Баран и жемчуг - Ната Лакомка
Она скромно опустила ресницы, но тут же снова посмотрела ему в глаза и улыбнулась лукаво и застенчиво:
– Я всё отлично помню, сэр рыцарь.
– И?.. – Морис насторожился, как перед нападением.
Если сейчас леди скажет… если скажет… Он стрельнул глазами в сторону постели, где сейчас так некстати валялась его сумка, из которой он утром доставал флакон с обезболивающими пилюлями. Значит, сначала придётся сбросить на пол сумку, а уже потом…
– Не торопитесь, – угадала его намерения Маргарет и забрала у него чашу, снова наливая её до краёв. – Позвольте мне позаботиться о вас, – она опять отпила немного вина, протянула чашу Морису и прошептала: – Вы ведь позволите?
– Смотря как будете заботиться, – он хлопнул до дна и вторую порцию вина, потому что именно это требовалось сейчас, чтобы не спятить.
– Я постараюсь, – фея забрала у него чашу и поставила на стол, рядом с кувшином. – Очень-очень, – а потом она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.
Мир встал с ног на голову, но Морис сразу отмёл все переживания и заключил фею в объятия, пока она не отрастила крылышки и не улетела. Или не влепила ему очередную пощёчину.
– Вы это серьёзно, леди? – спросил он, прежде чем начать целовать её самому.
Ответа он не ждал (как бы она ему ответила, если рот занят?), но первые несколько секунд осторожничал, чтобы не получить ножкой от табуретки или ещё чем похлеще. Но фея не сопротивлялась и целовала его с пылом и удовольствием. По крайней мере, обхватила его за шею, закрыла глаза и прижалась всем телом. Что это, если не согласие?!
– Сейчас… – пробормотал Морис, с трудом заставляя себя оторваться от феи, которая вдруг решила его осчастливить, и бросаясь к кровати.
Сумка и покрывало полетели на пол, а вслед за ними – и пустая бутылка, каким-то образом оказавшаяся под одеялом. Морис дважды сунул кулаком в подушку, чтобы была помягче, и обернулся, готовый уложить свою фею на перину и зацеловать до полусмерти.
Леди Маргарет наблюдала за ним с улыбкой, изящно уперевшись указательным пальцем в подбородок.
– Что? – Морис внезапно смутился и оробел.
Может, перестарался? Или не так понял? Но как можно было иначе понять то, что произошло?
– Вы всегда такой торопыжка? – спросила Маргарте, подходя к нему и останавливаясь так близко, что можно было чуть опустить взгляд и увидеть начало нежной груди под кружевами.
– Что?.. – переспросил Морис и всё-таки не выдержал – оттянул пальцем вниз кружевную горловину и чуть не умер на месте, увидев то, что сегодня ему удалось погладить через ткань.
– Под рубашкой ничего нет, – сказала Маргарет тихо и таинственно и начала расстёгивать его поясной ремень.
– Я сейчас… – Морис одной рукой принялся дёргать ремень, пытаясь распустить его, а другой жадно ощупывал девичье тело, которое сейчас было полностью к его услугам – нежное, горячее и податливое.
– Да что вы так спешите, – она мягко оттолкнула его руку и сама принялась расстёгивать его ремень. – Я же сказала, что хочу позаботиться о вас. Вот и дайте мне это сделать.
– Боюсь, умру от ожидания, – выдохнул Морис, но уже послушно замер по стойке «смирно».
– Не бойтесь, мой храбрый рыцарь, я не допущу вашей смерти, – промурлыкала Маргарет, ослабляя ремень и снимая с Мориса рубашку.
– Если честно, впервые не знаю, что делать, – признался он, разводя руки, чтобы девушке было удобнее его раздеть.
– Не надо ни о чём беспокоиться, – заверила она, скользя ладонями по его плечам и груди. – Я всё сделаю сама…
– Уверены, что справитесь? – спросил Морис, вернув ей её же вопрос, только сейчас речь шла не о безопасном бритье.
Голос его прозвучал хрипло, и Маргарет коротко и прерывисто вздохнула, а потом кивнула с улыбкой, бросила рубашку на скамейку и опустилась на колени.
– Не надо, лучше я сам, – запротестовал Морис, когда она начала стаскивать с него сапоги.
– Вы же помните, что сегодня я забочусь о вас, – Маргарет погладила его по колену и выше, и теперь уже он прерывисто задышал и послушно приподнял ногу – лучше не спорить, только бы поскорее закончилась эта сладкая мука, и поскорее началось кое-что другое.
Разув его, Маргарет, не вставая с колен, потянула с него штаны – сначала верхние, а потом и нижние, так же мучительно-медленно распустив тесёмку на поясе.
Морис был уже на взводе, подумал прикрыться ладонью, но сразу же оставил эту мысль – сейчас можно было бы прикрыться разве что банным ковшом.
Но нежную леди, судя по всему, открывшаяся картина ничуть не смутила. Она окинула его снизу доверху таким восхищённым взглядом, что тут и правда можно было умереть на месте.
– Вы такой красивый, – сказала она, поднимаясь.
– Э-э… – замычал Морис, когда она повела его к кровати, – наверное, это я должен сказать, что сегодня ты… вы… прекрасны, как фея…
– Ну вот и сказали, – она засмеялась – тихо, но так очаровательно, что у Мориса поджилки затряслись, и кое-что болезненно заныло, требуя немедленного успокоения.
– Маргарет, не могу больше, – он впервые произнёс её имя без титула, и понял, что хочет называть её так всегда.
Каждый день, каждый час…
– Подождите, – зашептала она, когда он попытался уложить её в постель.
– Правда, не могу, – почти простонал Морис, но послушно остановился.
Удивительно, но эта девчонка имела над ним какую-то пугающую власть. Вот он – весь горит и дымится, а вместо того, чтобы завалить её в постель, позволяет играть собой.
– Я всё-таки, немного смущаюсь и немного боюсь… – она снова привстала на цыпочки, легко целуя его в щёку, в шею, опять в щёку. – Для меня это в первый раз…
– Я буду очень осторожен, – пылко заверил он и сделал вторую попытку уложить юную леди, но она покачала головой, и он остановился, подавив вздох.
– Ложитесь на спину, – велела Маргарет, накручивая на палец локон и поглядывая из-под ресниц.
– Вам… тебе будет так не слишком ловко, – пытался убедить её Морис. – Лучше я сверху, я знаю…
