Алёна Малышева - Радужный венец. Время потерь
Вот только себя не обмануть. Она не ошибается. Яркие огни — это ведьмы со своими дикими неуправляемыми стихиями, чуть бледнее — жрицы, а совсем бледненькие — послушницы, стихия которых ещё скрыта.
На глаза попалась группа жриц — двадцать огоньков мигали тревожным красным оттенком. Они двигались по дороге, огибали Чёрную Пущу. Где-то через день будут недалеко от Анфелии.
Нужно срочно возвращаться в реальный мир! Срочно перехватить их. Благодарение Богини. Скоро Анела встретится со своими сёстрами. И теперь наверняка она не ошиблась.
Но как вырваться из этого радужного мира?
В тот же миг перед глазами завертелся радужный вихрь. Анела на миг закрыла глаза, а открыла уже лёжа на мягкой кровати, под тёплым одеялом, с непониманием глядя в деревянный потолок. Рядом раздался радостный лай, кровать прогнулась, и по лицу прошёлся влажный язык.
— Малыш! — резко садясь и сталкивая собаку на пол, прошипела Анела.
Не удержалась и ласково потрепала обиженного пса между ушами, после чего огляделась.
Небольшая комнатушка. Большое окно напротив кровати было задёрнуто шторой, комната освещалась свечой на столике зеркала. На кресле лежало белое платье, от вида которого Анела помимо воли с предвкушением зажмурилась. Как же ей надоели эти брюки!
* * *Прошло два дня. Анеле лучше не стало, хотя ведьма и убеждала, что ничего страшного не произошло и скоро всё изменится. Она ничего так и не объяснила, как бы генерал и Китан не пытались её расспрашивать. Люсилия сразу же сказала, что ничего сказать не может, мол, ничего не знает. Китан ей поверил, а генерал… по нему никогда ничего не поймёшь! Единственное, что он заметил: Злат слишком часто о чём-то говорил с Главной ведьмой наедине, но хотя бы приставать к Китану с королевскими обязанностями перестал.
Сам он, к своему удивлению, больше времени проводил с Люсилией. Сопровождал её в поисках трав, помогал по хозяйству. Даже научился пропускать мимо ушей её ехидные замечания, чем доводил ведьмочку до белого каления. Ему нравилось, как сверкают огнём ярости янтарные глаза, но больше всего он любовался девушкой, когда она умиротворённо и спокойно рассказывала о себе. Лишь две темы избегала. Ничего не говорила о родителях. А также стоило только упомянуть жриц — взрывалась. Китан, в конце концов, благоразумно стал не упоминать об этом.
Если бы не тревога об Анеле и мысли об отце, о войне и будущей коронации, то эти два дня были самыми прекрасными и спокойными за долгое время.
За окном начало темнеть, хотя разница была и невелика. Что днём, под этими неисчезающими тучами, вечные сумерки, что сейчас лишь не намного темнее. Они сидели за столом — ужинали. Как и вчера, в тишине. Требование Анфелии.
Неожиданно ведьмы, что старая, что молодая, одновременно оглянулись на занавеску в комнату и с ожиданием застыли.
Занавеска отодвинулась и показалась Анела. Белое длинное платье с короткими рукавами ниспадало до пола, широкий пояс подчёркивал стройную фигурку. Волосы были подвязаны лентой в хвост. Девушка стояла, обхватив себя за плечи, и едва заметно улыбалась. Китан с облегчением выдохнул. Тиски тревоги разжались, позволяя дышать полной грудью. Анела жива и, судя по порозовевшим щекам и блеску в глазах, здорова. У ног девушки ухмылялся на всю морду Малыш. Жутко. Ясно, что пёс, просидевший безвылазно рядом с Анелой эти два дня, рад пробуждению хозяйки, но свою устрашающую пасть показывать бы ему не следовало.
— Наконец-то. Долго же ты от дел отлынивала, — нарушила тишину Анфелия.
— Будто жрицы когда-нибудь делали что-то другое! — тут же буркнула Люсилия и пренебрежительно отвернулась.
Ну зачем она так? Китан с тревогой посмотрел на послушницу. Анела сердито прищурилась, фиалковые глаза сверкнули, руки сжались в кулаки.
Он удивлённо замер, глядя на обнажённые плечи девушки.
— Так-так, — старая ведьма пристала со стула. — Плечики-то покажите, леди!
Анела снова быстро закрыла плечи, но всё же под их вопросительными взглядами, нехотя опустила руки и повернулась к ним сначала одним боком, потом другим. Несмотря на то, что вопрос задала Анфелия, Анела ожидающе смотрела на генерала. Кажется, её интересовало только его мнение.
— Что это? — не удержался от вопроса Китан.
От плеча до локтя тянулись узоры: на правой руке — радужное переливающееся перо, а на левой — чёрно-серебристое. Это было странно, нереально. Не возникают на теле сами по себе рисунки, тем более такие чёткие, яркие, настоящие.
— Всё-таки это она… А я так надеялась… — разочарованно махнула рукой Люсилия.
— Что это значит? — требовательно повторил вопрос Китана генерал, до этого молча рассматривающий узоры. На его лице невозможно было прочесть, что он думает, лишь в холодных глазах мелькало облегчение.
Ведьма оглядела их всех по очереди, провела рукой по лбу, словно смахивая тревогу, долго владеющую ею, и кивком показала Анеле на стул рядом с генералом.
— Да, думаю, пришло время рассказать, — произнесла она, дождавшись, когда девушка сядет. — Только не перебивать! Всё ваше неверие и возмущение оставьте на потом, — предупреждающе глянула на Анелу, откинулась на спинку стула и, прикрыв глаза, начала говорить. — Жрицы… ведьмы — по сути, мы ничем не отличаемся друг от друга. Все мы иридис…
— Неправда! — вдруг вскочила со стула Анела и яростно махнула рукой, отметая слова Анфелии. Кажется, предупреждение ведьмы она пропустила мимо ушей. — Жрицы — не иридис! Они избранницы Богини! Они — свет Амбрании, а ведьмы — тьма! Жрицы всем помогают и защищают, а от ведьмы кроме зла и подлости ничего не увидишь! Жрицы…
Китан вздрогнул. С каждым словом девушки на её плече чёрно-серебристое перо начинало ярче переливаться, сияя сумрачным светом. Фиалковые глаза заполонять тьма.
Люсилия также встала и, опёршись руками об край стола, наклонилась к Анеле:
— Жри-и-цы… добренькие… говоришь, — прошипела она той в лицо.
Янтарные глаза сверкали ненавистью. Распущенные вороные волосы развевались, словно с ними играл невидимый ветер. Невольно Китан залюбовался ею, хотя в груди нарастала паника.
— Знаю! — склонилась к ней послушница.
Воздух сгустился от стихий, исходящих от девушек. В комнату будто опустилась грозовая туча, того гляди засверкают молнии.
Китан отодвинулся от стола, подальше от этого очага неуправляемой стихии. Краем глаза отметил, как Малыш со скулёжом спрятался под столом. Китан с мольбой посмотрел на генерала. Но тот почему-то не вмешивался, как и ведьма, опустившая взгляд на свои руки, сжатые в кулаки на столе. Неужели они ничего не предпримут? Девушек нужно остановить!
