Пепел жизни - Рина Харос
– Не трогай…
– Касандра…
– Ты…
Взгляд Касандры метал молнии, а потом она и вовсе стукнула меня кулаком в грудь, зарычав, словно волчица. Я открыл и закрыл рот, не в силах найти слов.
– После того, что ты… что сделал со мной, я впала в беспамятство. Мне снился сон, как бегу по полю и встречаю мужчину, лица которого не помню. Я отзывалась на его ласки, хотела сделать приятно незнакомцу, а ты… ты… – чуть ли не задыхаясь от возмущения, протараторила Касандра, тяжело дыша от нахлынувших эмоций.
– Разочаровалась, что не довела дело до конца? Ты хотела продолжить? – с некой надеждой в голосе произнес я, стараясь скрыть волнение – должно быть, после того, как моя магия воздействовала на фею, она вспомнила сон по ту сторону Забвения.
Пришла очередь Касандры ошарашенно хлопать глазами. Воспользовавшись ее замешательством, я обвил рукой ее талию и провел кончиком носа по щеке, опускаясь к ключицам. Второй ладонью провел по бедру, приподнимая платье, желая самовольно убедиться, что смог доставить удовольствие фее. Она не сопротивлялась, ей были приятны прикосновения – кожа покрылась мурашками, был слышен стук сердца, который гулко ударялся о ребра.
– Ты хотела продолжить с ним? Или со мной?
Вдохнув дурманящий фруктовый запах, я провел языком по губам Касандры и припал к ним в поцелуе. Фея выгнула спину и вцепилась руками в мою рубашку, притягивая к себе ближе. Когда ладонь соскользнула к влагалищу, окропившему пальцы влагой, Касандра до крови укусила мою губу и отшатнулась.
– Это тебе за то, что сотворил со мной на совете.
– Ты была не против! Я спросил разрешения. Забыла?
– Нет, не забыла, – процедила сквозь зубы Касандра, явно застигнутая врасплох.
– Разве тебе было плохо в тот момент? Я могу сделать так, чтобы те ощущения, которые ты испытывала, были ярче, сильнее, желаннее.
– Что еще мне может предложить демон, который питается чужими желаниями и страхами, правда? Лишь одно – стать едой.
– Такой едой я бы питался каждый день. Несколько раз. И все равно бы оставался голодным.
Я протянул руку к Касандре, но она сделала пару шагов назад.
– Мне нужно время.
Развернувшись, она скрылась в коридорах, а я, словно дурак, остался стоять на месте, понимая, что разговоры ни к чему не приведут. Поступил опрометчиво, желая влюбить Касандру в себя с помощью порочной магии. Но разве ей не было хорошо рядом? Разве не светилось ее тело, подобно первородному огню, после моих ласк?
Вкусив аромат ее похоти – фрукты, дыня и вино, мне хотелось еще. Животный голод вцепился в глотку и не отпускал, пока магия не заглушила эмоции. Надо было действовать иначе, но зато теперь я знал – тело Касандры отчаянно откликалось на каждое мое прикосновение.
Развернувшись, я быстрым шагом направился в комнату, чтобы обдумать дальнейший план по завоеванию феи, хотя в голове начали копошиться непрошеные мысли – почему Касандра себя так повела?
Глава 23
Йенс
Заставь свои пороки и страхи прислуживать тебе.
– Скажи, так ли сладки мои грехи, как о них говорят?
Тварь, распахнув пасть, пронзительно закричала, размахивая изуродованными конечностями. Я крепко держал один из своих грехов за шею, лишая воздуха. Существо брыкалось, пыталось вырваться, но силы были неравны: все они – порождения разума, готовые уничтожить за малейший проступок и возродиться до чудовищного монстра. Поначалу грехи пытались полакомиться моей плотью – сквозь сон слышал чавкающие звуки, вязкая слюна капала на кожу, образовывая рытвины, сквозь которые видны кости и сухожилия. Вопреки всему научился контролировать их, осознав, что я – хозяин, а они лишь прислуги, которых прислала Смерть, чтобы приглушить мою ненависть страхом.
– Что же ты молчишь?
Гнев, который высунул ярко-красный язык, покрытый гнойными ранами, пытался скользнуть им по моему лицу. Свободной рукой вырвал кусок плоти из рта твари и откинул его в сторону, склонив голову набок и впитывая страдания существа. Когда его движения стали хаотичными, лишенными сил, я оскалился, предчувствуя скорую погибель прислужника Смерти. Существо распахнуло бездонные пустые глазницы и заверещало, когда я схватил сгусток плоти, пульсировавший в моих ладонях, и вцепился в него зубами – терзал, кромсал и глотал, не прожевывая. Силы греха – мои, которые помогут свершить правосудие над демоном, отнявшим все.
Отшвырнув в сторону использованную оболочку, которая теперь не представляла никакой ценности, я подошел к зеркалу и вгляделся в отражение – некогда серая, кожа приобрела зеленоватый оттенок, глаза налились кровью и изо рта высунулся раздвоенный язык, шипевший при любом подрагивании.
Грехи, сидевшие по углам комнаты, кидали на меня озлобленные взгляды, но подходить не рисковали. Тело гнева, лежавшее посреди покоев, напоминало им о том, что любое неповиновение будет сводиться к одному – смерти.
Прошел без малого месяц, прежде чем я научился контролировать собственные грехи. Поначалу сторонился их, сидя посреди комнаты и кидая настороженные взгляды на существа, которые тянулись к моей тьме, чтобы напитаться ею сполна. Казалось, что схожу с ума – призрачные тени мелькали по стенам, потолку, взывая отказаться от безумных идей. Темные змеи обхватывали тело и смыкали в объятиях, лишая воздуха в легких. Крики, мольбы о помощи, предсмертная агония – стали моими собеседниками на несколько недель, пока что-то не щелкнуло в голове, и все не встало на свои места. Будто кто-то дернул за нити судьбы и заставил воспрять, посмотреть собственным грехам в глаза и дать отпор.
«Все можно решить добрым словом и действием, Йенс. Агрессия и злость – не самые лучшие напарники, когда дело касается спасения души. Позволь грехам самим решать, заслуживаешь ли ты прощения», – такие слова твердила изо дня в день мать перед сном, проводя прохладными пальцами по голове, погружая в приятную дрему.
Я пытался, видят мойры, пытался, но когда одна из тварей намеревалась откусить мне пальцы, издавая противные чавкающие звуки, понял, что слова матери не спасут мне жизнь. Копившиеся годами ярость и ненависть к собственной судьбе открыли заслонку, сквозь которую мощным потоком обрушились все эмоции, что скрывал столько лет. Я хватал, кромсал тела грехов, наслаждаясь их страхом и криками. Они, не ожидающие подобного от жертвы, спустя пару дней стали послушнее ручного пса, готового за
