Укрощение варвара (ЛП) - Диксон Руби

Когда она со мной, я думаю, что даже разрушение Пещеры племени не так плохо. Это не то, что уничтожит нас. Мы выживем и пойдем дальше. Мэ-ди начала свой мир заново. Ле-ла тоже. Каждая человеческая женщина, оказавшаяся здесь, в снегах нашей планеты, вдали от дома, начала свой мир заново. Ша-кхаи могут сделать это и стать сильнее.

Ма-ди учит меня этому каждый день.

— Итак, как далеко мы от океана? — спрашивает Мэ-ди, прикрывая глаза от солнечного света. Сегодня один из первых дней, когда солнца пробились сквозь темно-серые облака, и их вид сделал нас обоих счастливыми. Солнечный свет означает, что больше нет пепла. Отсутствие облаков и сотрясений земли означает, что скоро все вернется в норму… и жестокий сезон отодвинулся еще на один день.

О-кеан для нее означает «великая соленая вода». Я помню это. Я указываю на остроконечные горы на горизонте.

— С другой стороны. Ты хотела пойти туда?

— Да. Можем ли мы пойти через него?

— Это нелегко. Мы бы шли в круговую. Слишком долгий путь. Это добавит еще два дня пути. — Я на мгновение задумываюсь, а затем добавляю: — Мои руки, не твои (прим. он имеет в виду, что считает по пальцам своей руки, у ша-кхаев меньше пальцев (4), чем у людей).

Она показывает мне свои четыре пальца и ухмыляется.

— Я бы хотела посмотреть, как здесь выглядит океан, но нам, вероятно, следует вернуться в племя как можно скорее. Думаю, сейчас не время для обходного пути.

— Верно. Но я бы все равно пошел с тобой.

— Ты милый, — говорит она, сжимая мои пальцы. — Ты можешь просто рассказать мне о нем вместо этого. Оно голубое?

Я начинаю спускаться по дальнему склону холма. Снег здесь глубже, и я поворачиваюсь назад и протягиваю ей руку, чтобы она могла легко спуститься.

— Океан голубой? — повторяет она и хватает меня за руку, наклоняя свои снегоступы, как я ей показывал.

— Нет, он зеленый.

— Звучит отвратительно. Как грязный бассейн. Может быть, я просто притворюсь, что это выглядит красиво, раз уж мы не собираемся идти смотреть на это.

— Ты бы не захотела там плавать, — предостерегаю я ее. — Берег очень каменистый и может обвалиться у тебя под ногами. Кроме того, в воде живет много существ, которые могут съесть тебя одним укусом.

— Очаровательно. Я просто обожаю это место, — ее тон сух. — Итак, где мы находимся? Недалеко от того места, где ты нашел меня и мою сестру?

— Оно ближе к горам. Нам пришлось бы путешествовать еще день или два, чтобы добраться до него.

— Хорошо. Я действительно не хочу двигаться в этом направлении. — Она вздрагивает, и я чувствую дрожь в ее руке. — Иногда мне до сих пор снятся кошмары об этих маленьких зеленых мертвецах и о том, что могло бы случиться, если бы корабль не потерпел крушение.

Я крепко сжимаю ее руку в своей. Мне вообще не нравится думать об этом.

Мэ-ди останавливается у подножия холма, делая вид, что поправляет ремни своего рюкзака. Я понял эти ее маленькие хитрости; она не хочет говорить мне, что устала, поэтому проверяет свои вещи. Иногда это ее обувь, иногда ее рюкзак. Я терпеливо жду, притворяясь, что не замечаю, что она тяжело дышит. С каждым днем она становится сильнее и может идти дольше, но она все еще новичок в этой жизни. Это займет время, и даже тогда она никогда не будет такой сильной, как самка ша-кхай. Люди хрупки.

Хорошо, что я сильный и способный, поэтому я могу позаботиться о ней. Эта мысль доставляет мне неистовое удовольствие.

— Хм. — Шаги Мэ-ди перестают хрустеть по снегу.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь.

— Что?

— Мне показалось, я что-то видела. Что это там такое?

Я оглядываюсь по сторонам, но не вижу, на что она указывает.

— Где?

— Вон там. Мне показалось, я видела, как движется снег.

Я смотрю туда, куда она указывает, и не вижу ничего, кроме холмов и еще больше снега. На вершине небольшого холмика виднеется скопление множества заснеженных кустов, но в остальном в этом нет ничего необычного. Я поворачиваюсь, чтобы спросить Мэ-ди, что ее беспокоит… когда один из кустов шевелится.

