Танец мертвого сердца (СИ) - Конорева Вероника

В тот самый момент когда разговор был окончен и один из мужчин уже двинулся к своей группе, совершенно беззвучно, Айда возникла за спиной второго, и молниеносно скользнув руками под его плечами, создавая своими руками на его затылке рычаг, ловко сломала мужчине шею. Этот прием под названием Хагаэ-симэ принадлежал древнему японскому боевому искусству Айкидзюцу, долгое время относящееся к так называемым «секретным искусствам» — Отомэ-рю (Госикиути) к обучению которым не допускались представители низших сословий. Но которым, благодаря своему учителю Хигаши (東 — восход) Яно истинному вампиру и неизменному должнику Дмитрия, овладела в совершенстве, находясь в Японии под его покровительством без малого пятьдесят лет, начиная с середины XIX века.

— Tha fios agad, tha mi a ’smaoineachadh gu bheil uamh anns a’ chreig sin. (пер. с гэльского — Знаешь, я думаю в той скале есть пещера). — Мужчина что еще минуту назад говорил на скотс, теперь обращался совершенно на непонятном языке, вернувшись именно в тот момент, когда Айда укладывала обмякшее тело, его собрата по оружию, наземь. Гавин так звали белокурого мужчину только и успел выкрикнуть. — Tha i an seo. (пер. с гэльского — Она здесь).- и эти слова стали для него последними, после которых в его голову прямо промеж глаз, перебивая основание носа, по самую рукоять вонзился один из метательных ножей черноволосой вампирши.

Не дожидаясь тех, кто сопровождал этих двоих, Айда сорвалась на бег, но уже менее чем через пол километра, на ее пути возникло трое молодых вампиров, тут же кинувшихся в атаку. Первый из нападающей тройки попытался схватить ее за лямки рюкзака, но Айда ловко избежала захвата, переведя по дуге свою правую ногу назад и лишь на секунду замерев в боевой стойке. Айкидзюцу как боевое искусство предполагает работу в трех плоскостях, позволяющую постоянно выводить противника из равновесия, что в совокупности с резкими ударами, наносящимися стремительно на максимальной скорости, не оставляет сопернику не единого шанса. Вот и сейчас, несмотря на то, что соперников было трое, Айда провела серию точных ударов. Сейкен-цуки — прямой удар кулаком, достигший лица атакующего вампира, заставивший его отлететь на несколько метров и на большой скорости врезаться спиной в дерево. Уклон от тут же летящего удара кулаком по дуге, принадлежащего второму нападающему, и молниеносный Тэнсо учи — удар основанием ладони, нанесенный правой рукой вампирши и сопровождающийся хрустом сломанного солнечного сплетения. В руках третьего атакующего, в свете уже поднимающейся над горизонтом луны, мелькнула холодная сталь. Первый выпад заставил Айду отскочить назад, а когда вампир сделал еще один прямой выпад, то ощутил боль в запястье руки что сжимала клинок, от дугового удара сбоку кулаком — Маваси-цуки, нанесенного Айдой с разворотом корпуса. А затем, когда клинок выпал из разжавшейся ладони, переходящий в захват руки двумя руками, одноименная за запястье, разноименная в локоть — Удэ-осаэ и резкий бросок вампира оземь. Но стоило Айде выпрямится как, уже успевший вновь подскочить к ней, первый нападающий, сковал ее в своих объятьях так сильно, что мертвые легкие черноволосой вампирши покинули последние капли заблудившегося в них воздуха. Но тут же последовавший удар затылком сломал нападающему нос. Несколько толчков ногами о ствол близ растущего дерева, рывок, и вот уже Айда сидит на плечах у вампира и ломает ему шею, свернув ее на все триста шестьдесят градусов. А в следующий момент, успевшие очухаться от предыдущих ударов второй и третий вампир напали почти одновременно, с разницей в несколько шагов. Точный Маэ гери — удар ногой вперед, нанесенный с невероятной силой и обрушившийся на третьего напавшего, отправил его прямиком в сторону торчащей из ствола перпендикулярно земле сломанной ветке, что теперь окрасилась в красный цвет торча из грудной клетки вампира. Остановившийся в двух шагах от Айды первый нападающий, резко развернулся и устремился в ту сторону, где должна была быть часть второй группы. И все бы ничего, но старые, кровавые, и столь долго игнорируемые, голоса «внутренних демонов», уже отстукивали свой безумный ритм в висках Черной Розы. До подмоги он так и не добрался, разрывная пуля словно жало вонзилась в его затылок и вампир тут же упал замертво.

