король (не) желает жениться - Мила Синичкина
подбежавшее животное на руки. — Он лижется! Я ему нравлюсь.
- Да, собаки сами выбирают себе хозяев, - самодовольно произносит Генрих, -хочешь взять его
себе? Если, конечно, мама будет не против.
Ко мне поворачиваются две пары умоляющих глаз. А нет три. Щенок с ними заодно.
И почему я не завела Роберту никаких животных? Ах да, считала, что нам рано. В целом, до пяти и
впрямь было рано.
А еще мне не нравилась идея наблюдать шерсть и мины, пока животное не приучится к порядку. И
даже тот факт, что не я бы убирала, не помогал.
- Я не знаю, он ведь захочет спать с нами. А это слюни, грязь, - произношу неуверенно.
У меня никогда не было собаки, но меня всегда пугали рассказами о них.
- Она будет спать со мной, не тобой! У меня отдельная комната, даже здесь —топает ногой
Роберт.
О, капризы пошли. А ведь они очень редки. Но, наверное, неплохо, когда ребенок пытается
отстаивать свое. Правда, нужно учить делать это спокойно.
- Роберт, нельзя так разговаривать с мамой, - прежде, чем я успеваю оформить мысль, Генрих уже
начинает воспитательную беседу. — Следует спокойно и вежливо приводить аргументы в защиту
своего мнения.
- Извини, мама, - сын опускает глаза, но почти мгновенно их поднимает — Но ты не можешь не
согласиться, что собака будет проводить время на моей постели, а, значит, и весь дискомфорт
будет не у тебя.
- Уже лучше, молодец, - хвалит его король. Мне никто не дает и слова вставить. —Адель, мои маги
и тут поработали. От щенка не будет ни шерсти, ни слюней, ни запаха. И подарочки он будет
оставлять в строго отведенных для этого местах.
Качаю головой. Кажется, мне не оставили выбора.
- Хорошо, - пожимаю плечами.
- Ура! - радостно восклицает Роберт и целует щенка. Неосознанно морщусь. Все же мне глубоко
вбили неприязнь к ним. — Как мне назвать тебя, - он опускает животное.
— Ты куда? Постой!
Он уносится вперед вслед за новым другом.
- Не волнуйся, собака действительно не принесет хлопот, - Генрих сжимает мою руку и тянет
дальше. — Идем, мы еще не весь сад обошли.
- Судя по всему сегодня у тебя запланирована программа «Очаруй Роберта». Не удивлюсь, если за
поворотом стоит карусель, как на праздничных ярмарках.
- Гхм, - на мгновение на лице Генриха проступает растерянность.
- Я угадала? — спрашиваю удивленно. — Наобум сказала, честно.|
Но за поворотом действительно оказывается карусель. И не одна. И гораздо красивее и лучше, чем на городской ярмарке.
- Мама! Можно, да?
Роберт уже практически садится на одну с собакой в обнимку, но тут появляемся мы, и надо ведь
спросить, как воспитанному мальчику.
- Ох, - тяжело вздыхаю, - конечно, можно. Тем более я не заметила тут других детей, а, значит, все
великолепие устроено лично для тебя.
Но последнюю фразу слышит только Генрих.
Разве это плохо, что я хочу вам нравиться? Вызывать положительные эмоции? —тихо произносит
он.
- Нег совсем нет. Но, боюсь, что на этом фоне я в итоге окажусь самой большой злодейкой, которой не будет прощения от вас обоих.
Глава 21
В следующие несколько дней я все же нахожу в себе силы не держать Роберта постоянно у юбки.
У мальчика новые развлечения, друг. Даже два.
Генрих словно специально каждый день находит время на ребенка. Пусть это всего полчаса-час, но они его проводят вместе.
Какая ирония — я-то считала, что жизнь во дворце не способна вобрать в себя простое семейное
общение. И теперь мне бы радоваться, но я раздражаюсь.
Ревную собственного сына к его отцу. В голову лезут плохие мысли на тему: «а что если я больше
не нужна?» «если без меня им было бы лучше».
Очень глупые рассуждения. Но они есть.
Когда-то я переживала за Роберта, как он воспримет новость об отце, или как уживется с отчимом, если бы такой нашелся. А по факту переживать нужно было за себя и свою психику. Не готова я
оказалась к элементарному.
Не в последнюю очередь опять-таки сказывается безделье. Слуги Генриха пытались меня пару раз
вовлечь в чисто женские дела — поехать выбрать новый гардероб, обсудить меню на ужин. Но я
ото всего отбиваюсь.
Что действительно меня волнует помимо Роберта и собственного шаткого положения при
Генрихе, так это благополучие моей родной гостиницы. Моего детища.
И там я как раз озабочена, чем питаются гости, и сколько их в данный момент находится на
территории.
Но новости, к сожалению, приходят скудные. Человек Генриха словно издевается надо мной. Я
получаю сухие записки с однотипным содержанием: «Сегодня закрытия не произошло. На службу
вышли все. Гостей на территории десять».
Конец.
Хоть бери и срывайся самостоятельно, но кто меня отпустит. Да и схватить могут разбирательства
ради.
Нет не время проявлять импульсивность. Как будто когда-то для нее есть время.
- Адель, здравствуй, - мое уединение в саду нарушает Генрих. — Я присяду?
- Конечно, - отвечаю с сарказмом.
Как будто ему на самом деле нужно мое разрешение.
- Читаешь? — он кивает в сторону книги, лежащей на моих коленях.
С удивлением опускаю
