Амулет ведьмы - Анна Безбрежная
– Доброго дня, путники! – поприветствовала женщина.
– Здравствуйте, – ответила я ей.
Незнакомка встала возле нас и приложила руку козырьком ко лбу, разглядывая раскачивавшегося между мертвыми деревьями Веренея.
– Пришел, значит, – покивала она головой.
– Вы знаете Веренея? – удивилась я.
– Знаю, – кивнула она. – Вереней! – крикнула женщина, и тот обернулся, прищурился подслеповато, а потом в мгновение ока оказался рядом с нами.
– Звельга! – воскликнул леший.
– Привет, старый. Что, вернулся? Так и знала, что не успокоишься, – по-доброму усмехнулась она.
– Что здесь произошло? – спросил Горден у женщины.
Она печально вздохнула.
– Некромант-недоучка проклятый случился на наши головы. Я знахарка местная, живу в лесу. Вереней тут лес охранял. Все хорошо у нас было, ладно. Вереней хороший хозяин, обо всем заботился. И тут ехал домой, значит, после окончания учебы некромант. Не знаю, закончил он академию свою или нет, но молодой и дурной оказался. Захотел испытать свою силу. Думал, что почувствовал здесь старое захоронение, и решил поднять в качестве практики нежитей, потренироваться, а потом тут же их упокоить. Ага, не тут-то было. Недоучка этот не понял, что не кладбище здесь было, а страшное упокоено – хильг.
– О-о. – Я отпрянула на шаг и заозиралась.
Звельга, заметив это, произнесла:
– Не бойся, нет его уже. Ценой жизни некроманта уже нет.
Холодные мурашки побежали по коже. Я слышала про хильгов. Они исчезли сотни лет назад. Сильные магические существа, размером с избу, с телами рыхлыми, словно квашня, на четырех ногах, с узкими глазками и клыками, словно у тигров. Они были воплощением зла. Их кожу не пробивали стрелы, а огонь лишь опалял. Они жрали все и всех, яд в их когтях и клыках был смертелен. Особенно ядовита была слюна – все, к чему хильги прикасались, умирало и вырождалось. Постепенно место их обитания становилось безжизненным, и на этой земле больше ничего не росло. Птицы и звери умирали, люди гибли. В нашем мире никто не знает, откуда хильги появились, но убивали их ценой не одной жизни. Последнего хильга уничтожили лет этак двести назад.
– Студентик этот пожертвовал жизнью, дабы упокоился хильг, и стал прахом вместе с эти лесом, – закончила рассказ Звельга, и горестная морщинка пролегла возле ее рта.
Вереней спрятал лицо в руках, и его плечи мелко затряслись. Мне стало так жаль старика, что у самой потекли слезы. Я всхлипнула, подняла трясущуюся руку ко рту, чтобы заглушить вырывавшиеся рыдания, и почувствовала широкую и теплую ладонь на своей талии: меня приобнял Горден. Я прижалась к нему, ощутив безмерную поддержку.
– Видимо, Вереней погиб в этой части леса, пытаясь спасти хоть кого-нибудь из своих подопечных. Выгнать лис и зайцев из нор, спугнуть птиц, чтобы убежали, улетели от смертельной опасности… Спаслись… – тихо говорила Звельга, а потом подошла к лешему, смотревшему на погибший лес отсутствующим взглядом.
– Вереней, послушай, некромант этот проклятый не весь твой лес уничтожил. – Старик непонимающе посмотрел на Звельгу. – Пойдем, старый, покажу.
Горден предложил проехать на карете до нужного места.
После выжженной древней магией земли перед нами предстал яркий, зеленый и пахучий лес! Аромат трав и цветов, смолистый запах сосны, радостный щебет птиц и теплый ветер разом окутал своим восторгом и чувством жизни!
– Целы твои угодья, Вереней. Много осталось, – с улыбкой указала на лес Звельга.
Леший полетел туда, издавая радостные звуки. Звельга подошла к ближайшему дереву и погладила его по шершавой коре.
– Вот она – сила природы, магия земли и всего живого. Без природы – нет нас.
Женщина с любовью погладила зеленые листочки и закрыла глаза, что-то зашептав.
Я с наслаждением вдохнула воздух, упиваясь свежим ароматом разнотравья и цветов. Огляделась и увидела спрятавшиеся под листиками яркие ягоды земляники. Сорвала несколько и принесла Гордену.
– Спасибо, – светло улыбнулся мне маг. Такой улыбкой, которая любую душу отогреет.
– Эй, Вереней! У меня твоя Милка.
Леший тут же подлетел и неверующе посмотрел на улыбающуюся женщину.
– Правда? Она жива?
– Увидишь сейчас, – усмехнулась знахарка и поправила котомку.
Звельгин дом оказался одноэтажным, с сараями для коз, блеявших радостно и громко. Беспокойные курицы бегали по двору, а гуси шипели при виде нас, растопырив крылья. На завалинке жмурился от солнца черный толстый кот.
– Милка! – крикнул Вереней и подлетел к белой овечке. Та ткнулась в него и жалобно заблеяла. – Как ты выросла, Милка! – кружил вокруг нее леший, пытаясь погладить животинку, но ничего не получалось…
– Спасибо тебе, Звельга, что присмотрела за ней, – грустно улыбаясь, проговорил леший.
– Да что уж я, брошу, что ли, ее, – ответила Звельга и села на завалинку, гладя довольного кота, обрадовавшегося приходу хозяйки.
– Я ведь тебя долго искала. И Милка тоже. Ходили мы с ней целыми днями по лесу. Ждали, надеялись, что ты все-таки жив… – дрогнувшим голосом произнесла женщина.
– Спасибо за все. – Глаза лешего заблестели от слез. – Верховный, благодарствую, – поклонился до земли дух. – Теперь знаю, что Марика в надежных руках остается. Береги ее. Прощайте. – Он окинул нас грустным взглядом и поплыл к деревьям. Его образ постепенно истончался, потом замерцал и наконец погас, словно свечу затушили. Лишь белесый дымок тонкой струйкой пополз среди стволов.
– Ну вот и все, ушел хозяин леса, – глухо произнесла Звельга и потрепала по голове жавшуюся к ее ногам Милку.
Я громко всхлипнула и рукой прикрыла рот, чтобы в голос не зарыдать. А Звельга произнесла:
– Не переживай, он стал душой этого леса. Он теперь его часть: в каждой травинке, лепестке и дереве. Поверь, он счастлив.
А слезы все равно покатились из глаз. Одновременно было горестно и радостно. Горден обнял меня, и я вцепилась в него, спрятав лицо на груди. Маг погладил меня по голове и поцеловал в макушку.
– Пойдемте в дом, я вас чаем с душицей и мятой напою, – предложила Звельга.
– Нет, нам надо уезжать. Дела, не требующие отлагательств, – ответил Горден, успокаивающе гладя меня по голове и спине.
– Тогда подождите, соберу вам поесть. Пирог с крольчатиной и квас дам, – и знахарка убежала в дом, собирать нам угощение.
* * *
Поздно ночью мы приехали в подворье с шумной таверной, но ужинать там я отказалась. Боялась опять наткнуться на
