Первый дракон - Екатерина Борисовна Елизарова
– Нет, Тина. Зачем ты пытаешься обмануть меня?
– Не понимаю, о чем ты, – пожала я плечами и отвернулась.
На душе было скверно. Я не хотела врать Аниру. Сама не знаю почему, но не хотела. Но и сказать правду ему не могла.
Анир привел меня в одну из комнат отдыха на втором этаже, закрыл дверь, усадил в кресло и встал напротив.
– Это не шутки и не детские шалости. Взломали хранилище, это серьезное преступление, которое не оставят без внимания. Тина, если ты что-то знаешь – расскажи. Я хочу помочь, но пока ты молчишь, не смогу этого сделать!
Я вздохнула и уставилась в стену.
– Повезло еще, что ректор Дангир в отъезде, а деканы не уполномочены принимать решения в таких случаях и будут ждать его возвращения, – добавил он устало и сел в другое кресло. – Тина…
– Я ничего не скажу. Ничего из того, что ты надеешься услышать.
– Надеюсь? Да я мечтаю услышать, что ты ни при чем! Только вот… Как тебе это удалось, а? Неужели за́мок опять сам открыл двери? Я бы, наверное, даже не удивился.
Я продолжала молчать. Анир тоже замолк, а потом встал со своего места и присел у моих ног.
– Я накричал, прости. Просто хочу помочь. Ты ведь помогаешь. Даже когда гоню, – он хмыкнул и коснулся моего лица, заправил прядь волос за ухо.
– Мне не нужна помощь, – едва слышно прошептала я. Просто чтобы что-то сказать.
– В самом деле? А вот мне так не кажется. Ты можешь довериться мне, Тина.
Яркие огоньки глаз смотрели с участием и теплотой. Рука сама потянулась, чтобы коснуться его лица в ответ. Анир придвинулся ближе, я наклонилась и… Мы снова целовались. Так упоительно, что я быстро забыла, где нахожусь и что происходит. Но коварный дракон не забыл. Отстранился и снова спросил, не хочу ли я разделить с ним свои тревоги и сложности.
– Анир! – возмутилась я.
– Ну ладно, – ответил он и помог мне подняться.
Мы вышли из комнаты и, взявшись за руки, куда-то пошли. Обдумывая случившееся, реакцию Анира и наш очередной поцелуй, я, признаться, не особенно следила за тем, куда именно мы идем. А потом…
– Ты серьезно?!
– Ты не оставила мне выбора, Тина, – заявил этот драконище и запер меня в той самой комнатушке, где я сидела до того!
Кажется, я зарычала. И стукнула в дверь с такой силой, что едва не сломала руку. Потом орала что-то о жестоком обращении с людьми и незаконности их действий. К моменту когда немного выдохлась, ко мне снова зашли. На этот раз не Анир (и уж точно не Лестор, который, судя по всему, благополучно слинял). Конвоиры принесли теплое одеяло, обогреватель и графин с водой. И оставили меня одну до утра.
Та еще ночка сменилась тусклым рассветом, мне принесли завтрак и, по-прежнему не говоря ни слова, ушли. Надолго.
Неподвижность и бездействие изматывали, попеременно хотелось выть и крушить. А потом меня посетил ректор. С креслом! Честное слово, вслед за зеном Дангиром вошел страж и втащил в малюсенькую комнатушку громоздкое кресло, на которое ректор и сел. Я какое-то время в немом изумлении таращилась на него, а потом тоже села. На единственный оставшийся предмет интерьера – узкую кушетку у стены.
– Я до последнего надеялся, что мне доложили неверно и попался кто-то другой, – произнес ректор с тяжелым вздохом.
– Сочувствую, – вырвалось у меня. А потом начало доходить. – Вы знаете, да?
– О том, что в стенах Академии учится наследница престола инкогнито? Разумеется, ваше высочество. И в данной ситуации это ставит меня в довольно сложное положение. С одной стороны, я обещал дарию Итанилиону сохранить вашу тайну, с другой – обязан расследовать преступление.
Я нахмурилась, но промолчала.
– Я предложу вам выбор, Тина, – продолжил зен Дангир после паузы. – Или вы содействуете следствию, рассказываете о произошедшем и всех соучастниках, а они, уверен, были. И мы быстро и по возможности без последствий во всем разбираемся. Или же я буду вынужден передать дело на Королевский суд. Как думаете, рады будут ваши родители узнать о ваших ночных вылазках к источнику магии Королевства?
– Не надо им говорить. У вас нет никаких доказательств! – Слова ректора всерьез встревожили, и я судорожно пыталась найти выход. – Не думаете ли ведь вы, что дариям понравится, что наследницу безо всяких на то оснований заперли как преступницу?
Дангир усмехнулся:
– Уверен, что им не понравится. Все это. – Ректор встал и обвел комнатушку взглядом. Затем вновь посмотрел на меня и очень строго, холодно произнес: – Подумайте хорошенько, Тина. Я дам вам время на размышления, используйте его с толком.
И он ушел. А я в бессильной ярости заходила из стороны в сторону. Обрывки мыслей жалили, словно ядовитые мары. Доказательств у них нет, при мне ничего не было, никаких улик! Накопители унес с собой Лестор. Маме нельзя волноваться. Меня ждут на балу, в конце концов! А я сижу здесь, в холоде и беспомощности.
Через какое-то время на смену злости пришли отрешенность и пустота внутри. Что толку колыхаться, если ничего изменить нельзя? Выбить дверь мне не по силам…
– Тина, ты в порядке? – В глазах подруги читалось беспокойство.
Я так глубоко ушла в себя, что даже не заметила, как она пришла!
– Зара! Не ожидала, что тебя пропустят.
Подруга крепко обняла меня и шепнула:
– Я пообещала, что попытаюсь уговорить тебя сознаться.
– О, ну тогда передай им, – я многозначительно взглянула на патрульного, вошедшего вместе с Зарой и замершего у двери, – что я сознаюсь. – Зара приподняла брови. – В том, что страдаю неизлечимой формой сомнамбулизма.
– Чего?
Она села в кресло (хорошо хоть Дангир не забрал его!) и уставилась на меня с удивлением.
– Эм, лунатизма.
– Тина, ты меня пугаешь.
– М-да. Короче, я хожу во сне, в Орте ведь тоже так бывает, да?
– Тина, у тебя, наверное, жар. Они держат тебя в ужасных условиях, я все передам ректору! Пусть скорее уже разбираются во всем и выпускают тебя! Иначе я окончательно свихнусь. Не могу больше одна, даже Твик куда-то подевался. И твоя Эльза, и…
Она вдруг всхлипнула, и по ее щекам потекли слезы.
– Эй-эй! Зара, ну чего ты? Перестань! Все наладится.
– Я не видела Ерика уже несколько дней, и никто не видел. Он не появлялся в комнате, не ходил в столовую и на занятия. Тина, я знаю, что-то случилось! А теперь еще и тебя обвиняют непонятно в чем. Какой-то непрекращающийся кошмар!
– Так-так, как это никто не видел?
