Змеяна. Финал-6 - Регина Андреева
Фамильяр, что все это время послушно полз следом, притих под моими ногами. Куратора змейка побаивалась, для нее он был даже страшнее Мортимера, ведь у него влияние, власть над фамильярами. Одно его слово, и змейку изымут. Лучше посидеть тихонько, переждать.
В кабинете куратора я была впервые, обычно мы встречались на нейтральной территории: в кафе, в парке, в участке, просто на улице.
На стене справа тикали часы. На глянцевом столе ни пятнышка, Эрик следил за чистотой и порядком. Бумаги ровно разложены по стопкам, ручки, карандаши лежат вдоль.
Подумала – и решила на стол не опираться.
Настойчивое тиканье раздражало, сбивало с мыслей, поэтому я постаралась как можно быстрее изложить свою просьбу. Как пропали Барбара Нойз и Фред Борисполь? Контроль должен был определить Барбару-обольстительницу в тюрьму, а Фред… Он уже свое отстрадал. Куда он мог исчезнуть? Что об этом известно "Контролю"?
– Ничем не могу помочь, – выслушав меня, ответил Эрик.
У меня опустились руки. Как же так? Их портреты в розыске, неужели нельзя поделиться хоть какой-то информацией?
– Чтобы их найти, полицейским достаточно портрета и ориентировки. Извини.
– Но…
– Это не потому, что твое сердце бьется для другого, – чуть помолчав, произнес он.
Мое лицо залилось краской. Значит, Эрик все знает? Обижен, что предпочла ему другого? Черт, не люблю выяснять отношения, не моё это, вечно кого-нибудь обижаю.
Эрик продолжал:
– Просто закон запрещает разглашать информацию.
– А что он не запрещает? Прошу, помоги! Хоть что-то, что поможет следствию. Твои личные догадки, размышления.
Он взъерошил кудрявые волосы и мученически вздохнул.
– Из наших тюрем сбегают крайне редко, если не сказать – никогда.
– Та-а-ак… – ухватилась я за соломинку. – Барбара Нойз, действительно, сбежала из тюрьмы?
– Она даже попасть туда не успела, – с досадой произнес Эрик Вуд.
– У вас было внутреннее расследование?
– Я не могу о расследовании, Яна. Но.. можем просто поразмышлять. Теоретически Барбару Нойз можно заподозрить в планировании побега. А вот куда делся старик Фред, мне не известно. Он был достаточно старым, с трудом передвигался по лесу. Сбежать самостоятельно? Вряд ли.
– Спасибо, Эрик.
– Мои мысли законом не охраняются, это просто размышления. Не для протокола.
Эрика я благодарила долго и щедро, оставила ему заранее приготовленный и пронесенный через охрану презент – свеженький рахат-лукум собственного приготовления.
– Десерт за ценные сведения!
– Не такие и ценные… Не уверен, что их исчезновения связаны. Хотя как минимум одно их объединяет.
Мы посмотрели друг другу в глаза. В его было сожаление, в моих – надежда на дружбу.
– Поздравляю с помолвкой, Яна.
Я потупила взгляд. Ему и это тоже известно.
– Увидимся, – проговорила напоследок.
– Ага.
Из стеклянного здания выходила опустошенная. Не знаю, что меня коробило больше: разрушенные отношения с Эриком или то, что он говорил о пропавших фигурантах.
Двое магов пропали за последние полгода. Нас и так по пальцам пересчитать, а тут сразу двое, бесследно и при странных обстоятельствах.
Если предположить, что Барбаре помогли сбежать, то в чем его выгода того, кто это сделал?
Более важный вопрос: есть ли связь между побегом Барбары, исчезновением Фреда и пропажей других людей из розыскного списка? Совершенно разные возрасты, разные места жительства. Да, двое из них числились на учете "Контроля", но только двое. Другие – нет.
На первый взгляд – никакой связи между пропавшими не было.
Глава 7. Что общего?
Шесть портретов, шесть человек. Их лица я выучила наизусть.
Антон Страуберг – пропавший №1. Племянник Элоизы Скотт и двоюродный брат Мортимера. Молодой, худощавый, впалые щеки, тонкие губы, которые он редко размыкал для разговоров.
Барбара Нойз – наша прошлая фигурантка, преступница, маг-обольститель с фамильяром лягушкой. Дерзкая, опасная, грациозная – эти качества хорошо отражались на ее лице. Рыжая, как две капли воды похожая на меня. Мы передали ее в "Контроль", чтобы они судили ее по своим правилам, а те в итоге преступницу потеряли. Без вести пропала.
Фред Борисполь – еще один фигурант, не преступник… Старик, которому пришлось сжечь собственного фамильяра, чтобы тот прекратил убивать. Несчастный, пожилой, на портрете его глаза выглядели безжизненно. Художник хорошо передал характер Фреда и его боль.
Далее шли еще трое человек, женщина, мужчина и молодая девушка-подросток. Последнюю мне было жаль больше всех. Когда пропадают дети – это страшно. Сама она ушла из дома или ей "помогли"?
Я отчаянно искала связь, пыхтела над листками, читала ориентировки, отмечала на карте, откуда пропали эти шестеро, но ничего общего не находила.
Вывод напрашивался один: эти исчезновения не связаны. Точка.
Поиски Тони нужно начинать сначала и разрабатывать его пропажу отдельно. От одной только мысли замутило живот.
– Отвлекись, – тихо произнес Мортимер и пододвинул ко мне чашку ароматного кофе.
В нос ударил запах кофейных зерен, молока и корицы. Божественно.
Сильные руки подхватили, Мортимер усадили меня к себе на колени. В его темных глазах плясали смешинки, а я вдруг поняла, что сегодня толком и не смотрела на него. А вчера? Подбородок схватила щетина, а ведь только недавно он был совершенно гладким.
Сколько я так просидела? Мотнула головой, отгоняя рабочие мысли.
– Кофе? Откуда? – я с удивлением уставилась на толстую кружку с декором в виде снежинок. Магазинный кофе продавался в бумажных стаканах. Это всё было странно.
Мортимер вздохнул.
– Со своим расследованием ты совсем не видишь, что происходит в участке. Я потребовал у города кофемашину. Она уже неделю стоит в комнате отдыха, а ты только сейчас спрашиваешь: "Кофе?"
Мои глаза округлились. У нас теперь будет своя кофемашина? Потрясающе! Мортимер – потрясающий.
– Люблю, когда твои глаза блестят. Отдохни от работы.
Я шумно выдохнула и уткнулась в мужскую шею. В последние дни я прописалась в его кабинете. Потихоньку помогала с делами секретаря, другого начальник так и не нанял, поэтому приходилось разгребать завалы самим. Впрочем, мы с Мортимером были не против. Еще одна возможность побыть вдвоем и ни перед кем не оправдываться.
– Сегодня придет мама, – вдруг произнес он, и у меня от страха зашевелились волосы на макушке.
– Куда? Сюда?!
Смущение мигом сдуло. Появилась собранность, мышцы самопроизвольно напряглись, осанка как кол.
– Яна, надо сказать ей правду о нас.
– Не-е-ет! Даже не думай! – я вскочила
