Пленница бунтаря - Регина Грез
– Любовь находит путь там, где даже волки бояться охотиться.
А мне что делать с такой внезапной любовью… И лестно и грустно. Тем более, Мирон не требует от меня никаких признаний и обещаний. Он по своему обыкновению лишь озвучил собственные желанья и планы: строить Сибирскую республику и спать со мной в свободное время.
– Я к Марине в домик пойду, ладно?
– Штаны найду и провожу. Может, вместе поищем? Даш, мне помощь нужна. Ой, что-то рука ноет…
Я не очень поверила и даже немного предвкушала последствия. В итоге волосы мои опять были забиты трухой, а губы ныли от поцелуев.
Уже глубокой ночью Мирон привел меня к порогу козьей избушки, а сам остался на поляне у костра. Там Варвара сидела с Антипом, левая нога у нее почему-то была замотана тряпками. Тимоха подкладывал ветки в огонь. Я хотела с ним поздороваться, но Марина уже затащила внутрь, радостная, бессонная, с припухшим зареванным лицом.
– Дашка, у нас получилось! Когда старухин пепел закопали в канаве, у Вари копыто исчезло. Значит, скоро вернется и нормальная голова. А ты как сама? Чего трясешься? Мирон обидел? Сейчас я с ним поговорю.
– Нет, я просто устала и, кажется, натворила дел. Марин, у тебя есть средство против незапланированной беременности? Мы там с Мироном…
– Ну, понятно. Если он заставил, я ему устрою.
– Да нет… То есть – нет.
– Сама улеглась? А чему удивляться, я очень хорошо представляю, как зыркнет глазищами, крышу срывает напрочь.
– И у тебя тоже? – я бухнулась на лежанку так, что пружины жалобно взвизгнули, а Марина расхохоталась, накрывая меня пледом.
– Не ревнуй, я встречаюсь с таким же бешеным, но у меня-то разряд по лыжам, на долгих дистанциях закалки хватает.
– Везет тебе, Марин, – промямлила я, не в силах одолеть сон.
– Вопрос регулярной практики. Главное – верить в себя и не комплексовать. Сейчас Варька поправится, ух, какая начнется жизнь. Антипа жениться заставлю, а чего он тут трется полгода…
Она еще долго копошилась на кухне, легонько звякая посудой, а я перебирала в головке цепочку последних событий и уже спокойно воспринимала вероятность будущего материнства.
Если останусь здесь навсегда, местные не бросят, помогут с малышом, из Мирона, конечно, получится строгий отец, но как-нибудь справимся. У бабы Доры будет новый внучок или внученька, подрастет – пойдет огурчики поливать, ягоды собирать, Желтый Таз и Веник присмотрят, с Рысюшкой познакомлю.
В полусне показалось, будто половицы скрипят, а потом кто-то поправил одеяло и мягко провел ладонью по волосам.
– Спи, счастье мое! Я всегда рядом.
Глава 19. Город иллюзий и надежд
К утру Варваре стало хуже, поднялась температура, и после короткого совещания было решено отвезти ее в город, где можно найти врача и лекарства. Зеленый джип Марины прятался в одном из стогов, Антип занял место водителя, а сестры расположились на заднем сидении.
В пикап Мирона тоже народу набилось, я думала, вожак посадит меня рядом с собой, но пришлось ютиться между Тимохой и здоровущим парнем в пиратском платке. Это пустяки, главное – скоро увижу Темень.
И еще радовал тот факт, что Мирон больше не придирается к Тимке из-за меня, кажется, после ночной беседы стал больше доверять. Дорога заняла много времени, но я не могла отделаться от предчувствия, что скоро вернусь домой. И что же тогда – придется списать свои приключения на красочный сон с оттенком триллера?
А дальше бегать на собеседования, терпеть обидные Юлькины шуточки и глубокомысленные заявления дяди Саши на счет того, что пора обзаводиться семьей и от родителей наконец съехать.
Не могла отыскать подходящего жениха в своем времени – пожалуйста, вот тебе оборотень – бывший МЧС-ник, почти не рычит, обалденно целуется, имеет в своем распоряжении целую деревню с живой библиотекой и разговорчивой утварью.
А в доме сестер-козочек из трубы течет настоящая каша, причем, каждый день разная и непременно на молоке. Что народ не съест, застывает в камень и может использоваться при строительстве.
Марина сказала, что в первое время здорово получались блины и творожная запеканка с морковкой, поэтому наружные стены домика и облицовка печки выглядят оригинально.
– Раньше избушка была неказистая, из щелей дуло, пол проваливался. Мы хотели переждать пару дней и двигаться дальше, как без припасов зимовать? Но, похоже, чем-то приглянулись волшебному месту и начались чудеса. За неделю мы отъелись и утеплились, Варя предложила остаться. А весной раскопали огороды, Антип привез из города семена. Сначала я его не подпускала к себе, а потом природа взяла свое.
– Все с вами ясно.
– Не поспоришь с природой, Даш. Она только прикидывается послушной и беззащитной, а на самом деле присматривается и промахи наши считает, терпеливо ждет, когда прощенья запросим. Надо с ней дружить и кое-где уступать, иначе такую козью морду покажет… Мама не горюй!
* * *
Близость города я определила по нескончаемой промышленной зоне и нарастанию количества брошенной техники на обочинах дороги – от выпотрошенных грузовозов до элегантных некогда легковушек со спущенными колесами. Двери открыты, обивка разодрана, все мало-мальски ценное давно растащили.
На одном из свертков в лесополосу стоял указатель: «Сортировочная станция», ниже красноречивая картинка с тремя контейнерами разных цветов. Рядом машина с надписью «Вторсырье». Видимо, до фабрики не добралась.
Сначала мне показалось, что это другой город, не тот, в котором я родилась и выросла, – окраины незнакомы, на плоских крышах домов установлены ангары-купола, болтаются на ветру гибкие шланги.
– Тима, что там такое?
– Летные площадки для воздушного транспорта. Вывеску читай – «прокат аэробайков с шестнадцати лет».
– Понятно! Ой, смотри, вон там на седьмом этаже окна заклеены – я видела портрет этой женщины в сельской библиотеке. Чем она знаменита?
Парень в пиратском платке басовито хохотнул, поражаясь моему невежеству.
– Тебя китайцы сбросили с Луны? Это же Людмила Полевая – два года занимала пост президента страны.
– И сейчас находится у власти? – робко спросила я, вглядываясь в строгие черты дамы на огромном фото.
– Мы не следим за политикой Центра, – глухо ответил Мирон. – Нас никто не информирует.
Я остереглась от дальнейших расспросов и сосредоточилась на осмотре непривычно тихих и пустых улиц города. Рекламные щиты и светофоры погасли, деревья либо буйно разрослись, закрывая окна учреждений и прежде жилых домов, либо засохли и продолжали тянуть к небу белесые прутья, словно тонкие кисти мумий.
Птицы стайками перепархивали с открытых балконов на крышу, и снова прятались в тополином шалаше, испуганные рыжим котом. Дерзкая воробьиная молодежь раскачивала опущенные ветки ивы, вороны переговаривались в кронах лип,
