Инопланетянин на Рождество - Реджина Абель

Дело в том, что, несмотря на всю его очевидную грубость, я пришла к пониманию, что прямота Уилсона была всего лишь проявлением его социальной неумелости. Меня это тоже чертовски смутило, поскольку я была интровертом и занудой, но при этом умудрялась нормально взаимодействовать с людьми, когда это было необходимо. Уилсон, очевидно, спортсмен, должен был освоить социальные штучки, но вместо этого потерпел эпическую неудачу.

— В-третьих, — сказала я, проглотив полный рот еды, — мы с тобой не являемся, никогда не были и никогда не будем парой. То единственное свидание, на которое я согласилась, доказало, что мы совершенно не подходим друг другу. Так что я была бы очень признательна, если бы ты оставил меня в покое.

— Но…

— Я еще не закончила! — прервала я его, зная, что как только он начнет говорить, это будет нескончаемый поток слов. — Ты увлекаешься фитнесом, спортом, здоровым образом жизни, модной одеждой, азартными играми и клубами. Я зануда-домоседка, которая любит фильмы, чтение, настольные и видеоигры и особенно свою мешковатую одежду. У тебя большие амбиции, в то время как я довольна своей нынешней карьерой.

— Ты так себя чувствуешь только потому, что у тебя никогда не было никого, кто помог бы тебе хорошо провести время, — сказал Уилсон, пренебрежительно махнув рукой. — Тренировки становятся сложной задачей для людей, когда у них нет партнера, который мотивировал бы их. Мода — это еще один способ чувствовать себя хорошо и показывать другим, какая ты потрясающая. Я могу научить тебя всему, и тогда ты попадешься на крючок. Опять же, если ты позволишь мне позаботиться о тебе вместо того, чтобы прятаться в своей норе и играть в эти глупые игры, это может стать началом твоего нового и улучшенного образа.

Его ответ просто лишил меня дара речи. Этот идиот был настолько поглощен собой, что вместо того, чтобы пытаться убедить меня в том, как он может пойти мне навстречу, он был больше сосредоточен на том, чтобы отвергнуть мои предпочтения, чтобы убедить меня стать такой же, как он.

Я покачала головой и просто набила рот невероятно вкусной лазаньей. Даже когда он бубнил о том, какая замечательная жизнь у нас могла бы быть вместе, я отключилась, чтобы насладиться едой. Я с большой печалью доела последний кусочек. Однако мистер Пузик не смог справиться с десертами, которые взывали ко мне, нашептывая все гадости, которые они сотворят с моими вкусовыми рецепторами. Ну что ж, может быть, в следующий раз.

— Итак, — сказал Уилсон с рвением продавца, надеющегося заключить сделку, — что ты скажешь о том, чтобы мы попробовали еще раз? Я имею в виду, мы можем не торопиться, если ты не готова к обязательствам. Учитывая, что мы оба одиноки, мы все равно можем хорошо провести время, узнавая друг друга лучше.

Я уставилась на него, не веря своим ушам, удивленная, что не выплюнула воду, которую только что глотнула. Мой разум лихорадочно работал над идеальным способом сказать, что я лучше воспользуюсь теркой для сыра в качестве фаллоимитатора, чтобы почесать любой зуд, который у меня может возникнуть, чем позволю его сосиске находиться где-либо рядом с моей писечкой. Как только я открыла рот, чтобы дать ему язвительный ответ, зазвонил мой личный коммуникатор. Беглый взгляд на него показал, что звонит моя сестра.

— Извини, — сказала я, на самом деле радуясь, что не ввязалась с ним в неприятный спор. — Это моя сестра звонит с Титана. Я должна ответить. Спасибо за ужин… я думаю. Увидимся в другой раз.

Не дав ему возможности ответить, я почти выбежала из кафетерия.

Кэтлин

Это был короткий телефонный звонок. Я только сказала, что иду домой, и попросила перезвонить мне через пять минут. С этой модной работой у сестры было неограниченное количество межпланетных звонков, оплачиваемых работодателем, в то время как с моей стороны минуты были ограничены. Кларисса — моя старшая сестра. Я была вторым ребенком, а еще у нас есть младший брат по имени Ричард, который все еще живет на Земле с родителями. Хотя мы дружная семья, Кларисса и я всегда были похожи как две капли воды. Это довольно странно, учитывая, что мы буквально две противоположности: она — суперэкстраверт, а я радикальный интроверт.

Как только я вернулась домой, то чуть не наступила на несчастного маленького Ворфа. Мой малыш-фудиан был не больше котенка, но обладал совершенно другим типом привлекательности. Он был похож на маленького зеленого тролля с очень короткими ногами, длинными толстыми руками, впечатляющим маленьким пивным животиком и огромными черными глазами, лишенными склер, занимающими все его лицо и не оставляющими места для щек. У него не было носа, если не считать двух крошечных точек вместо ноздрей и обманчиво незаметной щели рта. Но когда он его открывал, его лицо фактически разделялось пополам, обнажая безумно острые зубы, способные прорезать металл. Но обычно он держал их втянутыми, при этом готов жевать деснами что угодно к чертовой матери. Как он сделал только что, как только я сняла обувь.

У Ворфа была навязчивая идея грызть мой большой палец на левой ноге, который я в итоге назвала Чуи. Он просто вцеплялся в меня и отказывался отпускать, даже когда я ходила по комнате. Поскольку это не выводило меня из себя, я обычно позволяла ему поступать по-своему. Наполовину волоча его за собой, я вошла в свою гостиную, расположенную слева от входа, и включила огромный экран на стене. На нем сразу же появилось оповещение о входящем звонке, который я приняла.

Появилось любимое лицо моей сестры, ухмыляющейся мне от уха до уха. Я любила эту соплячку, хотя обычно называла ее дивой с высоким уровнем запросов. Как всегда, она выглядела великолепно: темно-карие глаза были деликатно подчеркнуты идеально нанесенной черной подводкой, бордовая помада приятно контрастировала с ее кожей цвета корицы, но не привлекала чрезмерного внимания. Хотя мы обе унаследовали рыжевато-каштановый цвет волос нашей матери, нам достались кудрявые волосы от отца. Кларисса всегда творила с ними чудеса со, я же была просто довольна, позволяя им делать все, что они хотели.

— Привет, Клэр! — тепло сказал я. — Детка, я у тебя в долгу.

— Привет, сестренка! Правда? Что я сделала? — спросила она.

— Ты только что спасла меня от Уилсона.

— Член?

Я расхохоталась.

— Именно он собственной персоной! Он явно пытался утопить меня в море словесного поноса.

— Ого-го. Это то зловоние,