Музей неприятностей - Мира Форст

Поразмышлять на эту тему долго не получилось. Кто-то стал кричать. Толпа пришла в движение и ринулась туда, откуда раздались истошные, нечеловеческие вопли.

− Бежим! – схватила меня за руку Тамара и потащила в сторону всеобщего волнения.

Картина, представшая перед глазами, оказалась страшной. На земле лежал черноволосый паренек. По виду – первокурсник. Он корчился от боли. Все его суставы были вывернуты. Из лопаток выбивалось драконье крыло. Одно плечо лопнуло. Из ушей шла кровь.

Над ним склонился декан Холиус. Он пытался остановить трансформацию. Что-то говорил пареньку. Но тот смотрел на него расширившимися от ужаса и боли глазами. Похоже, мальчик не понимал, что ему говорят.

На помощь Холиусу подоспел Дэймон. Вместе они пытались взять ситуацию под контроль. К сожалению, ни их слова, ни их попытки вправить вывихнутые суставы, не дали плодов.

Правую ногу парня оторвало от колена. Вместо нее появилась когтистая драконья лапа. На руках у несчастного жутко вздулись вены. Вырвавшееся наружу крыло отбросило Холиуса. Дэймон еще боролся за жизнь парня и молодого дракона, но на шее первого захрустело, кожа разорвалась, оголяя наружу связки и мышцы.

Из моих глаз градом катили слезы. Лучше бы я никогда не видела наглядного пособия того, как пробуждается дракон, когда человеческое тело к этому еще не готово.

Кадык первокурсника лопнул, и это был конец. На земле лежал труп изувеченного юноши, а из его шеи мертвым кулем вывалилась голова черного дракона. Остекленевшие глаза с немым укором взирали на притихшую толпу.

Оторвала взгляд от жуткого зрелища. Посмотрела на большие механические часы, встроенные в башню центрального серебристого здания Академии.

− Десять минут, − прошептала я.

− Что? – переспросила Тамара.

Лицо девушки стало белым и походило на мумию.

− Они умирали ровно десять минут, − сквозь слезы повторила я.

− Это ты виноват! – вдруг накинулся один из черноволосых первокурсников на Гриша.

Он принялся молотить кулаками брата Тамары.

− Что ты несешь! – заорал в ответ Гриш и крепко врезал обидчику.

− Я видел! Ты спровоцировал его! Ты что-то сказал ему, после чего Кэйлс стал обращаться! – наседал однокурсник погибшего.

Из его носа текла кровь, Гриш явно превосходил по силе, но мальчишка не желал сдаваться.

Драку остановил Дэймон. Как щенят, поднял обоих за шиворот.

− За мной, − велел он.

Поставил двух обозленных парней на землю, и те покорно последовали за своим правителем в сторону здания факультета Пекло.

− Вечерние занятия на сегодня отменены, − объявил Теренс. – Расходитесь по домам.

Ректор появился на площади вместе с Бережь №1 и Бережь №4. Мужчины держали в руках широкие носилки.

− Аглая, ты иди, − попросила Тамара. − Я останусь ждать Гриша.

До дома меня проводил Бранк. Друг выглядел потрясенным не меньше моего. Впервые всю дорогу шли мы молча.

Глава 11. Тайна четвертого ключа

Смерть незнакомого мальчика сильно отразилась на моем душевном состоянии. Ничего удивительного, что спала я плохо и то и дело просыпалась, дрожа от страха или заливаясь слезами. Мне в подробностях снилась собственная смерть – на моих руках вздувались вены, кожа лопалась по всему телу, а из горла вываливалась мертвая драконья голова.

Вынырнула из кошмара, села на измятой постели. Приложила руку к сердцу. Я всегда путала с какой оно стороны. Но сейчас не ошиблась, так сильно и быстро отдавалось его биение в груди.

Босиком прошлепала на кухню, пол в этом доме никогда не бывал холодным. Достала из шкафчика бутылочку успокоительного бальзама, того самого, которым не так давно угощала Марго. Вязкой жидкости оставалось на две столовые ложки. Выпила всё.

Сердцебиение унялось, но, к сожалению, на спокойствие сна бальзам никакого действия не оказал. На этот раз мне снилось, что Дэймон бросает меня. И, пожалуй, это было пострашнее того видения, где я умирала от трансформации.

Незнакомое ощущение поспособствовало пробуждению – по лицу будто проводили наждачной бумагой.

− Мотя, ты что? – открыла я глаза.

Гиена слизывала с моего лица слезы шершавым языком. Отсюда и ощущения наждачки. Получается, плакала я наяву.

− Больно кошмары у тебя реалистичные. Вся подушка уже мокрая.

− Не знала, что ты видишь мои сны.

− Я и не вижу. Но сегодня ты свои страхи через мысли пропускала, они в моей голове и отражались, спать не давали.

− Прости. Просто тяжело умирать дважды за ночь, да еще по-разному, сначала от мук физических, затем – от душевных.

− Может, будешь вставать? – предложила Мотя. – А то опять приснится что-нибудь неважнецкое.

− Да, наверное, ты права. Лучше уже не пытаться заснуть, − поднялась я с кровати.

− Аглая, тебе Степанида чай с мелиссой передала, − сообщил кот.

Филимон устроился на одежном шкафу и оттуда наблюдал за моими действиями.

− Отлично, − подивилась я своевременности такой передачи. – У меня творога много. Могу запеканку сделать. Будете?

На творожную запеканку все согласились, но, прежде чем отправиться на кухню, долго-долго умывалась ледяной водой.

− Рано как, а они все равно запах чуют, − проворчал Филимон, когда я вынимала наш завтрак из духовки.

− Мыши?

− Я про соседей твоих говорю.

Из-за калитки со стороны улицы выглядывали Гриш с Тамарой.

Ребятам я обрадовалась. В абсурдные обвинения в адрес Гриша не верила. Что можно такого сказать, чтобы спровоцировать нераскрывшегося дракона? Сколько со мной лично уже происходило на Фортуне стрессовых ситуаций, но ни одна не явилась причиной трансформации. При том, что я иномирка, а погибший парень местный. Нет, тут что-то другое.

− Тот первокурсник, что Гриша обвинил, психанул просто, − подтвердила мои предположения Тамара.

− Гриш, а о чем ты с Кэйлсом, − запомнила я имя погибшего, − перед его смертью говорил?

− Вообще ни о чем особенном. Он меня спросил, не знаю ли я, как отбор в боевую группу правителя происходит. Я ответил – знаю только, что Дэймон берет исключительно раскрывшихся драконов. И все. А потом Кэйлс этот вдруг затрясся весь.

− Иногда дракон сам раньше времени пробуждается. Я о таком слышала, − сказала Тамара. − Очень редко, но так бывает, как с недоношенными человеческими детьми. Если чешуйчатый раньше времени проснется, он не сформирован еще и совсем не понимает, что надо своего часа ждать.

Брат с сестрой ушли. Я мыла посуду и гадала –