Марина Эльденберт - Опасные иллюзии
Глядя сквозь лобовое стекло на дорогу, Риган набрал номер Яна. Тот ответил сразу и поздоровался с явным воодушевлением. Радость Левандовского была ясна — своим звонком Риган вручил ему все козыри.
— Что с ней?
Начался дождь, и водитель включил дворники. Картина серого города размывалась потеками.
— У твоей подружки выдался нелегкий день, и она прилегла отдохнуть. Ты же не хочешь, чтобы я ее будил?
— Хочу, чтобы при встрече она сказала, что не держит на тебя зла. — Риган не был сторонником пустых угроз, поэтому не стал продолжать и нажал отбой.
В такие мгновения «режим измененного» — читай: зверя и изувера, — включался сам по себе. К нему прилагались холодный разум и целеустремленность, которой могла позавидовать стрела Вильгельма Телля. Если Яну нужна часть ключа, он не отступится. А Ригану нужна Агнесса. Все так просто, что даже смешно. На мгновение он был готов вручить Левандовскому обе подвески — и настоящую, и поддельную, а заодно флаг и барабан, — и пусть дальше решает судьбу Вселенной, но потом вспомнил о Миле. На кой ей сдался Город, пока непонятно, но там, откуда растут ноги Дюпона — пусть даже весьма истлевшие, ничего хорошего быть не может.
Риган крутил мобильный в руках, пытаясь просчитать другие варианты, но всякий раз возвращался к Клотильде. Звонок ей больше не казался крайностью. Он действительно чертовски устал ото всех интриг и в одиночку ввязываться в игру с более сильным противником не собирался. В кино и книгах герои и героини спасают города, страны, планеты и прочие прилегающие территории с завидной частотой, меняют основы мироздания, попирают ногами злодеев, свергают тиранов и с красотками и красавцами уходят в закат. На деле все прозаичнее. Над мало-мальски серьезной ситуацией работает целая команда, и далеко не каждому из нее суждено увидеть новый мир. Сдвинуть дело с мертвой точки — да, тут хватит одного, но хороший герой — чаще всего мертвый герой. Именно этого деткам не рассказывают в сказках и не показывают в фильмах. Себя Риган никогда в такой роли не представлял. Ему вполне хватит красавицы и заката.
Он попросил водителя ненадолго остановиться, вышел под дождь и нырнул под навес первого попавшегося магазинчика. Прислушиваясь к гудкам, думал о том, что еще не раз и не два сильно пожалеет об этом звонке.
— Эванс, говори быстро и по делу, — в знакомом голосе звенела сталь, — я занята.
Клотильда привыкла к его манере изъясняться витиеватыми издевательскими шуточками, поэтому прием сложно было назвать теплым.
— Я тоже рад тебя слышать, Кло. Но ты просила по делу: я вижу светящиеся линии и прекрасных дев, за мной охотятся недружелюбные типы, жаждущие заполучить ключ, у них дневник Дюпона, и я чувствую себя как-то странно.
— Ключ у тебя?
Хоть бы удивилась для приличия.
— Не совсем.
— То есть?
— То есть часть у меня, а часть у них. Так получилось. Не спрашивай.
В трубке ненадолго повисла зловещая тишина, за которой последовал приказ:
— Жду тебя на Мальте первым же рейсом. До этого ты не потеряешь оставшуюся часть?
— Остынь, Кло. У нас не настолько близкие отношения, чтобы я мчался на край света по первому зову.
— Эванс, у тебя есть вопросы, а я готова честно на них ответить. В чем дело?
— Ключевое слово «честно», — хмыкнул Риган. Расскажи она ему про ключ сразу, сейчас не бесилась бы: он буквально чувствовал ее ярость, раскаляющую мобильный на расстоянии тысячи миль. У него действительно накопилось много вопросов, но Агнесса по-прежнему оставалась на Тенерифе. — Мне нужно кое-кого забрать.
— Эванс! — В голосе снова звякнул металл. — Это приказ.
— Я в самоволке. Дай мне двадцать четыре часа. Я привезу и себя, и остатки ключа.
В трубке раздался какой-то скрежет — то ли Клотильда грызла металлический стол, то ли шею кому свернула, потом донеслось отрывистое:
— Сутки. Время пошло, — и короткие гудки.
Риган глубоко вздохнул и вернулся в таксй. Казалось бы — выдохнуть и наслаждаться жизнью. Увы, чутье ехидно подсказывало, что ситуация под кодовым названием «задница» только что стала еще сложнее.
* * *На Тенерифе Риган оказался ближе к полуночи, и во взгляде Яна, когда тот вышел на лестницу, мешались удивление и торжество. Левандовский до конца не верил, что Эванс вернется, и сейчас праздновал свою маленькую победу.
— Ты даже раньше, чем я рассчитывал, — довольно усмехнулся поляк. — Как все прошло?
— Лучше, чем я рассчитывал, — эхом отозвался Риган. — Теперь это дело Дариана.
Удовольствия наблюдать за тем, как Левандовский стремительно бледнеет, он себе не доставил: сразу свернул в комнату Агнессы. Ее там не было. На кровати валялась сумка, из нее выкатилась бутылка воды и торчал краешек бейсболки. Риган с трудом подавил поднимающуюся ярость: если сцепятся два зверя, мало никому не покажется. Он вернулся сюда не чесать кулаки о физиономию Яна, а забрать Агнессу.
Риган вернулся в холл, направился к лестнице, бросил на ходу:
— Где она? — Прозвучало это жестко и зло.
— Ты сунулся к Дариану? — недоверчиво переспросил поляк словно не слышал его вопроса. — Но зачем?
В тишине их голоса разносились по огромному дому Риган понял, что ответа не дождется, и быстро обошел Яна — слишком велико было искушение приложить того о ковер и от души повозить мордой для прочистки мозгов. Вот только Агнесса и без того натерпелась, чтобы дожидаться, пока он отводит душу.
Риган взбежал наверх, по пути открывая одну дверь за другой. Девушка нашлась в спальне поляка: сидела, сжавшись в комок, в огромном кресле. Бледная и растрепанная, обхватив руками разбитые колени, Агнесса смотрела прямо перед собой. Локти ободраны, одежда испачкана, в глазах застыли ужас и отчаяние. Инстинкты, продиктованные страхом, сорвали все тормоза и маски. Возведенные возрастом барьеры рухнули, и маленькая девочка оказалась одна посреди темной комнаты, полной чудовищ.
Риган сел рядом с ней на корточки и взял ее за руки. Они были просто ледяными, и он легко сжал их в ладонях, согревая. Агнесса вздрогнула, по ее щекам заструились слезы.
— Ты… здесь, — едва слышно прошептала она, неуверенно подалась вперед и прижалась к его груди. Она плакала навзрыд и цеплялась за него — так вопреки представлениям делают не только дети, но и до жути напуганные люди. Он гладил ее по волосам и спине и старался не думать о том, что с ней случилось. Всхлипы Агнессы перешли в судорожные вдохи — верный знак, что самое страшное уже позади.
— Тихо, тихо, ну, — он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Что у вас тут произошло?