Смерть от ее руки ждала и других, мелькая во тьме леса, словно призрак, лишь изредка попадая в яркие лучи лунного света, за пару ночных часов Айда методично уничтожила всех, оставив в живых лишь того первого вампира, которому только сломала шею. И к тому моменту когда его кости встали на место и срослись, рядом с ним, на той самой небольшой прогалине, где он ранее обсуждал план действий на сегодняшнюю ночь, были сложены две кучи: большая, состоящая из двадцати одного мертвого тела и маленькой, сложенной из двадцати одной отрезанной головы. А сама Айда, к тому моменту достигнув границы невидимого барьера Уральских гор и обернувшись совой, рассекая своими белоснежными крыльями, уже местами светлеющее небо, направилась в единственное, на ее взгляд, место где она сейчас могла спрятаться и залечить несколько весьма болезненных ран, все же полученных от отравленного клинка одного из тех, кого она сегодня убила — к вулкану Фудзияма.

Через пару дней в Хорватии.

Максимилиан прибыл в Хорватию несколько дней назад чтобы обсудить с Люциусом те детали общей картины, которые они уже видели четко, и попытаться разобраться со слепыми пятнами. Всю ночь Хаят лежала у входа в библиотеку с грозным блеском в своих зеленых глазах и весьма неприветливым оскалом, не пропуская туда почти никого. Мужчины же, ни за одним бокалом виски, обсуждали пребывание Ская, Деймона и Димитрия в Гамбурге, и то, что они так и не нашли там верных следов, только те, что вновь сводились к Егору, что еще раз подтверждало слова Айды. Механические жалюзи за окном прожужжали рассвет еще пару часов назад, но оба лидера клана расходиться не собирались, оба чувствовали что тучи начинают сгущаться, а значит скорей всего в ближайшем будущем перед всеми встанет выбор. Но никто из них и не сомневался каких именно своих «демонов» они будут слушать и какой дорогой они пойдут.

— Когда она крайний раз выходила на связь? Ей так и не удалось выбраться?

Люциус стоял у книжного стеллажа на втором этаже, на полках которого хранились топографические заметки, сделанные его собственной рукой во время его многочисленных путешествий-скитаний. Максимилиан же сидел в кресле обитом бархатом у одного из двух выпирающих окон, и сделав внушительный глоток виски с кровью из своего бокала, вместо того чтобы ответить на заданные вопросы, озвучил собственные мысли.

— Знаешь, не думаю что Егор был такой значительной персоной. Тогда почему этот…, подглядывающий из тени, так серьезно разыскивает его убийцу?

— Может тогда дело совершенно не в Егоре, а в самой Айде и ее прошлом?

— Может. Но тогда становится интересно в каком из?

Не до конца и все же понимая о чем идет речь, Люциус оторвался от заметок, и захлопнув большую книгу в кожаном переплете, но все еще держа ее в руках, подошел к перилам и посмотрев на друга уточнил.

— Ты имеешь в виду прошлое, которое она совсем не помнит?

— Ага. — Макс поставил пустой бокал на столик и подошел к той самой витрине в которой все еще лежали маска в виде бабочки, иглы с черной розой на конце, теперь все три, и рыжий локон. — Что она рассказывала?

Люциус поставил книгу на место и спустился вниз.

— Собственно ничего. Я как-то спросил про ее амулет. Тогда она и рассказала что однажды очнулась вампиром, а что было «до» совершенно не помнит. Больше я не лез с расспросами.

Макс усмехнулся но при этом как-то тяжко вздохнул, а его пальцы на мгновение сжались словно хотели подавить растущую ярость.

— Она не просто не помнит. — Макс снова сел в кресло и налил себе в бокал, почти до краев, чистый виски. — Если говорить об Айде, то нужно начать с Фло. Мы с Фло знакомы, можно сказать, с самого момента ее обращения. Лабриэль, ее создатель, был моим старым приятелем. За несколько дней до трагедии он прислал своего ручного ворона с просьбой приехать, так как подозревал что на их клан что-то надвигается. Но когда я до них добрался, он уже был мертв, а она, еще не до конца обращенная, в беспамятстве, укрытая рассеивающим заклинанием, лежала недалеко от его тела. И я забрал ее к себе. После того как трансформация закончилась, Фло странно себя вела, была похожа на забитого зверя, никому не доверяла. Со временем, я понял что она, помимо магии огня и льда, еще и обладательница редкого эмпатического таланта, но что-то не укладывалось в пазл представления о ней. Потом я узнал об Айде и о том что у них «зеркальная душа».