минуту буравили, вот только реакции не добились. А я… Я просто больше не могла на него смотреть, и все, чего хотела, чтобы меня скорее выписали из лазарета.
— Скинь одеяло и ложись, — велел властно спустя паузу.
Спорить не стала. Разделась и послушно вытянулась на простыне. Не хочу опять оказаться «привязанной» к кровати силком. Кроме того, чем раньше доктор обработает ожоги, тем быстрее оставит пациентку в покое.
Когда теплая мужская ладонь обрисовала изгибы ключиц и прошлась в ложбинке между грудей, я зажмурилась. И попыталась отключить все чувства. Было несложно. Перед глазами все еще стояло оголенное тело Золейман, жадно льнувшее к торсу Рэна.
До чего же противно!
Неопытная дурёха, будет тебе урок.
Доктор был немногословен.
Молчал и, кажется, тоже злился. Прям полыхал от ярости, вынуждая невольно вжимать голову в плечи.
А он-то чего сердится? Что вторгалась в его личное пространство и застукала в постели с любовницей? Так, мы не в монастыре. Это Академия. Преподаватели — свободные люди. И вообще, это не мое дело.
— Готово, — Мальер отнял руки, унося тепло, которым согревал мое тело эти мучительно сладкие десять минут.
Куда-то исчез, а потом вернулся с подносом.
— Завтрак, Анжелина.
После сцены в спальне аппетит напрочь пропал, но я заставила себя поклевать овсянку и проглотить булку с корицей. Потом доктор принёс одежду, разумеется, мужскую и при этом новую. Неужто, купил? А под конец свалил на тумбочку стопку учебников.
— Пробудешь здесь еще день или два. Чтобы не терять время, наверстывай пропущенные темы.
Молча потянулась за верхней книгой, кажется по стихийной магии, как вдруг запястье сковали цепкие пальцы. По руке разлилось будоражащее кровь тепло.
— С тобой точно все в порядке? — Он опустился на корточки и заглянул мне в глаза.
Кивнула.
— Если хочешь что-то сказать…
— Ничего.
— Посмотри на меня.
Не посмотрела, и тогда он сам приподнял мою голову за подбородок.
— Тебе не следует меня бояться. Я твой друг. Как и всем студентам Эвер-Ниара. Если возникнут сложности, только позови. Договорились?
— Да, мистер Мальер. Спасибо.
Рэн задумчиво дернул губами, но подбородок все-таки выпустил. Может, хотел чего добавить, не знаю. Я опередила:
— Хотела бы заняться чтением, если позволите.
Мужчина хмыкнул, порывисто выпрямился и, повинуясь моему желанию, оставил одну.
— Читай.
Глава 19. Друзья и недруги
Перед обедом в лазарете прибавилось пациентов — три стихийника с первого курса. Парни отправились на практику, где усмиряли духов непогоды, но силы свои, как это водится, переоценили. В итоге, стихиали «обиделись» и усмирили самих студентов. Двоих обморозили, третьего сдули ветром на острые камни.
Доктор посвятил несчастным все свободное время.
Ко мне не подходил, даже не оглядывался.
Это стало маленькой передышкой. Я дочитала главу по истории магии, потом взялась за Основы защитной. Небо затягивали облака. День подернулся мглой, и я не заметила, как задремала. Проснулась от пряного аромата, щекотавшего ноздри. На тумбочке стоял поднос, накрытый полотенцем. Под ним обнаружились наваристый мясной бульон, зеленый салат, свежая сдоба и сладкий чай. А еще целая ваза спелых яблок.
Доктор снова обо мне заботится? Хотя ничем не обязан. Я уже ходячая, вполне могу спуститься в столовую, и все же он решил, что «пациенту» лучше не покидать лазарет.
… Ближе к вечеру наведались гости.
Я как раз поднялась с кровати — размять затёкшее тело, и тут в помещение ввалилась толпа. Вернее всего четыре человека, но шуму от них было как от десятерых.
— Эй, Эд!
— Здорово, приятель.
Ко мне шагали Рауль с Эмилем и Альберт с Ксаной Монро. Близнецы улыбались, а виконт с гордячкой доброжелательно махали руками.
Не думала, что обо
