Двуликий бог. Книга 2 (СИ) - Мэл Кайли
Напасти для Локи были воздухом, которым он дышал, огнём, который двигал его вперёд. Бог лукавства не мог жить без приключений, а с ними и злоключений, от спокойной размеренной жизни он бы затосковал, загнулся и угас. И чем больше времени я проводила подле него, тем более становилась на него похожей. Такова была наша жизнь, полная страсти, безрассудства, непредсказуемости и… Свободы. Да, вопреки всему пережитому, слезам, боли и скорби, такова была наша свобода: жить каждый день, как последний, ни о чём не сожалея и никогда не оглядываясь. И мы не желали другой жизни. Я снова и снова возвращалась к мысли, что не смогла бы проводить каждый свой новый день, ухаживая за цветущим садом или расшивая солнечными лучами тонкие полотна облаков. О нет, мне нужны были пламенные вихри и бушующие океаны. Мне нужен был только мой неудержимый темпераментный супруг и больше никто.
Всласть побеседовав и посмеявшись с понимающей подругой, мы расстались. Её общество мне было желаннее и приятнее невесомого тепла солнца на лице свежим благоуханным утром, однако время пришло. Будучи любящей и гостеприимной хозяйкой, Идунн, конечно, не сумела отпустить меня с пустыми руками, вручив маленькую плетёную корзинку с золотыми яблоками и вытянутый глиняный кувшин живительного напитка прежде, чем я успела бы её об этом попросить. Когда я вернулась к колеснице, довольные слуги были накормлены, а кони — напоены. Воистину не знал Асгард более радушной хозяйки, чем милосердная и отзывчивая Идунн!
Мы прибыли в пламенный чертог, когда золотые лучи жаркой Соль уже начали отливать медью и клониться к горизонту. Время щадило меня, но я всё равно очень спешила увидеть любимого аса, удостовериться, что в надёжных руках Хельги ему стало легче. Весь недолгий путь до покоев, где я оставила его, я теребила в руках маленький ларчик матери асов. Я не расставалась с ним всё это время, но при Идунн драгоценная вещица была спрятана за широким поясом платья. Мне не хотелось таить от подруги правду, если бы она вдруг заметила его, но я помнила клятву, которую дала Фригг. И после её заботы и снисхождения, я не могла предать доверие богини богинь.
Локи спал беспокойным тревожным сном, подле его постели сидела Хельга и двое лекарей — её помощников и учеников. При моём появлении они поспешили подняться на ноги, чтобы поклониться и приветствовать госпожу, но я коротким величавым жестом остановила их. Ни к чему было создавать лишний шум и нарушать покой чуткого повелителя. Тихий шелест платья сопровождал мои мягкие шаги к ложу супруга, я присела рядом с ним, убрала выбившиеся из свободной косы огненные пряди с его горячего лба. Бог обмана был бледен, под полуприкрытыми глазами залегли тёмные тени, старя изнурённое лицо господина, даже тонкие губы, казалось, светились нездоровой полупрозрачной синевой. При виде этого зрелища у меня защемило сердце.
— Как он, Хельга? — я обратила печальный взор на приблизившегося лекаря, опустив похолодевшие ладони на сложенные на животе руки бога огня. Краем глаза мне довелось заметить, что вслед за мной к покоям поднялась Аста, передала подчинённым Хельги глиняный сосуд и корзинку с яблоками Идунн. Я обернулась к ней и благосклонным кивком головы отпустила служанку. Девушке требовался отдых, как, впрочем, и мне. Вздохнув, я прикрыла глаза, устало потёрла переносицу. Лекарь коротко, насколько могла, поведала мне о происходившем в моё отсутствие. Локи долгое время оставался в сознании, хотя его тело пожирал жар неясного происхождения. Он страдал, но держался с присущей ему стойкостью. Впрочем, когда с уст твоих не может сорваться даже сдавленный стон, волей-неволей не сумеешь проявить свою слабость.
Склонившись ко мне, Хельга поделилась своими сомнениями: ей казалась странной столь скорая и острая перемена, произошедшая в повелителе, отчего предусмотрительному лекарю даже пришлось проверить наличие яда в теле бога лукавства. Я похвалила прислужницу, в сложном ремесле которой осторожность и внимательность никогда не бывали лишними. Однако, зная чуть больше своей собеседницы, я сомневалась в правдоподобности её подозрения.
У меня на этот счёт сложилось собственное мнение: скорее всего, сказывалось действие неосознанного проклятия — колдовства неизученного и крайне непредсказуемого. Но, кроме того, я подозревала и другое: сколько я помнила Локи, его реакции всегда были обострены, а молодое тело переполняла энергия и жизненная сила, никому другому несвойственные. Чтобы поддерживать их, требовалось много пищи и жидкостей. Лишённый их, бог огня выгорал. Его же сила пожирала мужчину изнутри за неимением источника извне.
Я не стала раскрывать Хельге своих домыслов, лишь обернулась к распахнутым дверям на веранду. День близился к концу, но, пока у нас оставалось ещё немного времени, я решила не будить Локи и позволить ему набраться сил. Вместо того, я передала лекарю доверенный мне ларчик, впервые осмелившись выпустить его из рук, и поведала, что нам предстоит. Я не тешила себя иллюзиями и с ледяной ясностью понимала, что я сама не сумею перерезать ремни точной и твёрдой рукой ни этим вечером, ни каким-либо другим. Тем более, если требовалось успеть с последним лучом закатного солнца. А значит, эта скорбная честь выпадала на долю умелого и хладнокровного лекаря. Я не сомневалась в Хельге, но всё же мы проговорили порядок наших действий не менее трёх раз. Цена ошибки была слишком высока.
Сияющий лик Соль уже коснулся горизонта, когда я с робкой нежностью потревожила ненадёжный сон своего властелина. Локи нахмурился и приоткрыл болезненно блестящие глаза. Зрачок его медленно сужался, окрашивая глаза в тёмный цвет на границе алого и карего и делая их чуть демоническими, потусторонними. Хотя я понимала, что причиной тому служили розовые отблески заката, на миг мне стало не по себе. Чуть замешкавшись, я погладила его по щеке тыльной стороной пальцев.
Снова прикрыв веки, муж ласково прижался к моей руке, и, поспешив воспользоваться его благосклонным настроением и ясным сознанием, я попросила дозволения избавить его от ненавистных ремней. На немой вопрос, угадывавшийся во внимательных глазах, я показала Локи клинок Фригг, приняв его из рук Хельги. Широкие рыжие брови удивлённо приподнялись, но, тотчас овладев собой, бог обмана вернул лицу невозмутимое выражение и кивнул. Я не сводила с него пристального взгляда. Сдавалось мне, что и каверзный ас, посвящённый во многие тонкости самого разного колдовства, знал, что такое обсидиан и на
