А печаль холод греет - Дайана Рофф
– Ох, не советую подходить слишком близко или я тебя зря спасал? – донёсся до меня смешок Адлера, которого я решила снова проигнорировать, когда подходила к краю чёрного озера.
В отражении – я. И странно – без шрама на щеке и без пирсингов. Рука дёрнулась к ней: и вправду, не было привычной шероховатости затянувшейся кожи. Так непривычно… и удивительно. Я оказалась вся в чёрной одежде и, пожалуй, единственное, что было цветным в этом чёрно-белом мире, это мои зелёные глаза и красные волосы Адлера. И даже цвет кожи казался невероятно бледным.
Смерть всегда забирала все цвета.
Отражение дрогнуло. Секунда – и я отпрыгнула назад, когда когтистая белая рука вылезла из-под чёрной глади воды и попыталась схватить меня за ногу. Хлюп! – и скрылась. А меня вновь передёрнуло, но в этот раз от воспоминаний недавно пережитого кошмара.
– Я же говорил, – прокомментировал Адлер с ухмылкой на губах. – Твои эмоции тобой недовольны. Чем ты им так насолила?
– Что? – совершенно не поняла его я.
– О, так ты собираешься со мной разговаривать, а не играть в молчанку? – его тихое хихиканье постепенно переросло в откровенный издевательский смех надо мной.
– Я жду, – скрестив руки на груди, я пыталась сосредоточить внимание только на парне, чтобы не отвлекаться на все странности неизвестного мне мира, в том числе и на гигантского монстра или на летающих китов.
– О, надо же, строишь из себя крутую, – продолжал ехидничать он и скопировал мою позу. – Я тоже так могу, но выгляжу круче.
Я молча смирила его злобным взглядом.
– Мы в Закулисье, дорогуша, – заговорщически тихо сказал Адлер, показывая рукой на чёрную пустошь с лесом и призраками. – Тут круто.
– Где? – от названия места я вся поёжилась, а в голове так всё и кричало о том, что мне всё это было знакомо.
– За-ку-ли-сье, – парень сгибал пальцы, считая буквы. – Можешь записать, если не запомнишь. У тебя же плохо с памятью.
Я мгновенно напряглась и сжала кулаки.
– Откуда ты…
– Я – это ты, Делора.
Адлер растянулся в безумной улыбке, вновь вытянув свой длинный язык, спускающийся ниже острого подбородка. Не знаю, от чего больше мне стало не по себе: от ненормального поведения собеседника и его слов или от пронзительного воя высокого монстра-скелета, внезапно топнувшего ногой каменную поверхность. Трещины украсили чернильную землю, вороны-монстры неприятно завизжали на всё Закулисье, летающие киты попрятались в свои дымовые порталы, силуэты заскользили быстрее, стремясь к далёким двум точкам – видимо, мы были не одни в этом месте…
– Как это понимать, что ты – это я?
Мой взгляд встретился с его – такой яркий, хитрый, удивительно знакомый. Всё казалось в Адлере каким-то родным, непринуждённым, безумным. Но от того меня и влекло к нему: одна часть зла тянулась к другой – таков закон тьмы.
У тьмы в твоей душе столько оттенков, столько граней. Они переливаются и сияют, словно драгоценные камни. Я это так чётко вижу… Настанет день, когда и ты увидишь это. Тогда ты сможешь смотреть во тьму без страха.
– Ты наверняка заметила, что мы с тобой похожи, – сказал Адлер уже вслух и развёл руками с хитрой улыбкой на губах. – Я – это ты в мужском поле. Что-то типа копии и противоположности одновременно.
– Откуда ты взялся? – сомневаясь в его словах, спросила я.
Он на секунду замер, на его лице промелькнула неприязнь, словно ему не хотелось отвечать на этот вопрос.
– Знаешь, откуда ты порой берёшь столько эмоций, злости и тому подобное? В такие моменты, когда ты наконец-то не сдерживаешь свои эмоции, а точнее саму себя, мы действуем вместе: к примеру, в драке, на тренировке или в ссоре. Стараясь быть лучше, ты отвела все свои негативные эмоции и плохие черты характера в некую концепцию в виде меня, а я просто иногда помогаю тебе.
– И почему же тогда я не знала о тебе? – чувствуя во всём этом подвох и недоговорённость, вновь задала вопрос я.
– А часто ли люди знают, что творится в их головах? – жутко улыбнулся Адлер, моргнув сначала одним глазом, а затем другим: я заметила, что он довольно часто так делал. – Я ведь тоже в твоей голове.
– В моей голове?
– А жалко, что не в своей.
Он покрутил указательный палец у виска, словно показывая, кто тут сумасшедший, или же просто указывая на свою голову. Хотелось верить во второй вариант, но первый тоже был верен. Ведь я-то не считала себя сумасшедшей.
Пока что.
Мы плавно двинулись подальше от чернильного озера и его чудовищ, воспоминания о которых мне не давали покоя. Вопросы роились в голове, как мухи в компосте, подцепляя одну заразу за другой – это эмоции болели во мне то слишком сильно, то слишком слабо. Я терялась в ощущениях после недавнего равнодушия, понятия не имела, где находилась, как и почему сюда попала, и что за мистика тут творилась. Я каждый раз вздрагивала, когда над головой или невдалеке возникали киты, обрушивая на барабанные перепонки тяжёлые вздохи, и уж тем более мне было не по себе от одного взгляда гигантского скелета, который, казалось, немного успокоился и больше не топал. Чтобы как-то отвлечься, я смотрела на далёкий лес: он мне казался тихим, спокойным и вполне безопасным. Рядом с ним я обнаружила несколько костлявых кустов и торчащие из земли длинные пальцы, точно кто-то молил о помощи из глубины… сознания?
– Получается, мы сейчас в моём… сознании? Или это просто сон? – следуя своей цепочке мыслей, спросила я.
– И то, и другое, – немного уклонился от прямого ответа Адлер. – Скажем так, это некое представление твоей души.
– С эмоциями под водой, – недоверчиво заметила я.
– У меня они тоже есть.
Странная улыбка, блеск разноцветных глаз, густая кровь – он достал нож и одним движением порезал себе вену, даже не моргнув от боли.
Кап. Кап. Кап.
Кровь текла прямо к рукам, кривыми линиями вылезающими из трещин в камнях. Демоны из ада жаждали крови своего хозяина, а их владыка тьмы щедро их кормил: Адлер с абсолютно безумным видом наблюдал за этим представлением, когда одни острые пальцы хватали капли крови и скрывались под землёй, откуда вылезали другие и брали свою порцию. Запах гари отчётливо стоял в плотном воздухе, чавканье и неразборчивое бормотанье доносилось из преисподней – там жарко, душно, весело.
Там – Ад.
Инферно.
– Видишь?
Ты видишь?
Там – гнилые мертвецы,
Тут –
