Третий ключ ведьмы - Вера Клеменская
Король, конечно же, такому повороту тоже не обрадуется, но и он достаточно умён, чтобы как можно тише замести столь пикантное дело под коврик. И, что важно, достаточно благороден, чтобы не мстить девушке, боровшейся за свою любовь. Найдёт своему любимчику другую невесту, благо недостатка в них нынче не наблюдается.
Мою репутацию эта история, разумеется, погубила бы. Если бы там ещё оставалось, чего губить. А так… Из столицы, конечно, придётся уехать. Пусть скандал и замнут, но слухами земля полнится, так что работу здесь я потеряю и новой уже не найду. Но это на самом деле пустяк. Переберусь в приграничье, там работы для зельевара полно, и придираться к деталям биографии никто особенно не будет.
Боркаса бегство самой ненавистной конкурентки порадует, даже очень, да и с Фоуком посчитаться станет затруднительно. Но ничего, времени у меня пока достаточно, придумаю что-нибудь. Ведьмы из рода Эрдин так легко не сдаются, и всегда добиваются своего. Раньше или позже, так или иначе.
-2-
Разумеется, всё пошло наперекосяк с самого утра. Сначала леди Хартон никак не могла выбрать платье — очень уж хотела предстать перед его величеством во всём блеске. Лично я откровенно сомневалась, что король соизволит почтить присутствием нашу скромную церемонию, больно много чести. Достаточно и того, что он её устроил. Но даже крошечная вероятность его появления заставляла метаться в панике буквально всех.
Когда леди наконец-то оделась достаточно элегантно, выяснилось, что у экипажа сломано колесо. Понаблюдав немного за суетливой беготнёй во дворе, я возвела глаза к небу и самым скорбным голосом заметила, что, видно, сами боги против этой свадьбы. В ответ мне было велено оставить толкование воли богов жрецам и вообще помалкивать.
Наконец, экипаж привели в порядок, и мы двинулись. Но очень скоро снова застряли: улицу перегородили раскатившиеся бочки. Пока их убирали, пока оттаскивали в переулок сломанную телегу, полдень успел миновать, так что в храм я прибыла уже без прикрытия чар. Благо, плотная фата и перчатки справлялись не хуже.
Пока батюшка, то есть, разумеется, лорд Хартон, вёл меня к алтарю, я успела немного рассмотреть жениха и убедиться в правильности своих догадок. На вид ему было лет тридцать пять, и явно военную его выправку не заметить было невозможно. Прямые тёмные волосы, собранные в низкий хвост, были несколько короче, чем полагалось мужчине благородного сословия. Не успели ещё отрасти достаточно, не так много прошло времени. Черты лица показались мне чуть резковатыми, но в то же время довольно гармоничными: тонкий прямой нос без намёка на горбинку, упрямый подбородок, высокий лоб. Повстречайся мы при иных обстоятельствах, он бы мне понравился, пожалуй...
Пришлось под прикрытием фаты ущипнуть себя за руку, загоняя мысли в правильное русло. При других обстоятельствах и он тоже, может статься, не отказался бы от интрижки со мной. Вот только никогда бы на мне не женился. Впрочем, он и сейчас женится вовсе не на мне.
Напрасно я опасалась, что придётся либо всё-таки солгать перед алтарём, либо начать скандал ещё в храме, признавшись, что никакая я не Лаура Хартон. Жрец явно спешил закончить дело, потому пропустил всё, что только можно было пропустить, в том числе и оглашение имён. Это, собственно, считалось позволительным, ибо Свитки гласили, что брак есть союз любящих сердец. То есть, людей друг с другом уж явно знакомых. Того, что будущие супруги увидят друг друга у алтаря впервые, богами не предполагалось. Хотя когда это люди в точности следовали их заветам...
Пока я перебирала эти печальные, в сущности, размышления, жрец сам проговорил самую краткую версию брачной клятвы, предоставив нам с женихом только согласиться. Оба мы, не сговариваясь, ограничились молчаливыми кивками, после чего нас с явным облегчением объявили мужем и женой и велели обменяться кольцами. А когда обмен завершился, позволили поцеловаться.
На этом месте я взмолилась всем богам, чтобы новоиспечённому супругу не пришло в голову этим самым позволением немедленно воспользоваться. Лорд Хартон стоял сейчас слишком близко, и без фаты, разумеется, даже со своим далеко не орлиным зрением узнал бы меня. Но боги сегодня оказались ко мне на удивление милостивы — супруг всего лишь подал мне руку и, когда я её приняла, повёл к выходу.
Уже на пороге храма, едва я успела окончательно обрадоваться тому, что публичного скандала всё-таки удалось избежать, и начала подбирать уместные выражения для приватного объяснения с супругом, лорд Хартон неожиданно решил сказать своё отцовское слово. Мягко говоря не такое, как я ожидала.
— Ваша светлость, — поинтересовался он, — а состоится ли торжественный обед по случаю бракосочетания?
Впервые в жизни я почувствовала, что действительно близка к обмороку. Ощущение было такое, будто меня снова, как тогда, у бабушки, поленом по голове огрели: в глазах потемнело, ноги стали ватными. И это ещё повезло, что удар пришёлся вскользь.
Герцогов в нашем королевстве было не так, чтобы очень уж много. Конкретнее — пять. Трое из них были возраста лорда Хартона, а четвёртому зимой исполнилось десять лет. Следовательно, только один человек мог оказаться моим мужем — Рэйнан Дестран, восемнадцатый герцог Валлерн.
Причина феноменальной сговорчивости папочки стала более чем очевидна. Мало кто в здравом уме откажется от подобного родства, уж точно не наполовину разорившийся лорд, не имеющий даже титула. И очень хотелось бы выяснить, нарочно Лаура не упомянула о таком пустячке, или сама не знала, кого ей назначили в мужья. Во второе верилось с определённым трудом. Как там она сказала? Услышала впервые и не запомнила от горя и ужаса? Ну-ну, верю.
Расскажи она мне всё заранее, этот план вообще не родился бы в моей голове. Никогда. С такими людьми, как герцог Валлерн, не шутят. Если хоть десятая часть слухов о нём правда, обманщице — мне, то есть — пора прощаться с жизнью.
— Нет, — совершенно спокойно ответил герцог. — Насколько мне известно, это не является обязательным.
Лорд Хартон не нашёлся с ответом, и мы пошли дальше, к ожидавшей нас у крыльца карете. На последней ступеньке у меня мелькнула мысль о бегстве, но я тут же отвергла её, как бредовую. Во-первых, куда я убегу в этом наряде? Во-вторых… достаточно и во-первых. Не говоря уже о том, что если этой своей нелепой выходкой я опозорю герцога публично, а так оно наверняка и случится, мне точно не жить.
Забравшись в карету, я первым делом забилась в самый дальний угол, и только
