Рассвет тьмы (ЛП) - Тапскотт Шари Л.

Серафина лежала там же, где я её и оставил. Свернулась клубочком под одеялом, которым я её накрыл. Но она не спала. Её эмоции напоминали вязкое облако скорби, через которое мне пришлось продираться, чтобы добраться до феи.

— Серафина, — тихо позвал я. — Стражники объявили тревогу. Я должен выяснить, что происходит, но я не могу оставить тебя без присмотра.

— Со мной всё будет в порядке, — монотонно ответила она, что ещё больше взволновало меня. — Моя магия достаточно восполнилась на случай, если она мне понадобится.

Нахмурившись, я прошёл к окну и раздвинул закрытые шторы, чтобы посмотреть, не видно ли отсюда случившегося.

Не думаю, что я когда-нибудь так радовался тому, что вижу. Целый батальон в родовых цветах лорда Кворрена приближался к городу. Флаги развевались на ветру, доспехи сверкали в лучах солнца. Жители Порт-Кельера ликовали, многие уже выбегали за городские врата навстречу подкреплению.

Лорд Кворрен каким-то образом узнал про нападение монстров и пришёл на подмогу.

Меня зашатало, я опустился на стул и схватился за голову. Та едва ли не кружилась от облегчения.

После нескольких глубоких вдохов я опустил руки… и заметил, что Серафина смотрит на меня.

Она не сдвинулась с места, но спустила одеяло, встречаясь со мной взглядом своих ярко-голубых глаз.

— Хорошие новости? — спросила она чуть более оживлённо, чем до этого.

— Очень. Лорд Кворрен привёл свою армию.

Она кивнула и снова уставилась в потолок. Её чувства напоминали змеиный клубок, к которому я не рисковал прикасаться даже трёхметровой палкой.

Но я всё же поднялся со стула и приблизился к кровати. Присел рядом с Серафиной, чувствуя неловкость и уязвимость — два состояния, в которых мне быть не хотелось.

— Что с тобой случилось этой ночью? — спросил я.

— Я исцелила нескольких раненых, — сказала она. — Я чувствовала их боль и не могла это игнорировать. Дядя Изабеллы увидел меня и решил, что монстры напали на город из-за меня. Остальное ты уже знаешь.

Я тихо выругался себе под нос.

К моему удивлению, Серафина повернула ко мне голову. Белые волосы обрамляли её голову на подушке, переливаясь, словно шёлк. На щеке остался синяк, а по всему телу виднелись ожоги и порезы — последствия того, как в неё тыкали факелами и медными кинжалами.

Во мне вскипела кровь, но тут же остыла, едва фея коснулась моей ладони, словно она успокоила меня своей магией.

— Они правы, — сказала она.

— Что?

— Они правы. Я не командовала монстрами, но это всё из-за меня.

Я отдёрнул ладонь, взбешённый её бредовым заявлением.

— С чего ты это взяла?

— Из-за меня началась война между Дрейганом и Реновой, — мрачно ответила она. — И я виновата в появлении Разлома.

Я замотал головой.

— Это правда, — настаивала Серафина. Она села, позволив одеялу соскользнуть. Она всё ещё была в своём грязном мятом платье.

— Объясни, — потребовал я, чувствуя, как холодеет в груди.

— Помнишь, я рассказывала о том, что ждала Киана на причале?

Я медленно кивнул.

— Я прождала там два дня, отказываясь верить, что он действительно бросил меня. — Её взгляд стал отстранённым, словно мыслями она вновь была там, в воспоминаниях. — Я ждала бы и дальше, но меня нашёл друг. — Она встряхнула головой. — Нет, не друг. Мужчина, которого я считала своим другом.

Я ожидал продолжения.

— Он поклялся, что смертный поплатится за предательство.

— Смертный? — обратил я внимание на выбор слов.

— Мейлор был фейри, одним из нас. — Серафина расправила складки на платье, не поднимая глаз. — Ему не нравились люди. Ему казалось, что они относятся к нам как к зверушкам, исполняющим желания. Нас почитали, да, но и нередко пытались использовать.

Я сказала Мейлору оставить Киана в покое, пусть живёт со своей реновийской принцессой. Но Мейлор был в ярости. Меня это не сильно удивило — у него всегда был непростой темперамент. И, признаться, я не придала этому значения. Я вернулась на Тей а'ра к своей семье, зализывать сердечные раны.

