Старая сказка про принцессу - Татьяна Николаевна Гуркало
Поэтому он нахмурился и задумчиво посмотрел на воронью стаю, как раз поднявшуюся над невидимым с этого дерева то ли трупом, то ли просто порченым мясом.
глава 13
Глава 13
Конец света и заколдованная красавица.
Стена осыпалась долго-долго, даже заколдованной дочке городского головы надоело скулить и жаловаться на жизнь. Остальные потеряли к ней интерес гораздо раньше, дружно выясняли отношения и то, кто именно во всем виноват.
Грозные жены были уверены, что маги и мужья.
Мужья с ними не соглашались и пеняли на короткий женский ум, прекрасно сочетающийся с длинными волосами и не менее длинным носом.
Маги, рассмотрев всадницу на старой кляче и сообразив, что ее появление связано с превращением камня в песок, сначала поговорили об этом открытии, а потом утроили военный совет и стали думать, что теперь делать с тарелкой. Если маг, который ее оставил в камере, несколько лет не появлялся, то вряд ли уже появится. Либо его поймали, либо в болоте утоп, либо конкурент прибил. Но вот то, что в этих болотах можно преспокойно заниматься чем угодно и не особо привлечь внимание, настраивало на нехорошие мысли. И по всему получалось, что надо идти к портальной почте и писать еще одно письмо, пускай дознаватели это болото прочешут.
Правда, сначала надо разобраться с овце-медведицей. Она, конечно, сама виновата. И магии тьмы в защитной магии точно не было. Да и проклинать Джульетта, по мнению Льена, не умела. Но результат все равно впечатлял. Бедной любительнице оригинальных колечек теперь можно было смело идти на болото и изображать там неведомое чудище.
Немного поговорив и подумав, Льен вспомнил о ком-то, кто его вот-вот догонит, и о том, что вовсе этого не желает, раз из тюрьмы не надо вызволять. Да и в этом городе оставаться больше не хотелось, а если написать письмо про тарелку, то наверняка придется.
— Может, написать, вручить портальщику и заплатить ему за то, что отправит, когда мы будем уже далеко? Например, вечером, — предложил Шелест.
Ленц глубокомысленно кивнул, не прекращая пересчитывать возвращенные стражниками монетки. Он был уверен, что несколько этих монеток по любому прилипли к подкладке где-то в глубинах стражниковых карманов, и уже успел пообещать владельцам этих карманов почесуху, понос, а в перспективе и мужское бессилие. Один стражник даже начал как-то подозрительно почесываться, но ничего искать в карманах пока не спешил.
— А может, не надо ничего писать? — спросил глава стражи. — Тарелку вы забрали, маг пропал...
Он, наконец, понял, что после письма могут приехать дознаватели и не только болото прочесать, но и город, и тюрьму разобрать по камешку, а потом и вовсе могут взять и отправить отчет. Кор-графу. Или сразу королю. Впрочем, кор-графа уже было поздно бояться, сын и так ему все расскажет. И придется в городе что-то менять, потому что сюда обязательно зачастят проверяющие, а потом могут и вовсе прислать откуда-то управленцев, которые никому житья не дадут. Были уже прецеденты.
— Надо. Потому что однажды сюда припрется ученик нашего пропавшего мага или какой-то его последователь. Окажется, что подобные тарелочки запрятаны по всему городу, а то и вовсе врыты в узловых для ритуала точках. И ваш город канет в бездну, развернувшуюся под ним, — мрачно рассказал Льен.
Глава стражи впечатлился и больше ничего не писать не просил. Но сидел печальный-печальный и даже на тычки жены, возмущенной тем, что никто не спешит помочь бедной овце, не реагировал.
В итоге, маги решили, что портальщикам следует заплатить за то, что письмо отправят через два дня. И чтобы не терять времени, тут же его написали, вручили самому перепуганному стражнику вместе с оплатой и отправили на почту.
Шелест залез на кое-как восстановленный стол и выглянул на улицу, поверх остатков продолжавшей рассыпаться песком стены. Убедившись, что всадница все так же сидит на переступающей с ноги на ногу лошади и штурмовать пока ничего не собирается, тяжко вздохнул и сел на место.
— Может, выйдем и скажем ей пускай прекращает? — спросил у Льена.
— Зачем? — искренне удивился сын кор-графа. — Пускай себе ломает. Очень интересная техника. Хочу знать, получится ли у нее полностью превратить стену в песок. А если получится, сообразит ли она остановиться и воспользоваться той дырой, которую уже проделала. Вот устанет, полезет, а там и поговорим. О странных умениях и скрытности
— Но... — попытался возразить глава стражи.
— Отремонтируете, — отмахнулся Льен. — Или заставите ваших излишне исполнительных подчиненных ремонтировать, защитников девиц. Может, поймут, что не все девицы столь невинны и слабы...
Невинная девица вспомнила о своей незавидной участи и вдохновенно возрыдала в углу.
Задремавшие было жены, уставшие от бесполезного спора с мужьями, встрепенулись, тоже вспомнили о судьбе этой девицы, переглянулись и с вызовом уставились на Льена.
— Ах, да, овце-медведица, — устало сказал маг.
Встал. Потянулся. Зачем-то размял пальцы. И мрачно улыбаясь, пошел к заколдованной красавице.
Красавица, увидев выражение его лица, возрыдала еще горше, подползла к субтильной маме и попыталась за ней спрятаться, а сообразив, что несколько крупнее родительницы, шустро перебежала к отцу и спряталась за него.
— Похоже, ее все устраивает, — сделал неожиданный вывод Ленц, оторвавшись от пересчитывания монет. — Видишь, лечиться не хочет.
Городской голова обернулся. Полюбовался опухшим личиком дочери и обозвав ее дурой, велел идти к магам, пока они добрые. А то так и будет ходить болотным страшилищем. Кто на ней такой женится?
— Я знаю одного старосту, от которого недавно невеста сбежала, — задумчиво сказал Дамир. — Может, с этой утешится.
— Нет, скорее от разрыва сердца помрет в первую брачную ночь, а то и во время знакомства, — не согласился Шелест.
