Ненависть и другие побочные эффекты волшебства - Ася Оболенская
Я проснулась с рассветом, выбралась из кровати Вадима, хотя он и был против, и отправилась в душ. Прошло, наверное, минут двадцать, когда я поняла, что температура воды, которую я выбрала, была совершенно непригодна для мытья. Слишком холодная.
Когда я выбралась из душа, кожа покрылась мурашками, но я по-прежнему не чувствовала холода. Хотелось хоть как-то оживиться, привести себя в чувство, но тот запал энтузиазма, который мне все-таки удалось получить накануне, словно растворился, исчерпал себя.
Я потратила полтора часа на то, чтобы собраться. Перебрав весь гардероб, в итоге я остановила выбор на простых джинсах, кедах и светлой футболке. Даже волосы решила не укладывать, просто высушила и собрала в хвост.
Именно в тот момент, когда я уже заканчивала делать свою прекрасную прическу, достойную конкурса парикмахерского мастерства, на пороге моей спальни появился Вадим.
Я заметила его силуэт в зеркале, и сразу же обернулась, чтобы заглянуть ему в глаза. Не через отражение, а просто так. Как будто зеркало могло скрыть его настоящие эмоции.
- Отлично выглядишь. – с улыбкой проговорил колдун и подмигнул мне.
- Откровенная ложь. – признала очевидное, но не улыбнуться в ответ не смогла.
Вадим, не торопясь, подошел ко мне, ласково поцеловал, а затем вновь развернул к зеркалу, оставшись стоять позади, обнимая за талию.
- Ты на самом деле отлично выглядишь. – спокойно и совершенно уверенно.
- Может, костюм надеть?
- Ага, только с фраком или смокингом.
На секунду я задумалась, где можно взять в аренду женский смокинг или фрак, а затем, наконец, поняла, с кем разговариваю.
Захотелось стукнуть парня, но он, очевидно, предвидев такое развитие событий, уже успел переместиться назад к входным дверям с такой скоростью, с какой обычные люди точно не могут.
Хотя, посмотрите на него, ну какой из него обычный человек?!
Стоит, ухмыляется. От этого сразу становится проще.
Пока мы завтракаем, собираемся и едем к старейшинам, Вадим не устает повторять те правила, которые я уже слышала несколько десятков раз.
Не спорить, не перебивать, не конфликтовать. Соглашаться. Кивать. Помнить, что мы во всем разберемся.
Инструкция такая, что лучше не придумаешь, но я все равно чувствую себя отвратительно, когда сажусь в машину.
- Ты запомнила?
Тут даже идиот запомнит, зачем спрашивать в сотый раз?
Я поворачиваюсь к парню, смотрю на него и понимаю – он ведь тоже нервничает. Конечно, даже виду не показывает, но я абсолютно, железобетонно уверена в том, что и у него на душе все совсем не спокойно.
- Да. – пререкаться нет ни малейшего желания. Даже язвить не хочется.
- Вот и супер. – парень кивает и отворачивается, смотря теперь на дорогу.
- Только вот возможно, я буду выглядеть слегка нелепо в джинсах… В администрации то…
- Лин, мы не туда едем.
Последняя фраза Вадима прозвучала как гром среди ясного неба. В принципе, в ней не было ничего странного. Ну, не туда и не туда, какая разница, но я почему-то напряглась еще сильней. Словно здание администрации за время моих магических приключений уже успело стать некой зоной комфорта. Если о месте, где тебя хотели убить, можно говорить, как о зоне комфорта.
Хотя, где меня убить или покалечить только не пытались…
Вадим паркует машину перед пафосным рестораном. Нет, даже не так. Перед самым пафосным рестораном города. Ну, конечно…
Не в силах сдержать эмоции, фыркаю. А чего я ожидала? Хорошо еще, что в администрацию президента лететь не пришлось.
Поправив футболку, делаю медленный глубокий вдох, затем неспешно выдыхаю и открываю дверцу, впуская в салон теплый воздух.
Вопреки моим ожиданиям, Вадим не держится на расстоянии. Он дожидается меня, берет за руку и лишь затем, когда накрепко переплетает мои пальцы со своими, ведет в сторону главного входа в ресторан.
А дальше начинается какая-то карусель из лиц, силуэтов, ощущений. В этом ресторане сейчас собрано такое количество силы, что в некоторые моменты становится страшно. В те моменты. Когда меня отпускает ужас.
Помимо трех уже знакомых мне старейшин, я впервые вижу еще человек двадцать. Все они – сильнейшие колдуны и колдуньи, которые с гордой осанкой восседают на своих местах за столиками, изучая меня как музейный экспонат.
Чувства сложно описать словами. Они отвратительны. Серьезно, просто все оттенки отвратительности. Как будто тебя рассматривают под увеличительным стеклом, как результат какого-то сомнительного эксперимента.
Я, кажется, здороваюсь с Александриной, которая успевает заметить, что Вадим держит меня за руку. Ее взгляд в этот момент – еще один оттенок отвратительности, но я стараюсь об этом не думать. Я вообще стараюсь ни о чем не думать. Как показала практика, это вполне нормальная стратегия.
В какой-то момент мне приходится выпустить ладонь наставника, который занимает свое место за столиком, и взойти на сцену, где в обычное время играет оркестр с живой музыкой. Сейчас же кроме меня тут никого нет.
Ощущение того, что я цирковая обезьяна на манеже усиливается в несколько тысяч раз. Зрители-старейшины смотрят на меня голодными глазами. От этого все внутренности переворачиваются. Сердце колотится, как бешеное.
Но все затихает, когда пространство пронзает спокойный голос Александрины.
- Уважаемые старейшины, мы готовы начать.
Получив от собравшихся единогласное одобрение, Александрина начала официальную вступительную речь. Как я ни пыталась сосредоточиться на ее словах, ничего не получалось. Картинка перед глазами плыла, категорически не желая становиться четкой. За последнюю минуту я уже несколько раз ущипнула себя за запястье, чтобы хоть как-то попытаться прийти в чувство. Помогало сомнительно, но это лучше, чем ничего.
В голове помимо раздражающего шума, в который превращается речь старейшины, раз за разом повторяются инструкции Вадима. Как будто он записал их на кассету где-то у меня в памяти и поставил воспроизведение на репит.
В его инструкции только одно упущение – мы совершенно не обсуждали тот вариант, в котором от волнения я просто упаду в обморок. Интересно, мое бесчувственное тело будет в состоянии выполнять просьбы (или же правильнее было назвать их приказами?) Александрины?
От этих мыслей голова в очередной раз начинает кружиться, и я уже тянусь кончиками пальцев к запястью, где уже наверняка появился заметный красный след, когда по телу вдруг разливается тепло.
Я без труда могу определить его источник – руна, нанесенная на кожу на несколько сантиметров выше того места, куда я уже привыкла себя щипать.
Пелена перед глазами, наконец, рассеивается, я вижу мир четко и ясно. Голова перестала кружиться, и я
