Дженнифер Арментраут - Одержимость
Моей.
Какого черта я имел в виду, говоря это? Моей? Я поставил на ней метку после того, как еле удержался от ее убийства? Успокойся. Это не имело никакого отношения к сексу. Факт в том, что все казалось мне правильным. Если не принимать во внимание то дерьмо, что случилось после. Странно. Я знал, что мне стоит держаться от нее подальше, но мне совсем не хотелось этого.
Я бы и не смог.
Возможно, мне просто нужно было убрать её из своего мира. Утолить этот зуд и все прочее. Мне просто нужно сделать это, не убивая ее.
Когда я вернулся в дом, я обнаружил Серену, сидящую на диване. Увидев меня в дверях, она вскочила на ноги.
— Хорошо. Прежде чем ты начнешь на меня кричать, я просто хочу сказать, что я думала, что ты умер. Тебя не было весь день.
— Очевидно, что я не умер. — Я остановился в нескольких футах от нее. — Ты не в состоянии исполнять простейшие инструкции? Это заставляет меня задуматься о том, почему ты, черт возьми, все еще жива.
Она скрестила руки на груди, а подбородок приподняла чуть выше. Мило.
— Мне не нравится, когда мной командуют.
— Тебе нравится, когда я говорю раскрыть свои ноги для меня, — указал я и был вознаграждён красным пятном, пробежавшим на её щеках. — Почему ты тогда не можешь слушать и в другое время?
— Потому что я хочу знать, что происходит, ты, гигантский придурок.
— Придурок?
— Ты забываешь, что я была вырвана из своей жизни, и я здесь с тобой жду возвращения офицеров. Так что я подумала, что, возможно, это они у двери. Ты не должен пытаться держать меня в неведении.
— Ты когда-нибудь можешь остановиться и подумать, что все это для того, чтобы защитить тебя? — Я прошел мимо нее, схватил пульт и включил телевизор, — Нет. В этом же слишком много смысла.
Она обернулась ко мне.
— Я понимаю, что ты пытаешься удержать меня в безопасности, но это не просто.
— Действительно? — Мне она нравилась такой, решил я. В ярости, пылкая, как солнце.
Разжав скрещенные руки, она стиснула их в кулаки и яростно сказала.
— Тебе когда-нибудь приходилось полагаться на кого-то? Когда-либо приходилось отдать всю свою жизнь в чужие руки и надеяться, что они справятся?
Вопрос показался мне забавным.
— Нет. Конечно, нет.
— Вот именно! — Она вскинула руки. — Ты бы не сделал этого. Так почему же ты ожидаешь этого от меня?
Я открыл рот, чтобы ответить, но затем мудро закрыл его. Ни один из моих непосредственных ответов не исправит ситуацию.
— Я просто не…не важно. — Серена посмотрела на меня, затем покачала головой и, развернувшись, направилась к лестнице.
— "Не" что? — я последовал за ней, сохраняя дистанцию.
Серена остановилась у подножья лестницы и посмотрела на меня.
— Я тебя не понимаю.
— Так же, как и большинство людей. — Я улыбнулся. — У нас не такие социальные нормы, как у вас. Наверно, это из-за того, что я…
— Да, ты пришелец. Я помню это. Но как долго ты на земле? С детства? И ты, до сих пор, не научился нашим социальным нормам?
Я ничего не сказал, на самом деле, я думаю, лучше молчать, чем лгать.
Она громко выдохнула.
— Я рассказала тебе про свою маму и ты сказал, что твои родители умерли. Почему ты не сказал, что у тебя есть брат?
— Потому что я не считаю Сина своим братом.
— Это жестоко, тебе так не кажется? — Спросила она.
— Ты встретилась с ним. И что ты думаешь?
Положив руки на перила, она, казалось, обдумывала, что скажет дальше.
— А что насчет другого брата?
Моя улыбка была жестокой.
— Я не говорю с ним о Лори. И я не буду говорить с тобой о нем.
— Забудь. — Развернувшись, она направилась вверх по лестнице.
Я знаю, что должен был отпустить ее. Либо гнев делал меня таким, либо нечто большее, я не был уверен, но через две секунды я был уже рядом с ней на лестничной площадке.
Испугавшись, она сделала шаг назад.
— Прекрати делать это!
— Ты уже поела? — Я бросился к ней, и темная часть меня благодарно проворчала, когда она сделала еще один шаг назад от меня. — Серена?
— Да. Я поела. Спасибо.
— А я — нет, — зарычал я, когда мой взгляд опустился на нее.
— Извращенец, — пробормотала она, когда шла все дальше назад, пока не наткнулась на перила лестницы, ведущей на мой чердак. Она начала переходить в коридор, который вел к ней в комнату, но я заблокировал ее. Ее грудь резко поднялась. — Что тебе нужно, Хантер?
О, это был провокационный вопрос, на который я не мог даже начать отвечать. Я смотрел на нее долгое время и следующее дерьмо, вылетевшее у меня изо рта, удивило даже меня.
— У меня была сестра.
Серена моргнула.
— У тебя…у тебя была сестра?
— Да. — Возможно, полезно вывалить все это здесь. — Она была убита четыре года назад.
Почти сразу же сочувствие заполнило её взгляд. Но сразу она ничего не сказала.
— Как?
— Пошли со мной.
Её брови взлетели, но она не сдвинулась с места.
— Пошли со мной, и я расскажу тебе как. — Я протянул ей руку. Она все еще не двигалась. — Пошли на мой чердак, — добавил я мягче.
Она взглянула через плечо, а потом на меня. Недоверчивое выражение отразилось на ее лице. Ее глаза встретились с моими, и тогда она вложила свою руку в мою. Мои пальцы сразу же поглотили ее. Я повел ее вверх по лестнице. Она пришла добровольно, но она также излучала нервные флюиды.
Я мог бы успокоить ее, сказать что-нибудь расслабляющее, но я ничего не сказал, потому что я не мог успокоить ее, не зная сам, спустится ли она обратно по этой лестнице.
Глава 16
Мой чердак был просторным и, как и во многих домах, очень минималистичным. Кровать. Комод. Диван и несколько стульев. Там было несколько предметов первой необходимости, но ничего действительно, личного.
Я подвел ее к кровати.
— Чувствуй себя как дома.
Осматривая комнату, Серена опустила руки на бедра.
— Очень милая комната.
— Так и есть. — Я скинул туфли и сел в кресло рядом с дверью, ведущей на балкон. — Сядь.
Она осмотрелась вокруг и вздохнула, когда села на край кровати. Ее колени были сложены вместе, руки сложены на коленях. Очень чопорная. Очень правильная. Мне захотелось сделать её грязной.
Я откинулся в кресле и запрокинул голову. Закрыв глаза, я вздохнул.
— Моя сестра была иной. Из нас она была больше всех адаптированна к миру людей. Настолько, что ее можно было считать человеком во всех отношениях, которые ты ожидаешь от меня. Она не охотилась на Лаксенов и не хотела принимать никакого участия в борьбе с ними.
— Она не питалась ими?
