Ярость инопланетного дикаря (ЛП) - Скай Калиста

— Как ты его укротил? — я кричу, чтобы Даракс меня услышал.

— Так же, как и с рехом, — спокойно говорит он. — У меня было яйцо. И он его заметил. Яйцо ирокса очень легко увидеть издалека. Поэтому я вскочил на него и скакал, пока он не сдался.

— Это яйцо было в твоей потайной сумке, — констатирую я, внезапно все понимая. — Именно поэтому ты и приехала в Буну. Ты не преследовал меня. Ты пошел туда, чтобы заполучить яйцо ирокса в случае, если тебе когда-нибудь нужно было приручить его.

— Я думал, что если Герк когда-нибудь уйдет, то я попытаюсь приручить ирокса с его помощью напасть на Нусин, — подтверждает Даракс. — Как оказалось, я нашел ему гораздо лучшее применение. Когда появился нептеродактиль, то он напал на меня. Я почти сразу почувствовал красный туман. Но потом я вспомнил твои слова: «Неси жизнь, а не смерть». И красный туман стал белым. Теперь у меня есть сила, которую дает ярость, но я контролирую себя.

Я сжимаю руку Даракса, которой он обнимает меня. Он делает меня очень счастливой.

Мы парим высоко над джунглями, а я никогда не была храброй девушкой, когда дело касалось высоты. Но страх, который я испытываю, делает со мной кое-что еще. Или, может быть, все дело в Дараксе. Мне вдруг хочется, чтобы что-нибудь отвлекло меня от мыслей об опасности. И, честно говоря, это будет самая крутая вещь, которую я когда-либо делала.

Я меняю свое положение и подтягиваю платье, как я делала, когда мы ехали на Герке, представляя мои женские прелести моему жениху.

И вскоре после этого я чувствую гладкую головку его инопланетного члена прямо у своей киски.

— Да, — стону я, когда он легко входит в мою влажную и готовую киску, пока мы летим на долбаном нептеродактиле. — Трахни меня, любовь моя, мой инопланетный пещерный человек!

Эй, а я никогда и не утверждала, что умею красиво говорить.

Глава 31

Даракс

Высокая женщина в белом произносит еще несколько слов на своём инопланетном языке, а потом Хайди поджимает губы, хватает меня за голову и притягивает к себе. Я улавливаю смысл и страстно целую ее, в то время как все остальные смотрят, смеются и издают счастливые восклицания, хлопая в ладони, чтобы произвести шум.

— Мы закончили, — говорит Хайди, отстраняясь.

Затем она берёт меня за руку, и мы отходим на несколько шагов от сооружения, в котором я сразу узнал алтарь ещё в начале этой поразительно короткой церемонии.

Я в замешательстве.

— Закончили?

— Теперь мы женаты. Ты мой муж, а я твоя жена.

— Это было легко, — констатирую я и заключаю её в объятия. — Я думал, что жениться на женщине будет труднее. Не то чтобы я когда-нибудь надеялся, что найду её, конечно.

— Свадьба — это просто, — смеется Хайди. — Труднее было отыскать меня и заставить сказать «да». Кажется, тебе это стоило немалых усилий.

Я медленно киваю. Хотя после моего решения последовать за Хайди, а не Нусин, это было не так уж и трудно.

Я смотрю на стоящих неподалеку людей. Моё новое племя.

Здесь пять женщин, не считая моей любимой Хайди. Даже существование одной никак не укладывалось у меня в голове, но шесть? Шесть женщин на Ксрен? И никто о них не знает, кроме меня, Арокса и Джекзена.

Определенно, женщины отличаются от всех, кого я когда-либо видел. Например, у них нет клыков. Но они настолько откровенно, невероятно женственны, что это делает их ещё более экзотическими и соблазнительными.

Но остальные бледнеют в сравнении с Хайди, моей супругой и женой. Я не могу отвести от нее глаз. Её лицо светится теплым сиянием, её темные глаза, кажется, сверкают за прозрачными камнями, а её голос и прикосновения успокаивают меня и помогают сосредоточиться на настоящем, а не на прошлом.

Я не могу поверить, сколько времени мне потребовалось, чтобы понять, что она моя пара. Моя старая миссия затуманила мой разум и погрузила его во тьму. Но потом пришла Хайди, и, как солнце, наконец, смогла прогнать облака.

