Татьяна Шульгина - Проклятие эльфов(СИ)

  -- Благодарю, - мальчик сел около принца.

  -- Столица сильно пострадала после пожара? - спросила Виктория, взглянув на Эвлин.

  -- Да, миледи, - ответила та, немного робея.

  -- Ничего, что нельзя было бы восстановить, - подал голос княжич. Все посмотрели на него. - Белый город невозможно уничтожить.

  Принцесса улыбнулась. Тибальд кивнул, взяв ее за руку, но продолжал иногда посматривать на Бенедикта.

  -- Принц, принцесса, - раздался голос лорда. - Мое почтение.

  Патрик и две его спутницы вошли в зал и низко поклонились. Девушки были в роскошных вечерних нарядах, приличествующих собравшемуся обществу. Сесиль в белом атласе, Вероника в темно-лиловом бархате. Бенедикт улыбнулся ей, когда она задержала взгляд на нем.

  -- Очень рады вам, - ответил Тибальд. - Честь для нас, лорд. Ваши дамы прекрасны.

  -- Позвольте представить вам мою воспитанницу и будущую жену, мисс Веронику, - Патрик взял девушку под локоть и вывел вперед. Она опустила глаза и покраснела до корней волос. Бенедикт посмотрел на мать. Та снисходительно улыбалась, как и все остальные. Никому не казалось ужасным то, что лорд собирался сделать. Княжич прекрасно знал, что Вероника не хочет этого брака. Более того, она до смерти боялась опекуна.

  -- Какая милая девушка, - заговорила Виктория. - Сколько тебе, дитя?

  -- Пятнадцать, Ваша Светлость, - девушка еще ниже опустила голову.

  -- Еще слишком юна, чтоб думать о браке, - сказал Тибальд, взглянув на лорда. Бенедикт воспарял духом и решил, что с этого момента принц Холоу его лучший друг.

  -- Да, еще год-другой, - согласился Патрик, не желая спорить с вельможей, от которого во многом теперь зависела его дальнейшая участь.

  -- Вот и наши дорогие друзья, - Виктория заметила в зале барона и его жену. Рочестеры были уже немолодой парой. Седой высокий мужчина и темноволосая полноватая дама.

  -- Добрый вечер, - произнес король Эрик, появившись позади барона. Те быстро отошли и поклонились. Все остальные поднялись с мест и последовали их примеру. Король кивнул в ответ.

  -- У нас в Холоу все гораздо проще, - начал он. - За сто лет мы ничуть не отклонились от правил, оставленных моим предком, королем Тибальдом Кальтбэргом.

  Придворные последовали за ним к столу и заняли места. Король Эрик сел во главе. Он выглядел весьма довольным. Одет он был в черный бархат и золотые украшения.

  -- Дядя слишком отклонился от традиций, - продолжал он, пока слуги наливали вино и разносили блюда.

  -- Отец, - Тибальд многозначительно взглянул на короля. Принц Холоу был на два года младше нового короля Вандершира. Виктор приходился ему троюродным дядей.

  -- Мне жаль расстраивать твою прекрасную супругу, когда она ждет твоего наследника, но я не могу долго скрывать того, что знают уже все, - ответил Эрик. Тибальд опустил голову. Виктория испуганно посмотрела на него.

  -- Что знает Ваше Величество? - спросила она. - Мой отец?

  -- Да, дочь, - кивнул Эрик. - Теперь я твой отец. Теодор был убит.

  Виктория прикрыла рот рукой. Тибальд поджал губы, но ничего не сказал. Он не мог себе позволить обнять и утешить жену в присутствии гостей и короля.

  -- Кем? - спросила она дрожащим голосом. - Кто мог?

  -- Новый король Вандершира, - ответил Эрик, намереваясь раз и навсегда покончить с этим делом. - Герцог Майкл Макмилон. Он предоставил веские доказательства того, что он потомок Родерика Третьего. Ваш отец не согласился отдать корону. Более того, ваш брат совершил покушение на нового короля.

  Виктория подняла полные ужаса глаза.

  -- Дядя был убит по вине сына, если бы тот не вмешался, никто бы не пострадал, - продолжал Эрик бесстрастно.

  Гости молчали, прекрасно все это зная. Покидая Вандершир, они успели получить все новости, в их необходимой для народа версии. В ней новый король Майкл предложил Теодору вернуть корону, но из-за упрямства и вспыльчивого характера сына был случайно убит.

  -- Виктор тоже убит? - спросила девушка. - А мама?

  -- Нет, ваш брат бежал, - ответил Эрик. - Очень трусливый поступок. Он недостоин называться Кальтбэргом. А ваша мать пропала, никто не знает, где она.

  Виктория гордо вскинула подбородок, как всегда делал ее брат. Она знала, что он не позволил бы себе показать слабость, и не стала ронять слез перед свекром.

  -- Я пытался помочь Теодору, но не смог, - король понял, что истерик не предвидится, и продолжал. Тибальд взял жену за руку под столом, чтоб этого не заметил его отец. - Виктору же помогать не стану, когда он явится сюда.

  -- Обещайте не выдавать его Вандерширу, - попросила девушка твердо. - Вы кровные родственники.

  -- Я даю слово Кальтбэрга, - ответил Эрик. Он и не намеревался этого делать. Виктор был его козырем в игре против Майкла, на случай если тот решит предпринять что-то против Холоу.

  -- Благодарю, - девушка чувствовала, что последние силы и самообладание кончается.

  -- Это самое малое, что я могу сделать для родни, - улыбнулся Эрик, обводя взглядом присутствующих. На мгновение его взгляд задержался на Бенедикте, очень непохожем на всех собравшихся за столом.

  -- Молодой человек, вы тоже дворянин? - спросил он.

  -- Да, милорд, - кивнул княжич.

  -- Это мой сын, Бенедикт, - поспешила отрекомендовать его княгиня.

  -- Ваш сын? - король приподнял бровь.

  -- Да, Сир, - княгиня старалась ничем не выдать своего волнения.

  Нордэнд.

  В одном из залов мэрии собрались все представители власти городка. В высоком кресле с резной спинкой, украшенной гербом Вандершира, сидел сам градоправитель. Это был худощавый пожилой мужчина, голова его уже вся поседела, а голубые когда-то глаза стали бледно-серыми. Справа от него в не менее изысканном кресле сидел начальник городской стражи, высокий широкоплечий мужчина. Его широкое мужественное лицо обрамляли темно-русые кудри. На поясе он носил меч. Слева от градоправителя сидел представитель церкви, тоже немолодой мужчина. На священнослужителе был традиционный для представителей культа белый длинный балахон, шитый алыми нитками и золотом.

  Все трое внимательно разглядывали гостей, вошедших в сопровождении Ранда. Так же в зале было человек двадцать солдат и несколько богатых горожан. Они сидели на лавках вдоль серых каменных стен. Из больших окон лился дневной свет, немного оживляя мрачную обстановку большого зала.