Королева Потерянных Мальчиков - Т. С. Кинли

— «Она была ослепительна было мучительно с первого взгляда оценить её красоту».

Я повернулась, чтобы посмотреть на Джеймса, потрясённая тем, что он цитирует Фицджеральда. И обнаружила, что он пристально смотрит на меня. Я почувствовала, как вспыхнули мои щёки, когда поняла, что он говорил не о закате.

— Ты читал Фицджеральда? — спросила я, пытаясь снять напряжение, нарастающее между нами.

— «Прекрасная и проклятая» кажется подходящей трагедией для такого человека, как я. Мне это очень понравилось.

— Микаэла дала мне свиток. Они сказали, что это от тебя. Я не знаю, как тебя отблагодарить. Это очень много для меня значит.

— Я знаю, как много она для тебя значит, — он протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо. — Со свитками у тебя всегда будет прямая линия связи. Я надеюсь, это поможет облегчить боль от того, что она так далеко.

Он был прав, наличие свитков означало, что я могла быть на связи в любое время, когда захочу. Это было самое близкое к наличию мобильного телефона, что могла предоставить Неверленд, и его самоотверженный поступок не остался незамеченным.

— Спасибо, что пожертвовал своими личными средствами связи ради меня.

Джеймс обнял меня за шею и нежно притянул к себе, его губы были всего в миллиметрах от моих.

— Ради тебя, любовь моя, я бы отдал весь мир, — он прижался губами к моим, целуя с обжигающим жаром. Его язык чувственно исследовал мой с нежностью, которая заставила сердце бешено биться. Этот человек не был великим злодеем, которого, как все думали, они знали. Он был глубоким и заботливым. По крайней мере, со мной он был таким.

— Кх-км, — Питер прочистил горло.

Я и забыла, что он сидит наверху. Он никогда не видел, как мы с Джеймсом целуемся. Хотя он и согласился на мои условия, я знала, что ему будет трудно на самом деле увидеть это.

— Спроси его об обнажённой даме на носу, — самодовольно сказал он.

Я посмотрела на фигуру, вырезанную на носу «Весёлого Роджера». Красивая женщина, вытянув руку, держит горящий фонарь, освещающий волнующееся море внизу. Её пышная викторианская юбка, казалось, сливалась с носом корабля у её колен. Тонкую талию подчёркивал корсет, обрамлявший обнажённую грудь. В её красоте была печаль. В её застывшем взгляде было предупреждение. Словно сирена, манящая вас к неизбежной гибели.

Я снова посмотрела на Джеймса, мои брови поползли вверх.

— Что за история стоит за этой женщиной?

— Это история для другого раза, — его поведение изменилось. Я могла сказать, что было что-то, о чём он не хотел говорить. — Питер просто пытается подзадорить меня.

— Что такое, Крюк? Не хочешь, чтобы она знала о твоём прошлом? Боишься, что ты можешь не понравиться ей таким, какой ты есть на самом деле? — Питер с глухим стуком спрыгнул со снастей. Он мог бы мягко скользнуть вниз, но его приземление было жёстким и преднамеренным. Он провоцировал Крюка.

— Гвендолин не стоит бояться истории о моей статуе. У тебя самого в шкафу немало скелетов. Может, мне начать рассказывать о настоящем Питере Пэне? — Джеймс шагнул к Питеру, сокращая расстояние между ними и доводя напряжение почти до предела. Если я ничего не сделаю, начнётся кровавая баня.

— Хватит! — я встала между ними и оттолкнула их друг от друга. — Вам двоим нужно заключить перемирие.

Питер фыркнул и скрестил руки на груди.

— Могу я выступить парламентёром или что-то в этом роде?

Я понятия не имела, что это на самом деле означает, но где-то слышала этот термин применительно к пиратскому кодексу.

Джеймс усмехнулся.

— Не совсем так работает парламентёр, любимая.

— Что здесь за история? Почему вы двое смертельные враги?

— Если мы собираемся вести этот разговор, нам понадобится много рома.

Глаза Питера расширились при этом предложении. Он что-то скрывал. Я видела это по озабоченности, написанной на его лице.

— Гвен…

— Питер, — перебила я, не давая ему возможности договорить. — Мы проведём этот разговор.

— Сми!

— Капитан.

Я подпрыгнула, когда Сми выскочил из-за моей спины. Откуда, блядь, он взялся?

— Зайди в мой личный запас и принеси в мою каюту несколько бутылок рома. Предупреди повара. Мы готовы есть.

— Да, да.

Когда мы держали путь в личные покои Джеймса, я остановилась, чтобы посмотреть на ночное небо. Я загадала особенно яркой звезде, чтобы вечер закончился хорошо. Не прольётся кровь, и будет возможен мир. По крайней мере, я собиралась услышать рассказ всей моей жизни. Казалось, никто не знал истории этих двоих, и я готова была погрузиться в неё с головой.

Каюта Джеймса выглядела точно так, как я её запомнила. Крокодил, всё ещё прикованный цепью к стене, внимательно следил за каждым нашим движением. Существо было огромным, и я была уверена, что оно замышляет месть. Большой стол в центре комнаты, на котором я писала свои прощальные письма, когда-то покрытый свитками, был расчищен и накрыт для настоящего романтического ужина. Ужин, который планировался как приватный. На дальнем конце стола поспешно поставили третий сервиз, чтобы освободить место для Питера, который всё ещё стоял, лениво уставившись на крокодила, не совсем уверенный, что делать. Расставленные по комнате канделябры придавали атмосфере мягкое, тёплое сияние. Дрожь пробежала по моему телу, когда я представила, каким мог бы быть этот вечер.

Пребывание в этой комнате навеяло воспоминания. Окно, его губы, стол, холодное прикосновение его крюка, большая кровать с балдахином, задрапированная малиновым покрывалом. Бархатистое прикосновение его языка. Я почувствовала, как вспыхнули мои щёки, когда вспомнила, как сильно мне нравилось поддаваться страху и очарованию его обольщения. Джеймс открыл во мне Тьму той ночью, и я была благодарна ему за это. Я жаждала этого.

— Пожалуйста, любовь моя, присаживайся, — Джеймс выдвинул стул, как всегда, заботливый джентльмен.

Питер стоял, скрестив руки на груди и стиснув зубы.

— Гвен, это бессмысленно. У меня нет чётких воспоминаний о том времени. Я просто знаю, что мы враги.

Это правда, — Неверленд заставляла тебя забыть, но была ли это полная амнезия, или у тебя сохранялись хоть какие-то воспоминания о прошлом? Я взглянула на Джеймса. Разве его память не была бы также изменена? Что помнил он? Как будто он мог прочитать мои мысли, он предложил объяснение:

— Я ношу магический талисман, защищающий