Пари на сиротку - Александра Черчень
– После? Несомненно расскажут, – цинично усмехнувшись, подтвердил я и, поклонившись напоследок, вышел из комнаты.
Шагал по тускло освещенному коридору, сунув руки в карманы, и ловил в зеркалах свое запредельно самоуверенное отражение.
Которое, к сожалению, не особо соответствовало самоощущению.
Потому что я действительно боялся, что Хелли расскажут.
Тогда выиграть пари и впрямь будет очень сложно. Но что-то мне подсказывало, что боюсь я не только проигрыша…
Впрочем, к чему все эти мысли? Лишние они, вредные.
План остается тем же. Затащить малышку в постель, получить все, что я хочу, и во всех позах. А там хоть трава не расти, как говорит та же Хелли.
Обидится – так обидится. Вряд ли мой интерес к ней сохранится так надолго, что данный факт меня расстроит.
Но перед внутренним взором все равно стояло выражение лица Хеллианы, когда она увидела меня с Фисой. И почему-то было так мерзко на душе…
* * *Элифиса Персайк
Парк академии, той же ночью
То, что все мужчины хотят от женщин только одного, Фиса знала с самого детства. Сначала теоретически, а потом и на практике убедилась.
Ее отец, процветающий мастер-артефактор, женился по расчету: на дочери своего учителя. Мать Элифисы не была совсем уж дурнушкой, но дочка, по счастью, удалась в папу: русалочьи глаза, естественный блеск черных волос, точеные черты лица – артефактор Персайк был просто невероятный красавец. И мать всегда внушала Фисе, что такую внешность следует использовать по полной программе, как и сделал ее отец. А еще – что умная женщина должна правильно использовать свою красоту, а не становиться дурой, влюбившись в неподходящего или заведомо невыгодного парня. Потому что да, мужчине от женщины нужно только одно – ее тело! И отдавать его бесплатно или по какой-то там любви – огромная глупость.
И как было не верить матери? Чета Персайков жила в мире и согласии. Муж, которому перешло дело тестя, преуспевал – и не отказывал себе в плотских удовольствиях на стороне. Больших расходов на эти удовольствия он не делал, жену никогда не обижал и не ущемлял, а потому она, давно утерявшая былую девичью влюбленность, воспринимала измены совершенно спокойно, купаясь во всех благах недурного достатка.
Фиса понимала, что родители устроят и ей столь же выгодный и спокойный брак. Но раз уж есть магический дар – профессия не помешает. А раз есть красота – так почему не найти ей применение? Особенно точно зная, что никакой любви на свете не бывает, а будущий жених, впечатленный несомненными прелестями тела, уж как-нибудь переживет похождения невесты до свадьбы.
Кроме того, очень хотелось блистать не среди купцов и ремесленников, а среди аристократов. В столичной академии их было полным-полно, и как знать, не удастся ли поймать рыбку не простую, а бриллиантовую…
Герцог Таргский Элифисе нравился как мужчина, но дело, конечно, было не в этом. И даже не в богатстве и титуле было дело. Тарис обладал двумя очень серьезными достоинствами. Во-первых, к любви относился так же, как сама Фиса, а во-вторых, в отличие от большинства его ровесников, он был не мальчишкой, а уже вполне сложившейся личностью. Благодаря печальным обстоятельствам, но какая разница?
Вот только оказалось, что и этот, казалось бы, взрослый, серьезный парень способен внезапно превратиться во влюбленного идиота! Понятно, что наиграется и бросит свою деревенскую козявку, но сам факт!
Сам факт того, что он запал на обычную девчонку, что предпочел ее практически первой красавице академии!
Фиса ничуть не жалела, что рассталась с герцогом. Мало, что ли, вокруг других?! Но обидно было так, что просто выкинуть все это из головы не получалось.
Запихав в шкаф порванное платье и натянув удобную форму для тренировок, она выскочила в парк, уселась с ногами на кованую скамеечку в изрядной отдаленности от общежития и дала волю слезам.
Ревела, как дурочка, самозабвенно хлюпая носом, пряча лицо в полу курточки и даже повизгивая от избытка эмоций.
Не потому, что потеряла покровителя!
Не потому, что ревновала!
А потому, что никто и никогда не смотрел на нее так, как уставился сегодня Тарис на заставшую их малявку-соседку. Да у него в глазах был ужас! Как будто случилось что-то непоправимое, кошмарное, смерти подобное! И уж конечно, не возможность проиграть пари так напугало герцога… Деревенская простушка Хелли зацепила его – да так, как не смогла зацепить сама Элифиса. Но чем?! Почему?! Что в этой козявке такого?! Такого, чего нет в признанной красотке, которая ублажала Тариса столь хорошо, что он над кроватью подлетал безо всякой магии!
– Я красивая! – пробормотала Фиса, высморкавшись в уже напрочь мокрый платочек. – Я умная! Я лучше все-е-ех…
И зашлась в очередном приступе рыданий.
– Простите… – раздался над головой смутно знакомый мужской голос.
Истерику как водой смыло. Как же некстати!
Сжавшись в комок, Фиса одним глазом выглянула из куртки. Фонарь, стоявший сбоку от лавочки, не позволил ошибиться: над девушкой склонился один из преподавателей. Бытовик Дайлен Риот. И на лице у него было написано, помимо очень даже искренней заботы, откровенное удивление.
– Мисс Персайк?..
– Что?! – огрызнулась Фиса.
– Вы в порядке? – участливо спросил профессор.
– В полном.
– Простите, что я вот так… прервал ваше… гм… одиночество. Но, услышав столь… гм… громкий женский плач, я просто не мог пройти мимо. Что-то случилось, мисс? Вам нужна помощь?
– Да, очень, – кивнула Элифиса. – Мне просто необходимо продолжить свое одиночество.
– Конечно… Простите еще раз. Но я не могу оставить девушку в таком состоянии одну. Может, быть, воды? Или… – Он помедлил и склонился еще ниже. И шепотом, словно вокруг стояла еще целая толпа сочувствующих, предложил: – Успокоительную настойку?
В голосе профессора отчетливо слышалась ирония, смешанная с сочувствием. Странная, непонятная смесь.
– Спасибо, – выдавила Фиса и опять шмыгнула носом. – Не стоит.
Она ткнулась носом в платочек, сморщилась, сообразив, что этой скользкой мокрой тряпочкой уже ничего не вытереть, и с огромным трудом сдержала новую порцию слез.
И тут до ее руки дотронулись – чем-то мягким, сухим.
Покосившись, Фиса увидела, что профессор протягивает ей платок.
– Возьмите, – мягко попросил он. – А если позволите, я уберу… следы вашей печали.
– Я и сама могу, – буркнула Элифиса и все же взяла платок. – Благодарю…
– Несомненно, можете. Вы прекрасно владеете моим предметом, хотя и не проявляете к нему энтузиазма. Но в таком состоянии…
– Бытовые заклинания не стоит применять на коже лица, – поделилась знаниями девушка, вытирая нос чужим платочком. Большим таким, в клеточку.
– Я знаю, – спокойно согласился Дайлен Риот и любезно добавил: – И согласен: портить свеженькую девичью мордашку – это немыслимо! Но есть один способ, который вам, по всей видимости, неизвестен. Он совершенно безопасен, поскольку саму кожу не затрагивает. Мисс…
– Да, покажите, – попросила