Мое дыхание замирает, когда я думаю о том, как близко мы были к тому, чтобы никогда не быть вместе.

Я сжимаю прохладную маленькую ручку Хайди, такую тонкую и мягкую. Но внутри неё есть жесткость, о которой она даже не подозревает. Я видел ее лицо перед роем ироксов, и она не дрожала. Я полюбил её тогда больше, чем могу выразить словами.

Я прижимаю Хайди к себе и вдыхаю запах цветов ее маленького букетика. Десять цветов. По одному для каждого из нас, а последний для их подруги, которая умерла.

Она встает на цыпочки и целует меня.

— Я пойду и поговорю с девочками. Девчачьи разговоры.

Она отпускает меня и посылает через плечо взгляд, полный обещания.

Джекзен подходит и хватает меня за предплечье.

— Молодец, воин. Они дорого стоят, эти женщины. Но когда у тебя есть одна, твоя жизнь уже никогда не будет прежней.

— Действительно, — соглашается Арокс. — Ты поймешь, что жизнь стала ярче и легче. А иногда и гораздо тяжелее.

— Но только ненадолго, — смеется Джекзен. — И ты знаешь, что у них есть свой способ заставить нас чувствовать себя хорошо.

— Я знаю, — говорю я, догадываясь, что он имеет в виду. Спаривание. Удивительно, как хорошо подходит для этого женщина.

— Интересно, правда ли, что женщина может функционировать как Дарующие жизнь? Я имею в виду, это может показаться смешным. Но я, кажется, припоминаю, как мой шаман говорил мне, что в эпоху женщин здесь, на Ксрене, не было Дарующих жизнь.

— Это правда, — подтверждает Арокс. — Моя Эмилия родит через несколько месяцев. Мы успешно спарились, говорит она. Очевидно, в ней сейчас растет ребенок. И внутри Софии, жены Джекзена. Обратите внимание на их приятную округлость! Развитие жизни протекает так же как в коконе Дарующих жизнь. Это очень таинственно.

— Эмилия сказала тебе, как родится ребенок? — спрашивает Джекзен.

Арокс бросает взгляд на жену.

— Нет. Я счел бестактным спрашивать, вдруг это священная женская тайна.

— Тогда приготовься, воин. Ты, конечно, знаешь о щели. Что ж, ребенок будет выходить из нее. Головой вперед.

Арокс бледнеет, и я тоже чувствую, как кровь отливает от моего лица.

— Но…

— Да, — продолжает Джекзен с явным удовлетворением от шока, который он нам доставляет. — Ребенок, такой же большой, как тот, которого мы все видели в Дарующем жизнь, будет проходить через маленькую щель.

— А разве лепестки не раскрываются? — спрашиваю я в ужасе. — Неужели нельзя осторожно вытащить ребенка из большого отверстия?

— А вот и нет.

Я смотрю на Хайди, пытаясь представить себе ребенка, выходящего из узкой щели, которая так приятно сжимает моё мужское достоинство.

— Этого не может быть. Я имею в виду, что ребенка, растущего внутри нее, достаточно трудно себе представить. Но щель очень маленькая! Я видел младенцев в Дарующих жизнь. Только их головы…!

— Это тяжело представить, — соглашается Джекзен. — И моя София будет первой, кто это испытает.

— Тогда мы все будем наблюдать за этим с интересом, — слабо заявляю я. И тут меня осеняет другая мысль. — Возможно ли, что они умрут? Быть может это функция настолько важная, что она их убьет? Как они смогут пережить такую ужасную вещь, происходящую с ними!

Теперь настала очередь Джекзена побледнеть.

— Святые Предки!

Он быстро подходит к жене и что-то шепчет ей на ухо. Она улыбается и что-то говорит, а потом я вижу, как Джекзен чуть не падает от облегчения.

Он выпрямляется и возвращается.

— Обычно они выживают, — говорит он со знанием дела. — И ребенок тоже. По-видимому, щель может сильно расширяться, хотя мне это кажется невозможным.

— Очень хорошо, — говорю я, радуясь, что Хайди не придется проходить через это в ближайшее время. — Интересно будет понаблюдать за тем, как ваши жены занимаются подобными вещами.

— А твоя жена не согласилась?

— Нет, нет, — смеюсь я. — Мы спаривались всего лишь раза в два больше, чем у меня пальцев. И никогда раньше не было никаких особых церемоний или песнопений. Только простые спаривания.