Я за тебя умру - Светлана Щуко
— Как обычно, промыли и прижгли. — я закатила глаза.
— Что-то подобное я и предполагала! Молли! — служанка, что-то готовящая у костра, подбежала ко мне.
— Доброе утречко госпожа! Звали? — я кивнула и указала на виконта
— Ой, ой, нежилец господин то! — запричитала служанка.
— Цыц мне тут! Только одному Богу известно, кто жилец, а кто нежилец! Поняла? Быстро кипяти воду! В травах понимаешь что?
— Чуток знаю, мамка учила.
— Мне нужна, кора осины, тысячелистник, зверобой, ромашка. Один котелок с горячей водой сейчас, в другой засыпешь по горсте трав и накрой крышкой. Ещё нужны шёлковые нити и игла. Иглу и нити прокипятить! Всё поняла? — Молли кивнула и помчалась выполнять задание. Повернулась к братьям.
— Из спиртного что-нибудь есть? — они уставились на меня непонимающе. — Мысленно дала себе подзатыльник. Дура, какой спирт в средневековье!
Вино крепкое есть?
— Да бурдюк целый. — ответил Джон.
— Несите! И тряпки какие есть.
Молли притащила котелок. Я полила тряпки на груди виконта и стала аккуратно снимать. Рана была небольшая колотая в районе ключицы и на вид достаточно глубокая. Бордовая, воспалённая кожа, с сильным внутренним нагноением.
— Придётся вскрывать, чтобы выпустить гной и хорошо промыть рану. Господин граф, раскалите на огне кинжал. И как можно быстрее!
Обтерев рану вином, надрезала кинжалом корку образовавшеюся от прижигания. Из раны хлынул гной. Хорошо промыла рану кипячённой водой, а потом отваром из трав. Убедилась, что гноя больше нет и рана чистая приступила к зашиванию. Зашив, опять обработала во круг раны вином, хорошо отжала травяную жижу, положила в чистую тряпицу и приложив к ране перебинтовала.
— Всё, будет жить! Молли давай виконту пить отвар по три ложки, каждые полчаса.
Поднялась с колен. На против меня стояла замершая троица, в глазах которой застыл ужас и восхищение. Забрав из рук Смита бурдюк с вином, сделала три больших глотка, крякнула от крепости напитка, обтёрла рот рукавом. Окинула их взглядом и громко сказала.
— И не благодарите! — после этого сделав ещё один большой глоток.
Дорога
Я сидела, насупившись возле костра, попивая ягодный взвар и искоса наблюдая за сборами братьев и Молли. Да, такого конфуза я не испытывала ещё никогда! Разве я могла подумать, что от нескольких глотков вина меня так развезёт. Взбодрит да! Но опьянеть? В своём мире, на вечеринках я всегда была самая стойкая, для меня ящик пива за вечер был, как слону дробина. Родители моих подруг, всегда с лёгкостью отпускали своих дочек со мной, зная если я с ними, то всё будет в порядке. “Виктория не только проследит, но, если что и отстоит”. А тут… Конечно, в моём мире, такое поведение считалось бы легким флиртом или “поржать по пьяни”, на который даже внимания никто бы не обратил.
Да, я вещалась на графа в прямом смысле, и навязчиво предлагала себя в жёны обещая неземные блаженства. Кошмар!
Я покосилась на связанного мужика, который скалился мне своим щербатым ртом и подмигивал своим вторым подбитым глазом, по которому съездил граф, когда тот очень бурно отреагировал в непристойной словесной форме и заржал на мои слегка эротические предложения Джону.
— Козёл! — ели слышно проговорила я и убедившись, что на меня никто не смотрит показала ему фак.
Я встала с бревна и слегка неустойчивой походкой подошла к карете, в которую братья укладывали виконта.
— Граф позвольте к вам обратится? — Протараторила я, не поднимая головы.
— Я бы хотела, принести вам свои извинения, за свое поведение, недостойное леди.
— Не стоит, госпожа баронесса. Вино было слишком крепким, а беды свалившееся на вас слишком большие, для столь юной леди! Скоро будем трогаться в путь, устраивайтесь в карете, прошу вас! — и подал мне руку.
Я замешкалась, ехать в этом ящике и трястись на каждом ухабе ну уж нет.
— Граф, я бы хотела ехать верхом. — опустила глазки и пролепетала; — мне нужно слегка проветриться.
— К сожалению баронесса у нас нет для вас женского седла, как видите — и он указал на лошадей.
— Возможно есть какой-то выход? — и я надула губки и с надеждой посмотрела на графа.
— Конечно есть! — подошёл Смит. — Можно надеть мужские одежды, я думаю вы и не на такое способны! — засмеялся он, а Джон неодобрительно покачал головой.
До конца не выветренное вино плюс мой упертый характер сделали свое дело, я гордо задрала свой нос и с вызовом посмотрела на мужчин.
— Молли! Быстро принеси вещевые мешки тех мужланов! — служанка застыла.
— Это вы что удумали, госпожа? Да где это видано, чтобы леди в мужские одежды облачалась? Ни за что! Срамота одна!
— Перечень мне удумала? Высеку! Быстро я сказала! — уперев руки в бока, зло уставилась на Молли.
Через некоторое время мы вытряхивали содержимое мешков. Одежды было много, видимо эта троица грабила, одиноких путников, и что они делали с ними было легко догадаться.
Выбрала, штаны, бархатный камзол и рубашку практически моего размера, башмаки тоже нашлись, кому одежда раньше принадлежала, старалась не думать.
Переодевшись за каретой с помощью Молли, вышла на публику. К сожалению, я до сих пор даже не могла предположить, как я вообще выгляжу. Но по восхищённым взглядам братьев и громкому свисту связанного мужика, поняла. Сногсшибательно!
— Тьфу, срамота одна! — Молли осуждающе на меня смотрела. — Надо бы голову покрыть, поковырялась в ворохе одежд и вытащила берет с красивым пером.
— Госпожа, вы теперь на прехорошенького пажика похожи! — довольно отступив от меня сказала служанка, потом вдруг опомнившись изрекла.
Тьфу, срамота одна и только! Сра-мо-та!
Загрузив весь оставшейся скарб, который достался нам от разбойников, не пропадать же добру, было решено, что я еду с братьями на лошадях, а Молли в карете с виконтом. Подвывающего мужика решили оставить связанного по рукам, а ноги свободными. Как сказал граф:”. На всё воля божья! "и я была с ним согласна.
Выпросила у братьев один из кинжалов, тщательно выбирая клинок, несколько раз метнула в ближайшее дерево, чем вызвала одобрительные взгляды мужчин.
Лошадку я давно себе приглядела. Единственная кобылка из всех, была изумительной масти, серебристо- седого цвета в мелкую белую крапинку. Взяв из корзины с припасами яблоко, пошла знакомится. Кони всегда была моя слабость, с самого детства я отлично держалась в седле. Поглаживая лошадь и говоря ей ласковые слова, угостила яблоком.
— Красавица моя! Я назову тебя Серебренная! — похлопав её по холке, недолго думая вскочила в седло и дала круг по поляне. Заметив с каким восхищением за мной, наблюдает Джон. В
