Лиза Смит - Души теней

Потом он взял себя в руки.

— Вода холодная, но чистая. Нужно промыть раны и остановить кровь.

— Не думаю, что здесь найдется черномагическое вино, — полушутя сказала Елена, готовясь к боли.

А Дамон сразу же начал распахивать шкафы и уже в третьем по счету обнаружил полбутылки вина.

— Многие врачи используют его как лекарство и анестетик, — триумфально сказал он. — Не бойся, я ему заплачу.

— Ты тоже выпей немного, — отважно сказала Елена. — Давай, оно поможет нам обоим. И не в первый раз.

Она знала, что эта фраза не может не задеть Дамона. Это способ вернуть то, что забрал Шиничи.

Не знаю как, но я заберу у Шиничи все его воспоминания, решила Елена, тщательно скрывая свои мысли от Дамона за слоем белого шума. Я не знаю, как это сделать, и когда мне представится случай, но клянусь, я это сделаю. Клянусь.

Дамон наполнил два кубка густым ароматным вином и протянул один из них Елене.

— Для начала просто попробуй, — он невольно примерил на себя роль учителя, — хороший год.

Елена сделала глоток, а потом проглотила остаток залпом. Ей хотелось пить, а черномагическое вино Кларион-Лесс не содержит алкоголя. И на вкус оно не такое, как обычное вино. Оно напоминает звенящую воду весеннего ручья, смешанную со сладким, густым виноградным соком.

Дамон тоже не стал утруждать себя дегустацией по всем правилам. Когда он предложил ей второй бокал, она не отказалась. Его аура успокоилась, он взял влажную тряпочку и принялся осторожно промывать рану, почти повторяющую линию ее скулы. Рана уже перестала кровоточить, но, чтобы очистить ее, теперь нужно было снова пустить кровь. Два стакана черно-магического вина на голодный желудок привели к тому, что Елена откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Елена не следила за временем, пока Дамон осторожно промывал рану. А еще она снова перестала полностью контролировать ауру. Она открыла глаза не потому, что что-то услышала или увидела. Аура Дамона внезапно вспыхнула ярким огнем.

— Дамон?

Он стоял над ней. Тьма клубилась за ним, похожая на высокую и широкую тень. Гипнотизирующую. Почти пугающую.

— Дамой? — нерешительно повторила она.

— Мы все делаем неправильно.

Она сразу подумала о своем неповиновении и о менее серьезных нарушениях правил со стороны Бонни и Мередит. Но его голос был похож на черный бархат, и ее тело реагировало быстрее разума. Она дрожала.

— А как правильно? — И тут она сделала ошибку. Она открыла глаза. Оказалось, что он нагнулся над ней и гладит ее волосы — нет, просто прикасается. Настолько нежно, что она этого не чувствует.

— Вампиры умеют обращаться с ранами, — уверенно сказал он. Огромные глаза, прячущие, казалось, целую вселенную, очаровывали. — Мы умеем очищать их. Заставлять кровь течь или останавливаться.

«Я уже чувствовала это раньше. Он уже говорил со мной так, даже если он этого не помнит. А мне было слишком страшно. Но это было до…»

…до той ночи в мотеле. Ночи, когда он просил ее убежать, а она не сделала этого. Ночи, которую украл Шиничи, как и тот момент, когда они впервые вместе пили черномагическое вино.

— Покажи мне, — прошептала Елена. Она знала, что голос ее разума шепчет совсем другие слова. Слова, которые она никогда не сказала бы, если бы хоть на мгновение осознала себя рабыней. «Я твоя…»

Он осторожно коснулся губами ее губ.

А потом она смогла только беспомощно подумать: «Господи… Дамон…»

Он нежно провел языком по ее щеке — чтобы слюна вампира очистила поток крови, а потом кровь остановилась, и рана зажила. Она чувствовала его Силу, темную Силу, которую он использовал в тысячах битв, нанося сотни смертельных рай. И эту Силу он сдерживал для решения простой бытовой задачи, для лечения следа от удара плетью на девичьей щеке. Елена подумала, что эти прикосновения похожи на прикосновения лепестков черной розы, прохладных гладких лепестков, мягко стирающих боль, заставляющих ее дрожать от счастья.

А потом он остановился. Елена знала, что опять выпила слишком много. Но на сей раз она не чувствовала тошноты. Обманчиво легкое вино ударило в голову, и все вокруг стало похожим на сон.

— Теперь заживление пройдет успешно, — Дамон снова коснулся ее волос, настолько нежно, что она почти этого не почувствовала. Но на этот раз она потянулась Силой навстречу ощущениям и наслаждалась ими. Он еще раз поцеловал ее, легко-легко, еле касаясь губами. Она откинула голову назад, но он не потянулся за ней, даже когда она надавила ему на затылок. Он просто подождал, пока Елена не посмотрит на ситуацию здраво.

«Нам нельзя целоваться. За дверью Бонни и Мередит. Почему я попадаю в такие ситуации? Но Дамон даже не пытается меня поцеловать. А мы должны… ой!»

Остальные раны.

«Теперь они заболели по-настоящему. Кто изобрел такую плеть с тончайшими хвостами, которые рвут тело так глубоко, что раны поначалу даже не болят? Или почти не болят… а потом становится все хуже и хуже… и они продолжают кровоточить… а мы должны остановить кровь, прежде чем меня осмотрит врач…»

Следующая рана, которую уже жгло, как огнем, шла наискосок через ключицу. А третья была у колена. Дамон собрался взять еще одну тряпочку и промыть их водой. Елена удержала его:

— Нет.

— Нет? Ты уверена?

— Да.

— Я хочу всего-навсего промыть их.

— Я знаю. — Она действительно знала. Он открыл ей разум, его мысли текли совершенно спокойно. Правда, она не понимала, зачем он это сделал.

— Позволь дать тебе совет: не делись кровью с умирающим вампиром. Не позволяй никому даже пробовать ее. Это хуже черномагического вина.

— Хуже? — Она знала, что Дамон делает ей комплимент, но не могла понять, что он имеет в виду.

— Чем больше пьешь, тем больше хочется, — на мгновение Елена почувствовала, как сильно она нарушает свободное течение его мыслей. — Чем больше ты пьешь, тем больше Силы можно поглотить. — Елена никогда не задумывалась об этой проблеме, но она существовала. Она помнила, как мучительны были попытки спрятать собственную ауру, пока она не научилась ограничивать ее движение системой кровообращения.

— Не беспокойся, — он все еще был серьезен. — Я знаю, о чем ты думаешь, — он снова сделал движение к раковине. Но, сам того не зная, он сказал слишком многое. Зашел слишком далеко.

— Ты знаешь, о чем я думаю? — мягко спросила Елена, сама удивившись тому, какая угроза скрывалась в ее голосе — как когти в мягких тигриных лапах. — И ты не предупредил меня?

Дамон попытался парировать:

— Я имел в виду…

— Никто не знает, о чем я думаю, — сообщила Елена, — если я сама этого не скажу.