Это вовсе не заснеженный кустарник… а мэтлакс.

И он не один, их несколько. По крайней мере, две мои руки (прим. он имеет в виду, что считает по пальцам своей руки). Когда шевелится еще один куст, я понимаю, что это три руки, может быть, больше. И они видят нас. Они охотятся на нас.

Мэтлаксы обычно избегают ша-кхай, и их прогоняет все, что несет наш запах. Они трусливые существа… но они также голодны. Я думаю о пещерах охотников, которые мы нашли, на которые был совершен налет, содержимое уничтожено, а припасы съедены. Если они достаточно храбры, чтобы зайти в наши пещеры, они достаточно храбры, чтобы напасть на меня и Мэ-ди. Возможно, они видят наши рюкзаки и думают, что у нас есть еда.

Мэ-ди в опасности. Холодный озноб пробегает по мне, и я осматриваю наше окружение. Даже если я отведу ее в пещеру охотников, у нас не будет достаточно времени, чтобы развести костер и прогнать их. Мы должны что-то делать, и быстро.

Я поворачиваюсь и хватаю Мэ-ди за руку, увлекая ее за собой.

— Мы должны идти.

— Куда мы направляемся? Что случилось?

Свободной рукой я срываю одно из копий со спины, вытаскивая его из креплений на моем рюкзаке.

— Это мэтлаксы, и они идут за нами.

Она бежит трусцой рядом со мной, стараясь двигаться быстро, но снегоступы замедляют ее.

— Должны ли мы попытаться поговорить с ними? Лейла говорит, что они разумные…

— Они голодны, — говорю я ей. — И непредсказуемы. Я не хочу рисковать. Мы пойдем быстрее и будем надеяться, что они не последуют за нами.

Это глупая надежда, но прямо сейчас это все, что у меня есть.

Мэ-ди ускоряет шаги, и я слышу ее прерывистое дыхание.

— Мне достать свое оружие?

— Да.

— О, черт.

— Не прямо сейчас, — говорю я ей, разглядывая далекие скалы, пока мы спешим к ним. Если мы доберемся до пещеры охотника достаточно быстро, может быть, я смогу сдерживать их достаточно долго, чтобы Мэ-ди смогла развести костер. Мэтлаксы ненавидят огонь, и их легко напугать. Мэ-ди не сильна в обращении с огнем, но, возможно, сегодня…

Она спотыкается, у нее вырывается тихий вскрик. Я останавливаюсь как вкопанный, поворачиваясь, чтобы помочь ей подняться.

— С тобой все в порядке?

Она пытается подняться на ноги, кивает, и один ее ботинок болтается у нее на лодыжке, кожаные завязки порваны.

— Мой ботинок, — выдыхает она. — Я могу продолжать идти. — Затем она снова спотыкается, вскрикивает, и ее руки цепляются за мою руку. — Ладно, возможно, это и моя лодыжка тоже. Оставь меня, Хассен…

Я даже не даю ей договорить. С рычанием гнева я хватаю ее на руки и перекидываю через плечо, игнорируя ее крик протеста.

Я не оставлю Мэ-ди позади. Я лучше умру первым.

Используя свое копье в качестве трости для ходьбы, я медленно трусцой направляюсь к скалам. Мэтлаксы подходят все ближе, и, несмотря на нежный вес Мэ-ди на моем плече и ее извивания, я могу двигаться быстрее.

— Они все еще идут за нами? — спрашиваю я Мэ-ди, бросаясь вперед.

— О да, — говорит она дрожащим голосом. — Кроме того, мне будет плохо, если мы не сбавим обороты. Твое плечо ударяется о мой живот…

— Потерпи немного, — говорю я ей и ускоряюсь.

— Хорошо, — говорит она слабым голосом. — Должна ли я достать оружие?

— Да.

— Черт.

— Не прямо сейчас, — говорю я ей снова, отвлекаясь. Я приближаюсь к далеким скалам, и они выглядят… по-другому. Камни здесь повалены, снег насыпан холмиками. Землетрясение затронуло и это место, и я беспокоюсь, что пещеры охотника там даже не будет. Отчаяние заставляет меня двигаться быстрее, и я направляюсь к нависающим скалам и тени, которую они отбрасывают. Мы близки. Когда мы приближаемся, я вижу тень пещеры вдалеке, и я удваиваю шаги, торопясь. Я должен доставить Мэ-ди в безопасное место. Если я смогу заблокировать вход в пещеру с ней за спиной, я смогу сдерживать их дольше…