Наследница солёной воды - Кэссиди Кларк

— И каков был первый план?

Она колебалась.

— Похитить одного из них, притащить в Никс и выкупить противоядие ценой их жизни.

Элиас бросил на неё взгляд.

— Так ты придерживаешься плана самоубийства или того, из-за которого тебя убьют?

Она вздохнула.

— Элиас.

— Не говори мне Элиас. Это не планы, это всего лишь идеи! Ты не сможешь справиться с этим в одиночку!

Она сделала драматический жест в его сторону.

— Но я не одна, не так ли?

Он фыркнул.

— Верно. И что, по-твоему, я должен делать?

В конце коридора скрипнула дверь. Громкий взрыв музыки, смеха и болтовни хлынул наружу, прежде чем дверь снова закрылась; затем послышались шаги. Приближаясь к тому месту, где два переодетых никсианца стояли подозрительно близко к потерявшему сознание принцу Атласа.

Сорен встретилась с широко раскрытыми глазами Элиаса и ухмыльнулась.

— Следуй моему примеру.

В мгновение ока она схватила Элиаса за запястья и обвила его руки вокруг своей талии, заставляя его крепко прижимать её руки к груди, как будто он прижал её. И во всю мощь своих лёгких она закричала:

— Отстань от меня! Отпусти меня!

Элиас выругался себе под нос, но придвинулся и крепче обнял её, его сердце колотилось о её спину, как таран. Его дыхание шевелило её волосы, когда он прошипел:

— Что, во имя Мортем, ты делаешь?

— Возможно, ты захочешь привыкнуть использовать вместо этого имя Анимы.

— Почему?

— Просто подыгрывай. Ты атласский слуга, который всегда мечтал стать стражником.

— Я, правда, не…

— Отпусти меня, ты, атласский ублюдок!

Она ткнула его локтем в живот, и сквозь его хрип от боли она услышала, как Каллиас закричал и бросился бежать.

— Что, во имя бездны, здесь произошло?

Холодные руки вырвали её из объятий Элиаса, Каллиас прижал её гораздо менее комфортно, пока она боролась и плевалась. Он усилил хватку, глядя на Элиаса, и его дыхание свистело ей в ухо.

— Ты! Что случилось?

Элиас моргнул, как кролик, уставившийся на дикую кошку.

— Эм. Гм.

— У меня почти получилось!

Сорен зарычала на него, ненависть обжигала каждое слово; но там, где Каллиас не мог видеть, она бросила на Элиаса взгляд, одними губами говоря: «Подыгрывай, осёл!»

Элиас сжал губы, выражение, которое она узнала, когда он мысленно, беззвучно называл её по имени. Затем он прочистил горло и вытянулся по стойке смирно, склонив голову.

— Она пыталась сбежать, сэр. Я видел, как она напала на Второго Принца.

Хмм. Его атласский акцент был не так уж плох; он практиковался.

«Первый Принц Каллиас» одними губами сказала она ему, закатывая глаза туда, где, по её мнению, была голова Каллиаса. Элиас дважды моргнул, давая понять, что понял.

Каллиас сжал пальцы вокруг её рук, как тиски.

— А ты кто такой?

— Элиа… э-э, Эли, — сказал он, как идиот, его взгляд метался взад-вперёд, как будто он что-то искал в коридоре. — Эли… Дор…

Он ведь не сказал, что его фамилия Дор. Она издала ещё один рычащий звук, на этот раз в нём было скрыто предупреждение, и он быстро исправился:

— Дориан. Эли Дориан.

— Дориан.

Что-то натянулось в голосе Каллиаса, подобно расстроенной струне, перекрывающей дыхательные пути Сорен. Если она сыграла неправильно, если он позовёт на помощь…

— Не думаю, что мы имели удовольствие быть знакомы.

«Пожалуйста, пожалуйста», — молилась она всем богам, которые могли её слышать, отчаянно надеясь, что хотя бы один из них любил Элиаса так же сильно, как он любил их. Пусть это сработает.

Элиас поднял голову, и его поза изменилась; не так испуганно, но всё же уважительно.

— Я новенький, Ваше Высочество. Я искал место в гвардии, но вместо этого меня взяли пажом.

Она не могла дышать. Ей не хватало воздуха в этом залитом мраком коридоре, зажатой между своим вторым боевым товарищем и человеком, который убил её первого товарища. Как быстро она сможет двигаться, если Каллиас попытается позвать на помощь? Он был вооружен, она чувствовала скрытую рукоять, спрятанную под его длинной военной курткой, а что у неё было? Ногти, которые она обгрызла зубами, и особенно твёрдое понимание того, как ударить кого-то в пах? Если бы она не позволила ему схватить себя, возможно, она смогла бы обезоружить его, но было слишком поздно придумывать новые идеи.

Либо он купился на это, либо нет. Либо она и Элиас будут жить, либо нет.

Каллиас молчал так долго, что её пульс начал гулко отдаваться в ушах, стуча громче, чем что-либо имело на это право.

— Что ж, — произнёс он, его голос смягчился до некого уровня умиления, — кажется, мне нужно переговорить с теми, кто принял это решение, потому что они явно ошиблись. Эли, ты сказал?

Элиас отсалютовал, приложив кулак к груди — атласский салют, а не никсианский.

— Да, Ваше Высочество.

— Найди место в гарнизоне для ночлега, Эли. А с этим я разберусь уже сам. И ожидай вызова от меня через день или два, обсудим твоё размещение.

Элиас поклонился, ещё раз пробормотав:

— Да, Ваше Высочество.

Но когда он выпрямился, его глаза задержались на Сорен, челюсти сжались так сильно, что их свело судорогой.

Она быстро и осторожно подмигнула ему. «Поверь мне, осёл».

Он покачал головой, едва заметно, так слегка, что это могло быть подергиванием. «Лишь ты, умница».

Когда он ушёл, воздух хлынул обратно в коридор, в лёгкие Сорен. Она старалась, чтобы её грудь не вздымалась, когда она затаила дыхание, головокружение и облегчение кружили в её голове, как снег, носимый нерешительным ветром.

Элиас был здесь. Элиас был здесь. И как бы ужасно это ни было, как бы ужасно она ни была счастлива, было ощущение, будто с её плеч свалился груз.

Она больше не была одна.

Прочистившееся горло позади неё приглушило её эйфорию.

— Что именно заставило тебя провернуть этот трюк? — рявкнул Каллиас, отпуская её после того, как убедился, что у неё нет оружия.

Он преградил ей путь к двери, через которую ушёл Элиас; ей оставалось только оставаться на месте или бежать обратно в обеденный зал. В любом случае, она была поймана.

Она пристально посмотрела на принца, заметив, как он нахмурился, его глаза были темнее грозовых туч. Впервые после битвы она мельком увидела воина, обернутого в кожу политика.

Какую слабость она выбрала? Какая из них купит её безопасность?

Она шмыгнула носом. Трудно. Перестала моргать, пока воздух не обжёг ей глаза, пока не хлынули слёзы, плотина, угрожающая прорваться.