Потомки. Наследие Феникса - Динара Кас
— Ты меня накрасишь?
Лойяала невинно задрала голову, чтобы взглянуть на свою дочь. Мать и старшая сестра были ниже Фамке на добрые 10 сантиметров. Девушка задорно подмигнула и снова поцеловала свою маму. Женщина, успокоившись, скрылась в ванной, а певчая осталась разбираться с опрокинутым завтраком. Одно и то же каждый день, Эмс не знала, что чаще всего ее завтраки отправляются кормить уличных псов после неосторожных движений матери, менять что-то в данной системе Фамке не собиралась. Для нее легче было проснуться и знать, что жертвой матери с утра пораньше стал завтрак, чем бежать разбираться с худшими вариантами, а Эмс отлично подходила на роль той, кто будет готовить своеобразную ловушку. Зевнув ещё раз, девушка достала метлу и начала подметать остаток завтрака. Мать в ванной пробудет примерно час, поэтому для девушки есть время привести и комнату, и себя в порядок.
Лойяала вышла из ванной полностью мокрая и обнаженная, Фамке была наготове с полотенцем. Подойдя к матери, девушка начала нежно вытирать капли с шеи, рук, груди, живота, приговаривая:
— Наша мамочка такая чистая, такая красивая, сейчас чуть-чуть осталось, завернем волосы в полотенце, чтобы капли не стекали и оденемся. Да?
Фамке научилась справляться с буйным нравом матери, она понимала, что главное внушить чувство безопасности, спокойствия, любовь и чувство контроля. Лойяале казалось, что младшая дочь всегда прислушивается к своей любимой матери, почитает ту и делает всё только с её согласия. Она любила проводить свое время с младшей, ведь старшая чаще читала нотации и совершенно не слушалась.
— Ты моя послушная девочка, в отличии от этой нахалки! Совсем от рук отбилась! Вот что мне с ней делать?
Лойяала очень важно зажевала нижнюю губу, обеспокоено размышляя, как поступить со старшей. Фамке изо всех сил сдерживалась, чтобы не прыснуть, но тело беззвучно затряслось, слышала бы ту Эмс. Хотя, скорее всего, слышала и очень сильно расстраивалась. Фамке усадила свою мать за стол, снова поцеловала и подвинула ближе к ней тарелку с ложкой. Овсянка, что может быть лучше на завтрак? Девушка села напротив матери, отправила ложку с кашей в рот и задумчиво уставилась на мать, которая спокойно ела, позабыв обо всем. Певчая давно нашла подход к матери, она умела её успокоить, развеселить и даже убедить в чем-то. Но вот с этим у Эмс были сложности, старшая, пыталась все контролировать в открытую, она перечила матери, обходилась с той, как с ребенком из-за чего вспышки безумия матери становились неконтролируемыми. А когда Фамке пыталась донести до старшей, что так лучше не поступать, Эмс отмахивалась. Певчая знала, что сестра на грани, что её хрупкие плечи не выдерживают тот груз, который в свое время взвалила, но даже так, старшая не намеревалась делиться этим с сестрёнкой.
— Милая, что у тебя на шеи?
Фамке подняла глаза на свою мать, которая в свою очередь внимательно изучала шею дочери и тут, воспоминания прошлой ночи резко нахлынули на девушку. Та с шумом отодвинула стул на котором сидела и рванула в ванную, в поисках единственного зеркала.
Красно-синие следы покрывали кожу на шеи, певчая втянула воздух носом и пальцами коснулась самых крупных следов. Неужели то, что произошло вчера ночью было правдой? На мгновение закрыла глаза, чтобы перевести дух, собраться с мыслями.
— Малышка, ты в порядке?
Услышав озабоченный голос матери, Фамке открыла глаза, сделала глубокий вдох носом и выдохнула ртом. Из ванной девушка вышла, широко улыбаясь, быстро проанализировав обстановку, певчая подметила, как руки матери затряслись, а глаза начали бегать по комнате, урывками возвращаясь к шее дочери. Ей не нравилось, что она видела, она этого не понимала и теряла контроль над ситуацией. Певчая лишь шире улыбнулась, опустилась на колени рядом с Лойяалой, взяла её руки в свои и начала их целовать, придумывая рифмы на ходу:
— Глупая малышка, снова улыбалась. Глупая трусишка, с номером игралась. Выйдя на сцену, решила танцевать, — девушка прильнула к рукам, стараясь скрыть стоявшие слёзы в глазах, — повернулась раз, повернулась два, ножка подожди, — она тянула время, чтобы прийти в себя, но рифмы не получались, ужас прошлой ночи накатывал новыми волнами, — как твои дела? Почему ты задралась, почему я не лечу? Я ведь кубарем качусь, на ноги встать хочу. Ой, упала, ой пропала, шею больно задевала, почему синька мои страшны? Неужели я не ты?
На последнем слове Фамке озорно взглянула на маму и подмигнула той. Лойяала поняла, что дочь как обычно, придуривается, и начала успокаиваться, поглаживая мелкую по голове, хоть певчая и чувствовала легкую дрожь в руках матери, она поняла, что буря миновала. Сейчас, рядом с Лойяалой, ей нельзя терять контроль, о случившимся она подумает после, надо отправляться к зубному.
— Раз мы позавтракали, не пора ли нам собираться? Мама, ты давай оденься, я у тебя на кровати оставила твое любимое платье, а я пока достану косметику.
Женщина взвизгнула и побежала в комнату, совсем позабыв про синяки. Лойяале сорок пять лет, несмотря на седину, она была очень красивой, внешне крепкой женщиной. Ей было всего двадцать пять, когда она беременная осталась с маленькой малышкой на руках одна. Ей пришлось бежать в Рохаве от коллекторов мужа, которые успели расправиться с ним. Дядя Риори был старым знакомым её мамы, он приютил их, а после они уже смогли снять квартиру на втором этаже. Женщина, несмотря на тяжелое положение, никогда не жаловалась, бралась за любую работу, не боялась грязи и всегда старалась подарить много любви своим дочерям. Она никогда не уделяла себе внимание и теперь, когда её разум прибывал в тумане, а дочери выросли, она наслаждалась каждой секунде посвященной только ей, каждому вниманию, комплименту. Это та потребность, которую она когда-то зарыла в себе, и сейчас всё это вырывалось наружу, подобными всплесками. Фамке покачала головой, усмехнулась, плевать, что было ночью, её мама улыбалась, а сестра скоро отведает любимое пирожное.
— Всё в порядке, — тихо под нос себе прошептала девушка. Она спрячет синяки под тональным кремом, а сверху всё это прикроет модным, шифоновым шарфом и навсегда забудет прошлую ночь. Умение фокусироваться на хороших моментах, на приятном, забывать моментально негативное, то качество, которым могла обладать столь незрелая девушка и Эмс явно не обрадуется такому раскладу. Возможно, Фамке стоит прислушиваться чаще к сестре. Да ну, вздор. Внутренний голос раздвоился, певчая не любила тот голос, который очень сильно напоминал голос старшей сестры, зато охотно тянулась ко второму, который подсказывал более лёгкие, позитивные пути. И лишь Лойяала