— Тей а'ра? — переспросил я. — Остров?

Это было нечто типа священного места для фей, куда никогда не ступала нога человека. Остров был заброшен после создания Разлома, когда все феи покинули наши земли.

— Верно. Вести о войне дошли до меня несколько месяцев спустя. Реновийскую принцессу нашли с кинжалом в сердце в первую брачную ночь, и никто не знал, что произошло. Королевская семья Реновы обвинила в её убийстве Киана. Дрейганский королевский дом заявил, что принцесса сама наложила на себя руки. Стыдно признаться, но тогда мне не было до них дела. Я жила со своим народом, и война нас почти никак не затронула.

— Ты не ходила к Киану? — уточнил я.

— У меня же были остатки гордости. — Она сглотнула и отвела взгляд. — Хотя стоило бы, конечно, прийти. Я должна была поговорить с ним, как только услышала о смерти принцессы. Но я просто открестилась от всего, убеждённая, что это никак не связано со мной.

— Но это было связано с тобой?

Серафина мрачно хмыкнула.

— Война растянулась на годы. К миру так и не пришли, бесчисленное множество смертей — в том числе и среди фей, пытавшихся помирить два королевства. А затем… отголоски вражды стали сказываться на магии.

Мой народ отказывался участвовать в войне, но кровь проливалась ежедневно, и магия земли начала искажаться от людской ненависти. Наши правители решили, что если люди хотят уничтожить свой мир — да будет так. Мы их только предупредили об этом.

— Всё ещё не понимаю, в чём тут твоя вина.

Серафина посмотрела на меня глазами загнанной лани.

— В ночь перед созданием Разлома ко мне пришёл Мейлор. Я не видела его несколько лет. Он оставался советником дрейганского короля, а я скрывалась на острове.

У меня возникло впечатление, что дальше она говорить не собирается, поэтому пришлось надавить:

— И?

— И он преподнёс мне кинжал, всё ещё обагренный кровью реновийской принцессы. Он убил её. Из-за него началась война. Это он нашёптывал королю, что мы можем создать барьер. На протяжении всех этих долгих лет он тщательно планировал уничтожение людей. — Серафина сделала паузу. — Чтобы отомстить за меня.

Я смотрел на неё, пытаясь переварить услышанное.

— Хочешь сказать, что войну начали феи?

— Да.

— Это всё было частью плана.

— Да. И поскольку я все эти годы скрывалась, к тому моменту, как открылась правда, было уже слишком поздно. Киан уже стал королём. Он женился во второй раз, теперь уже на дочери одного из своих лордов, и его сердце преисполнилось злобой.

— Ты отправилась к нему?

— Следующим же утром. Я умоляла о встрече, но он отказался даже выйти ко мне.

Я сидел тихо, обдумывая её историю.

— Он не хотел тебя видеть?

— Лично — нет. — Серафина пождала губы, будто собираясь с силами. — Вместо этого его камердинер передал мне записку, которую Киан хранил все прошлые годы. Записку, написанную моим почерком.

— Что в ней говорилось?

— Что я не люблю его. — Слеза потекла по её щеке; лицо исказила агония, но фея тут же скрыла это. Дрожащим голосом она продолжила: — Что для меня это была просто игра, которая зашла слишком далеко. Что ему стоит жениться на принцессе Реновы. Что было глупо с его стороны даже думать о том, что он может быть достоин меня.

— Кто знал о том, что вы с Кианом собираетесь сбежать?

Она посмотрела мне в глаза. Её боль была мучительной.

— Мейлор.

— Он предал тебя. Он использовал тебя. — Разозлившись, я вскочил с места. — Серафина, да как тебе в голову пришло, что ты в этом виновата?

— Я была ключевой фигурой в его замыслах, и я сделала всё так, как было нужно ему. Я скрывалась. Я убегала. — Она вздохнула. — Но если бы я с самого начала держалась от Киана подальше, он бы спокойно женился на принцессе Реновы, без боли и сожалений. Возможно, они даже были бы счастливы, и королевства жили бы в мире. Столько людей и фей погибло из-за того, что я была эгоистична и хотела того, на что не имела право.