Змейка для ищейки - Мария Милюкова
Ищейка посмотрел на Белинду, а она против обыкновения не фыркнула, не отвернулась, выдержала взгляд. Керм прищурился, – что-то новенькое сверкало в её глазах. Эта девчонка с длинной косой была тайной, запретной книгой, единственной, кого он не мог «прочитать». Во всех смыслах. И только с ней он чувствовал себя неопытным, неуверенным мальчишкой.
– Что рассказывать? - Наконец вспомнил он.
– Всё. Ты меня несколько удивил своим внешним видом.
«Несколько удивил?!»
– На меня напали! – Ошалел Керм, сообразив, на что намекает ведьма.
– Понимаю.
– Белинда, на меня напали маги! Три мага. Ты реально решила, что меня такое интересует?
– От тебя пахнет Весёлым домом. Даже я чувствую. - Максимально небрежно заметила девушка. – Ты пропадаешь там почти каждую ночь, а сейчас заявился… вот таким. Что я должна подумать?
– Всё что угодно, кроме того, что я садист!
– Мазохист. - Поправила Белинда.
– Одна копна. Ну ты даё-ошь!
Девушка посмотрела в круглые от удивления глаза парня и озорно рассмеялась:
— Не моё это дело, осуждать предпочтения друга. А вот заботиться о сохранности его тела, - очень даже моё! Каламбур. - Белинда взяла полотенце и осторожно провела им по руке Керма, смывая чужую кровь. Оба знали, – лечить внешние раны так же обязательно, как и внутренние. А ещё, что смыть с себя грязь влажным полотенцем парень может и сам.
– Белинда..?
– Я рада, что ты хорошо проводишь время, Керм. - Строго отрезала ведьма.
Рада она. Ему бы её радость!
Тряпка скользила по его плечу, спине, пояснице, оставляя на коже мокрые дорожки. Они приносили телу прохладу, но выворачивали наизнанку почему-то душу. Они могли бы быть вместе! Эти прикосновения, взгляды могли быть общими. Он сделал бы всё, чтобы Белинда была довольна. Им. Ими. Перед глазами вспыхнули образы: извивающееся в его руках податливое от желания тело, запрокинутая голова, стон, переходящий в крик, её ногти впиваются ему в руку… Уж он бы постарался, чтобы она…
– Ах ты, зараза! – Мокрая тряпка хлестанула по плечу и грохнулась на рубашку. Керм охнул и согнулся, инстинктивно закрывая пах.
– С ума сошла?!
– Я его лечу, а он… он… поднимается весь из себя! – Кипела праведным гңевом Белинда. – Извращенец!
– Α то ты не знала! Чего ты хочешь от меня? Хорошо, в следующий раз брoню надену, устроит тебя?
– Достаточно штаны напялить! Это вежливость!
– Это ты вломилась ко мне в спальню! Уж извини, что был не одет, я не ждал гостей!
– Мог бы так не реагировать!
– Я?! Я не реагировать? Ты меня маслом натираешь, как я должен ещё реагировать?
– Как-то! Но …не так! – Белинда всучила тряпку с пиалой Керму и, махнув косой, умчалась. Ищейка переставил ледяную воду на кровать и растерянно почесал переносицу: ладно,теперь он будет одеваться даже в собственной спальне. Не проблема.
Пижаму купить, что ли?
– И не сопи так сердито! – Проворчала Белинда откуда-то из глубины дома. - Лучше делом займись. Тебя пытались убить, между прочим!
– Хотели бы убить,использовали магию. – Керм переставил пиалу на прикроватную тумбочку и вышел в кабинет, попутно прыгая на одной ноге, влезая в штаны. - Просто поколотили, отвели душу.
– Попытались, да. - В голосе Белинды проскользнула улыбка, но недовольство осталось. – Мои мальчики горячие и не думают головой. Зато кое-каким другим местом думают часто. Да, Керм?
Да!
Шкаф с лёгким шелестом встал на место, скрывая спальню. Керм задержался у магопринтера, отправляя несрочный вызов знакомому магу : может, Бродяга подскажет, кому из его коллег он перешёл дорогу, – и направился на кухню. Оттуда уже тянуло ароматом свежих пирожков и ведовским сбором, – прекрасно! Скоро его нюх притупится, и можно будет дышать почти полной грудью, без риска задохнуться от сонма городских запахов.
Кухня встретила его светом магосвечей, пляской пламени в печи (хозяйка не признавала артефакты и готовила только на открытом огне, дай волю, развела бы костёр прямо на столе!) и мучным облаком. Бодро стучала скалка, расплющивая пушистое тесто, хозяйка бурчала что-то себе под нос, щедро перекладывая начинку на подготовленный блин.
Вот так, да?! Всё еще дуется, значит.
Ищейка осторожно опустился на свободный стул, заглянул в глаза старушке, но та отвела взгляд. Ну, точно, обижается. И без того тошно.
Со стороны он сейчас выглядел просто монстром каким-то : взял и расстроил пухлую милую старушку с добрыми-добрыми глазами. Древнее солнышко, которое все его знакомые называли коротко Ба, стояло перед ним в вязаных носках, пушистых тапочках и… кожаных штанах; В рубахе с металлическими вставками (иногда охота за травами может быть опасной и от укуса бешеной белки спасут только они – шипы на рукавах!); Широкий ремень придерживал круглое пузо, седые лохматые волосы ловко прижимал к голове сложенный в несколько раз платок. Милота, одним словом. Недаром эту Ба любили все без исключения : начиная парнями из его стаи и заканчивая боевыми магами Йиландера. Любили и побаивались, потому что она с одинаковым усердием кормила выпечкой чуть ли не весь ковен и раздавала тумаки тапком за любой проступок. Парни боялись не получить оплеуху мягким тапочком, скорее, переживали за любимую Ба и берегли её нервы. Знали бы они правду…
Керм вдруг вспомнил, как Ба огрела генерала по затылку меховой обувью за сравнение девки из Весёлогo дoма с очень страшной лошадью,и еле сдерҗал улыбку. Тогда ошалевшему генералу пришлось извиняться перед Ба сразу за две ошибки и учесть, что:
1. Никогда не следует говорить даже о самой безобразной женщине, что она некрасива! Женщина может отомстить – раз, «мои мальчики так не выражаются», - два.
2. «Никогда не обижать лошадок, потому что все животные прекрасны! Нашёл с кем сравнить прекрасное создание, эта ж баба страшная что ужас!»
По мнению Ба, рассуждать о внешности женщин может только другая женщина. И точка.
– Ешь. – Морщинистая рука подвинула ему блюдо с пирожками – румяными, ароматными. В животе тут
